Алла Гореликова - Меч войны, или Осужденные

• Название: Меч войны, или Осужденные
• Автор: Алла Гореликова
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9717-0572-7

Его называют верным львом императора. Его преданность испытана кровью. Но однажды он бросит наземь подаренный монархом клинок – ради прекрасной чужеземки, обвиненной в шпионаже.

Она – паломница, приехавшая в империю с тайной миссией. Она любит другого. Но она согласится стать его женой.

У них есть общий враг, и это свяжет их крепче церковного обряда. Но это еще не значит, что удача будет вместе с ними в трудном и опасном пути – через войну и интриги, через ненависть и любовь…

---

– Это ее тайна, – развел руками Барти. Понимай, как хочешь, светлой отец. Но если ты и узнаешь, что Мариану послала в путь ссора с ее духовником, то не от меня. Ничего нет глупее, чем жаловаться церковнику на церковника: перед мирянами люди Господа сами друг друга не хают и другим не позволяют.

– Возможно, девице всего лишь подыскали жениха не по сердцу? – Брат провозвестник в задумчивости разминал пальцы, сэр Барти почтительно молчал. Не дело простому рыцарю мешать размышлениям второго человека в Капитуле.

– Сьер Бартоломью, я знаю о той клятве, что столь опрометчиво принесла ваша спутница. – Брат провозвестник указал глазами на письмо. – Однако не дело девице искать подвигов.

– Я уповаю на вашу мудрость, отец, – осторожно вымолвил Барти. – Меня благородная Мариана не слушает, но вас… Если вы уверите ее, что клятва исполнена и на этом надо бы остановиться…

– Непременно, – кивнул брат провозвестник. – Ибо не след искушать Господа подобными клятвами. Увезите девицу Мариану домой, сьер Бартоломью, и пусть она строит свою жизнь, как подобает будущей жене и матери.

Твои бы слова да Господу в уши, неожиданно зло подумал Барти. Домой… легко сказать!

– Однако поговорим о тебе, чадо. – Тонкие пальцы брата провозвестника словно невзначай коснулись письма. – Прав ли я, полагая, что в рыцари ты пошел в поисках доли?

– Да, отец, это так.

– И долго уже служишь, чадо?

Барти не подал виду, что понял изнанку вопроса: «И что, дождался ли достойной награды?» Ответил коротко:

– Тринадцатый год.

Священник помолчал, покивал сочувственно. Обронил:

– Церкви дорог каждый верный сын, чадо.

Отворилась дверь, в кабинет заглянул давешний секретарь:

– Глава Капитула просит вас, отче.

Брат провозвестник встал. Сказал рыцарю с отеческой теплотой в голосе:

– Мы увидимся еще, чадо.

Барти склонил голову под благословение и вышел вслед за секретарем.

3. Брат провозвестник Светлейшего Капитула

Искусство вовремя оборвать разговор брат провозвестник считал куда более важным, чем само умение беседовать. Сказать то – и так! – что нужно сказать, при этом умолчав о том, чего лучше не касаться, умеют многие. А уж из достигших более-менее высокого положения – любой. Но взять паузу на верной ноте, дать собеседнику время созреть…

Конечно, поднаторевшему в интригах члену Капитула такой вот рыцарь – на один зуб. Но с благородными нельзя в лоб. Пусть уйдет, очарованный добротой и пониманием, пусть повертит в голове все двенадцать лет беспорочной службы, посчитает, много ль милостей на ней поимел… пусть сам додумает, что же хотел сказать последней своей фразой человек, которого сам глава Капитула не требует к себе, а просит.

Разумеется, упомянутый глава о собственной просьбе знать не знает – ибо вечера предпочитает проводить в обществе отнюдь не святом. Ну да Господь ему судья, а подчиненным только в радость. А славная все же придумка – педаль звонка под столом, и секретарь, заранее знающий, как зайти и что сказать по каждому из полудюжины сигналов…

Брат провозвестник еще раз перечитал письмо из Таргалы. Вести важные, но стоят ли риска попасть под горячую руку сиятельному императору? Сочтет ли владыка повод достойным нарушенного покоя? В Ич-Тойвин сиятельный приезжает отдыхать…

Вошел секретарь, доложил:

– Рыцаря отвел на службу. Отрядил брата Джили проследить, где остановились и как себя ведут наедине. Хотя девица в самом деле непорочна, камень святой Юлии подтвердил.

– Она не заметила, надеюсь?

– Если и заметила, не подумает, что ее проверяли. Мало ли чудес в святом городе?

– Благодарю, Ирти. Вели приготовить карету, я еду к императору.

– Еще одно… – Секретарь, казалось, мнется, подбирая верные слова.

– Ну?

– Брат привратник проверил седельные сумки…

Хозяин кабинета поднял бровь:

– И что же он нашел там такого, что ты не знаешь, как доложить об этом?

– Гномьи огненные зерна.

– Что-о-о?!

