Борис Сичкин - Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума

• Название: Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума
• Автор: Борис Сичкин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Редактор Емельян Сичкин

---

— Учти, я этого балета не видела, и мне его необходимо посмотреть.

— Я это уяснил.

— Значит, перепишешь?

К этому времени химические вещества в моем мозгу меняются местами, я мысленно заряжаю дробовик, точу кинжал, а это еще сильно укороченный вариант.

Когда я захожу к Гале и здороваюсь, она не отвечает на приветствие, а пристально меня разглядывает и обдумывает, какую бы сказать гадость.

— Борис, тебе надо закрывать шею, она у тебя уже не та.

— Галя, моя шея, может быть, не так красива, как была, но это очень хорошая крепкая шея, и на ней до сих пор прекрасно сидят.

— У тебя появилась новая морщина.

— Галя, морщины любят возраст. Это очень хорошо, когда появляются новые морщины, потому что у покойников они не появляются.

Галя соткана из противоречий и обожает говорить о политике, ничего в ней не понимая. Идея-фикс — отдать землю крестьянам.

Галя: — Что ты думаешь о Ельцине?

— Это лучшее, что сейчас может быть.

— Какая глупость! Он же не отдал землю крестьянам, а хочет продать. В следующий раз на этот же вопрос я отвечаю:

— Ельцин — это кошмар. Землю не отдал крестьянам, а хочет продать. Потакает коррупции.

— Наивный мальчик! Все они хуже, чем он. Я уверена, что он отдаст землю крестьянам.

На следующий день я говорю, что все хуже, чем Ельцин, и он в конце концов отдаст землю крестьянам.

— Ельцин довел страну до нищеты. Рабочие не получают всего, что они зарабатывают.

— Естественно. Они строят капитализм, и у рабочих забирают прибавочную стоимость; об этом еще киска писал.

— Какая киска?

— Карл Маркс.

— А... И он до сих пор не отдал землю крестьянам. Может, хоть после него выберут того, кто отдаст.

— Хорошо бы выбрали Зюганова.

— Не дай Бог, опять будет 37 год.

— Ты права, ни в коем случае нельзя выбирать Зюганова — опять будет советская власть.

— Дурачок, советской власти еще не было. Это была прекрасная мечта, но ее не дали осуществить. И землю крестьянам так и не отдали.

Мне все время хочется сказать, чтобы они пошли на хуй со своей землей, но сдерживаюсь.

— Да, конечно, надо отдать землю крестьянам. Это им еще эротоман обещал.

— Какой эротоман?

— Ленин.

— Почему Ленин — эротоман?

— Ну как, ты что не знаешь эту хрестоматийную историю? Ленин накушался водочки, упал под стол, и его перенесли в спальню. К нему пошла Инесса Арманд; как ты знаешь, чрезвычайно сексуальная особа, которая и к большевикам-то примкнула, чтобы быть поближе к революционным матросам.

Возвращается довольная и говорит: "Ленин и сейчас живее всех живых!" Во всех учебниках.

— Глупости! Ленин, может, и не такой идол, каким его рисуют, но морально был чистый человек. И вот он-то обещал отдать землю крестьянам.

— Да, ну, дай Бог, может, после Ельцина выберут того, кто сможет осуществить мечту и построить советскую власть...

Галя, перебивая: — Ты ничего не понимаешь! Советская власть — это голод и бесправие.

И так до бесконечности.

Фраза, которую Галя повторяет каждый день: "Борис, давай сядем и спокойно поговорим о Емельяне". Я уверен, если бы Галя зашла, застала меня в постели с бабой, а я бы сказал: Галя, давай сядем и спокойно поговорим о Емельяне", — Галя бы тут же села, и баба из ее сознания испарилась.

У Гали нет чувства времени, и она не сомневается, что Емельяну все еще 3 года, хотя по возрасту он старше Джамбула.

— Скажи Емельяну, чтобы он ел петрушку... пускай ест кефир и творог...

— Ты сказал Емельяну, чтобы он ел кефир?

— Сказал.

— И он ест?

— Минимум 3 раза в день.

— Это очень важно, чтобы он ел...

И дальше в плане видеокассеты. Я, естественно, ничего Емельяну не говорю, но пытаюсь, по мере сил, или укоротить бесконечную беседу, или, если это невозможно, обратить ее в юмор и получить удовольствие.

— Скажи Емельяну, чтобы он ложился спать до 12-ти часов.

— Хорошо, я ему скажу.

— Ты сказал Емельяну, чтобы он ложился спать до 12-ти часов?

— Сказал.

— И что он ответил?

— Послал на хуй.

— Как?! Что именно он сказал?

— Он сказал: "Папа, не пошел бы ты на хуй".

— Это недопустимо. Скажи ему, что так нельзя разговаривать с отцом, и что ты настаиваешь, чтобы он ложился спать до 12-ти часов.

— Хорошо.

— Сказал? -Да.

— И он что?

— Снова послал на хуй.

— Это безобразие. Скажи ему, что он должен ложиться до 12-ти часов, и это не только твое мнение, но и мое, что мы оба настаиваем.

