Александр Абрамов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12

• Название: НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12
• Автор: Александр Абрамов
• Издательство: Издательство «Знание»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1972

В сборнике напечатаны новые произведения советских фантастов: В. Михановского, В. Комарова, А. и С. Абрамовых, а также рассказ М. Кривича и Л. Ольгина, выступающих в жанре фантастики впервые. Опубликованы статьи известных писателей И. Ефремова н А. Казанцева, зарубежная фантастика представлена именами Р. Бредбери, А. Азимова и Ф. Брауна.

---

— Красива как богиня, — вздохнул один, когда Ора Дерви скрылась из виду.

— Как манекен, — уточнил другой.

Ора Дерви знала, что ее за глаза называют полуроботом. Она не показывала вида, но кличка больно ранила ее.

Ора росла болезненной девочкой. Кажется, не было болезни, которой она не переболела бы в детстве — от кори и скарлатины до редкой формы тропической лихорадки, хотя жила она тогда с родителями на Севере.

Отец ее был весьма состоятельным, родители души не чаяли в единственном ребенке и не жалели денег на любое лечение. Так и случилось, что у маленькой Оры появилось сначала «атомное» сердце, затем искусственные почки, легкие… Сознавая теперь, что, называя ее полуроботом, люди отчасти правы, она испытывала еще большую боль — чем она хуже других женщин?

Под ее началом находилась огромная сеть медицинских учреждений страны. Но она питала слабость к одной клинике, расположенной здесь, в Скалистых горах. Дерви часто навещала маленький клинический городок, помогала советами врачам, нередко и сама оперировала, если попадался особо «интересный» случай.

Клиника святого Варфоломея была учреждением со страшной славой: здесь производилась замена пораженных недугом органов — сердца, легких, почек чаще всего искусственными. Говоря короче — она занималась киборгизацией.

Правда, говорили, что у Дерви золотые руки. «Не руки, а киборгизированные рычаги», — добавляли злые языки.

Однажды на испытаниях разбилась военная машина. Весь экипаж из шести человек погиб. Когда вскрыли покореженную кабину, перед взором Дерви предстала жуткая кровавая мешанина. Дерви сумела, как говорится, «по деталям» собрать погибших, прибегнув к вживлению искусственных органов.

После этого случая Ора Дерви получила благодарность от военного ведомства, а противники киборгиэации приутихли.

Гуго Ленц волновался, подлетая к Скалистым горам. Когда показались белые кубики в долине и автопилот произнес: «Внизу по курсу — клиника святого Варфоломея», — сердце Ленца учащенно забилось.

Он много был наслышан об Оре Дерви. Толки об этой необыкновенной женщине были противоречивы. Впрочем, успокаивал он себя, всякого выдающегося человека еще при жизни окутывает туман легенд. Глядя вниз, на теснящиеся пики, Ленц неотступно думал о той ночи, когда у него созрело решение познакомиться с Дерви.

Не без удивления смотрела Ора на бледного человека, с улыбкой идущего ей навстречу. Явно не пациент — всех больных, когда-либо прошедших через ее руки, она хорошо помнила.

— Добрый день, Ора Дерви, — сказал человек, приблизившись.

— Добрый день, — остановилась и Ора. Где видела она эту ассирийскую бородку и горящие глаза?

— Вы, вероятно, по поводу трансплантации? — сказала Ора, когда молчание затянулось. — Обратитесь к старшему хирургу.

— Мне нужны вы, — сказал Гуго Ленц, представившись. …Вечерело. За необычным разговором собеседники; не заметили, как стало совсем темно, и Ора включила свет.

— Все, что вы мне говорите, очень интересно, — сказала Оре Дерви. — И очень странно. Неужели вы искренне считаете, что люди должны отказаться от киборгизации? Мне кажется, киборгизация — путь к бессмертию человека.

— Бессмертие… А зачем оно?

— Не мне вам объяснять, — проговорила Ора Дерви. — Разве достичь бессмертия — не сокровеннейшая мечта человечества?

— Суть не в том, чтобы достичь бессмертия, а в том, какой ценой оно будет достигнуто, — сказал Ленц, закуривая очередную сигарету. — В конце концов анабиоз — тоже жизнь. Но вы, например, согласились бы провести в анабиотической ванне тысячу лет ради сомнительного удовольствия дотянуть до следующего тысячелетия?

— Вы рассуждаете несколько односторонне, — возразила Ора Дерви. — Разве можно сбрасывать со счетов такую вещь, как аккумуляция драгоценного человеческого опыта? Разве не обидно бывает, когда человек уходит из жизни в расцвете сил, унося в могилу опыт и знания, которые другим придется собирать по крупицам в течение, быть может, десятилетий?