– Гномьи огненные зерна, – повторил Ирти. – В сумке девицы. Во флакончике, в каких дамы носят соль от обмороков.

– И сколько? – севшим голосом спросил брат провозвестник.

Верный секретарь досадливо поморщился:

– Брат привратник испугался считать. Говорит, с половину флакона. Но сколько их там поместится?

– Сколько бы ни поместилось… – Брат провозвестник уже справился с приступом резкого, воистину животного ужаса; теперь он мог рассуждать. Для дорожных нужд такое с собою не таскают; значит, либо это еще одна посылочка, побочный заработок курьеров, либо… а, хвост Нечистого, какая разница, у кого в руках они сработают! Появление в Ич-Тойвине такой силы надо, по меньшей мере, учитывать в собственных планах. – Глаз не спускать с обоих, – приказал замершему в ожидании Ирти. – К девице приставь сестру Элиль, да пусть переоденется: я обещал провожатую из Ордена Утешения. Рыцаря… рыцарю пошли с утра приглашение. Мы ведь не договорили. – По тонким губам священника скользнула недобрая улыбка.

Секретарь кивнул, вышел. Брат провозвестник сложил письмо, спрятал в тайный карман в рукаве. Пусть лучше владыка разгневается за излишнее рвение, чем за небрежение и промедление. Вести из Корварены напрямую касаются планов императора в Таргале. А усердных ценят больше.

Вот только стоит ли докладывать сиятельному о гномьих зернах именно сегодня? Магия чужая, нелюдская, незнаемая… Нет уж, сначала надо вызнать, что может она. И потом, владыка горяч. С него станется приказать вырвать у рыцаря зерна силой, а ну как их чары – из тех, что позволяют менять хозяев лишь по обоюдному согласию? Что-что, а подставляться под самоубийственные поручения брат провозвестник не торопился. У него еще были планы на этой земле.

4. Пресветлый отец предстоятель из монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Церковь едина и таковой должна оставаться. Не каждому из светлых братьев дозволено знать о внутренних течениях церковной верхушки, об интригах, что плетутся под тихой гладью благостного единодушия, с коим руководит чадами своими Светлейший Капитул. Вот и отец предстоятель монастыря Софии Предстоящей – не знал. До того дня, когда – накануне принятия решения, ради которого и звали на Капитул, помимо духовных пастырей королей, князей, владык земель и провинций, еще и монастырских отцов – его принял у себя дома брат провозвестник, второй в Капитуле после Главы его.

Что брат провозвестник имеет в глазах прочих членов Капитула куда больший вес, чем должно по рангу его, пресветлый к тому дню уже понял. Понял и то, что Церковь сродни государству: без должного руководства, без твердой руки, ведущей по предначертанному пути, она теряет силу и влияние. А без влияния как вести к свету души людские? Поэтому отец предстоятель поддержал планы брата провозвестника; потому же согласился извещать о происходящем в Таргале, хотя и знал о скорой войне. Церковь превыше государств, земные властители должны склоняться пред волей ее. Луи не склонился – тем хуже для Луи.

Из трех приехавших с ханджарским посольством светлых отцов один оказался преданным брату провозвестнику. Брат Юлий нашел возможность посетить монастырь – а что удивительного в желании осмотреть один из красивейших храмов Таргалы? Говорили о перспективах посольства – и о том, как станет действовать таргальская Церковь в случае войны. Пусть Таргала давно отложилась от империи – Церковь осталась единой, и следует поддержать верного сына ее против отступника и вольнодумца. Прощаясь же, брат Юлий оставил пресветлому клетку с голубями: дабы имел тот возможность отправить весточку брату провозвестнику, ведь в случае войны нельзя полагаться на курьеров.

А через два дня Луи арестовал посольство. Всех: от самого посла до последнего слуги. Вопиющая наглость! Граф Унгери объявил о покушении на короля, и Таргала поверила: капитан службы безопасности умел как убеждать силой, так и запускать нужные слухи. Когда же отец Ипполит спросил короля Луи об участи сынов Церкви, что были при посольстве, тот лицемерно ответил: мол, верные заповедям Господним светлые отцы поплатились жизнями за попытку помешать злодейству. Увы. Скорблю вместе с вами, отец мой.

Скорбит он, как же! Разве о том, что своего аббата в камеру к ханджарским светлым отцам засадить не выйдет. Возомнил о себе, мальчишка, щенок венценосный! Должен ведь понимать, что Капитул Таргалы ни одному слову из этой сказочки не поверит. Воистину пора призвать нахального молокососа к смирению и послушанию.

Вызнать, что произошло с братом Юлием и двумя его товарищами, труда не составило: королевские тюремщики, как и прочая паства, исправно посещают исповеди. Но, пожалуй, вздумай пресветлый опровергнуть публично версию графа Унгери, оказался бы в той же тюрьме. Раз уж его величество Луи совсем утратил почтение к людям Господним…