— Хорошо, скажу.

— Ну?

— Сказал.

— А он что сказал?

— Не пошли бы вы оба на хуй.

— Какой ужас! Он не имеет права так говорить с родителями, которые его воспитали и, в конце концов, речь идет о его здоровье. Самый полезный сон — это когда ложишься спать до 12-ти часов. Запомнил?

— Запомнил.

— Ты ему сказал?

— Сказал.

— Что ты сказал?

— Я сказал: "Емельян, ты не имеешь права так говорить с родителями, которые тебя вырастили, воспитали и дали образование. В конце концов, речь идет о твоем здоровье, а самый полезный сон — это когда ложишься до 12-ти часов.

— Очень хорошо сказал. И что он ответил?

— Да отъебитесь вы оба от меня.

— Боже, где он слышал эти слова?

— Наверное, на улице.

— Ты же говоришь, что он не выходит на улицу.

— Сейчас нет. Но, наверно, раньше, когда он изредка выходил, он слышал: "пошел на хуй".

— Надо сделать так, чтобы он не выходил на улицу. А второе ужасное слово — его он где услышал?

— Из окна. Окно открыто, а Емельян около него обедает. Буду держать все окна наглухо закрытыми.

— Да, но тогда он будет совсем без воздуха. Скажи ему...

Емельян хохотал до слез, когда я передал ему этот диалог и наше с ним вымышленное общение.

В интервью российскому телевидению Галя сказала:

— Здесь ничего моего нет. Чемоданы, которые я привезла 20 лет назад из России — я их так и не открываю.

Имеется в виду — жду отъезда и не открываю, чтобы заново не упаковывать.

Моя жена Галя обычно недовольна Америкой, причем повод для недовольства ей долго искать не приходится. В мебельном магазине Галя на чисто русском языке с отличной дикцией пытается втолковать продавщице-американке, что ей нужен кухонный стол. Та, естественно, ничего не понимает.

— Мне нужен стол. Сто-ол... Боже, совершенно безмозглая... Стол, на котором едят....

— Галя, — пытаюсь я объяснить, — по-английски "стол" будет "тейбл".

— Тейбл! — недовольно хмыкает Галя. — Почему не сказать нормально — стол. Почему этим американцам обаятельно нужно все исковеркать?

Галя, естественно, мгновенно включалась в распространенную игру, что в Америке продукты (грибы, бабы, березки, соловьи, сено, тучи — проставить по желанию) не те, и ничего мало-мальски съедобного достать невозможно.

— Боря, скажи Емельяну, чтобы ел фрукты, пока сезон.

— Галя, знаешь, один известный писатель, будучи в Нью-Йорке, спросил, когда у них появляется клубника. Ему ответили — в 5 утра.

Все эмигранты должны сдавать экзамен на гражданство. Пожилым разрешили сдавать на родном, а не на английском языке. Я решил позаниматься с Галей и помочь ей подготовиться к экзамену.

— Галя, сколько цветов на нашем знамени?

— Это на вашем знамени. На нашем другие цвета.

— Кто был в Америке первым президентом?

— Лучше бы его совсем не было.

— Сколько человек в Сенате?

— Да будь они все прокляты.

Едем с Галей в сабвее. Галя, неожиданно:

— Ты посмотри. Полный вагон людей, и ни одного англосакса. (Что Галя подразумевает под англосаксом, как она может его отличить от, скажем, шотландца, и зачем они ей вообще нужны, одному Богу известно).

Я: — Почему? Вот сидит англосакс.

— Он же еврей.

— Да, еврей, но приехал из Англии и работает в магазине "Сакс". Узнала об урагане "Берта".

— Такое может быть только здесь, там бы этого не допустили.

— Борис, неприятные новости из Москвы. Измерили могилу, где лежит мама, и мы все не помещаемся.

— Глупости! Не помещаемся, если лежать на спине, а если боком, то еще одно место можно сдавать. Кстати, боком лежать хорошо — никто храпеть не будет.

В Москве на моем творческом вечере наша очаровательная неповторимая Люся Гурченко вспомнила эпизод, связанный со мной и Галей.

Люся: — Галя сказала мне, что с Бобчиком невозможно долго ссориться: "Как-то я на него обиделась и решила больше с ним не разговаривать. И вот в 6 утра я открываю глаза и вижу: стоит Бобчик во срраке с бантиком и пристально на меня смотрит. Я ничего не могу понять, а Бобчик спрашивает:

— Галя, ты не помнишь, какие глаза были у Владимира Ильича Ленина, когда Надежда Константиновна послала его на хуй?"

С точки зрения Гали основной вид человеческой деятельности и, по большому счету, смысл существования человечества — это балет. Отставание Америки в этой области укрепило Галю в популярной среди не говорящих по-английски эмигрантов мысли, что все американцы тупые. В особенности, по мнению Гали, правительство (аргумент: этот дурацкий Конгресс занимается черт, знает чем, в то время, как Американский Балетный Театр уже который сезон не может толком станцевать "Баядерку").