— Я хочу напомнить вам об одной книге, — сказал Гуго Ленц, стряхивая пепел с сигареты. — Там рассказывается о стране, в которой изредка рождались бессмертные. Кажется, их называли струльдбругами. Струльдбруг уже при рождении был отмечен пятном на лбу, по которому каждый мог понять, что перед ним — человек, обреченный на бесконечную жизнь, на бессмертие. Прекрасно, казалось бы? Разве не должны были бы такие бессмертные стать украшением государства, опорой и нравственным мерилом общества? Разве не хранили они в памяти знания, накопленные человечеством? Разве не являлись они живым воплощением истории? Но на деле все оказалось иначе. Старинный писатель, автор книги, рассказывает, что бессмертные были самыми неавторитетными, самыми презираемыми в стране людьми. С годами они становились несносно сварливыми, нудными, теряли память, и их отстраняли от всяких дел… Таким образом, бессмертие на самом деле превращалось в бесконечную старость.

— Сюда приезжают те, кто нуждается в чуде. Здешнюю клинику так и называют — чудеса… — Она запнулась.

— Чудеса Оры Дерви, — закончил Ленц.

— Так что же вас привело сюда? — спросила Ора Дерви, делая ударение на слове «вас». — Неужели только…

— Только одно: желание, чтобы вы отказались от чудес, — медленно произнес Гуго Ленц.

— Невозможно, — покачала головой Ора. — Я уже объяснила вам.

— Вы начальник Медцентра.

— Дело не в этом. Киборгизация — знамение нашего времени.

— Слова, — махнул рукой Ленц.

— Остановить колесо прогресса никто не в состоянии.

— Но можно попытаться, — упрямо произнес Ленц.

Здесь у Оры мелькнула мысль, что знаменитый физик немного не в себе. Быть может, анонимка с угрозой, о которой все говорят, вывела его из равновесия?

— Хорошо, я подумаю над вашими словами, доктор Ленц, — сказала Ора Дерви. — Но у меня есть к вам встречное предложение: останьтесь у нас, познакомьтесь поближе с теми чудесами, которые вы отметаете с порога. Говорят, даже воздух у нас в горах целебен.

— Понимаю вас, Ора Дерви, — улыбнулся Ленц. — Мое необычное предложение навело вас на мысль, что я не в себе. Уверяю вас, я психически здоров.

— Видите ли, доктор Ленц, — начала Ора Дерви.

— Разрешите считать наш спор неоконченным, — перебил Ленц. — Я надеюсь еще вернуться к нему и переубедить вас.

Тщательно выбрившись, Артур Барк долго и придирчиво выбирал галстук. Представьте себе, сегодня он пригласил Шеллу пойти с ним в театр, и она согласилась.

Влечение сердца или служебная обязанность? Артур усмехнулся, задав такой вопрос своему отражению в зеркале.

Верно, Шелла ему нравилась. Но не менее важно было разобраться в обстановке, которая сложилась в Ядерном центре. Мог ли кто-либо из сотрудников написать письмо Гуго Ленцу? И если мог, то кто?

Артур Барк до сих пор не имел никаких не то что оснований, а даже намеков на ответ, и это начинало не на шутку беспокоить его. Он понимал, что дальнейшая затяжка с расследованием может для него плохо кончиться. Ему ничего не оставалось, как упрямо подозревать в авторе письма Иманта Ардониса, первого помощника Ленца.

Барк несколько раз пытался ставить Ардонису хитроумные ловушки, но невозмутимый Имант без труда избегал их.

«Скользкий тип», — подумал Артур об Ардонисе, завязывая галстук, и тут же одернул себя: объективность прежде всего!

Но антипатия — антипатией, нужны факты. «Агент не имеет права строить версию на песке, хотя бы и на песке интуиции», — вспомнил он одно из любимых изречений Арно Кампа.

Кстати, шеф в последнее время ведет себя странно. Прежде всего, удвоил в Управлении охранные наряды. Далее, хотя и не отказался от своих демократических замашек — пользоваться общественным транспортом, чтобы узнавать «из первых рук», чем «дышит» народ, — теперь уже не ездил а одиночку. Жюль рассказывал, что старина Камп распорядился, чтобы его повсюду — на улице, в подземке — сопровождали переодетые агенты.

Жюль уверял, что и шеф получил пресловутую фиалку.

А что? Вполне возможно. В конце концов полиция не хуже других, а любят ее немного меньше.

Артур предполагал, что в неслужебной обстановке Шелла станет разговорчивей.

Общаясь со всеми сотрудниками как секретарь Гуго Ленца, Шелла, конечно, должна была знать многое. Она, возможно, слышала обрывки разговоров, которые могли бы дать Артуру Барку путеводную нить или хотя бы какую-то зацепку для расследования.

Молодые люди встретились, как было условлено, у входа в театр.

До начала спектакля осталось немного времени. Артур усадил Шеллу на пуф в укромном уголке фойе.

Шелла против обыкновения без умолку болтала. Артур осторожно старался направить поток ее красноречия в нужную сторону, в русло Ядерного центра. Однако его усилия привели только к тому, что Шелла вдруг начала с увлечением расписывать дона Базилио: какой это умный, воспитанный, потешный кот, как он обожает доктора Ленца, ест только из его рук и свысока относится к остальным сотрудникам.