Сообщество независимых авторов «Свободные люди» - Творчество Сталкеров (книга 3)

• Название: Творчество Сталкеров (книга 3)
• Автор: Сообщество независимых авторов «Свободные люди»
• Жанр: Научная Фантастика

Начиналось это, как попытка творчески переосмыслить мир «Сталкера».

Легенды, мифы и загадки Чернобыльской Зоны отчуждения. Затем тема пошла вширь – человек, смысл его жизни и место во Вселенной.

Первый том наших произведений вышел в мае 2008 года. Там засветились такие талантливые авторы, как Bondor, Ges, Iji, КОТ2606, LIS, Pereiro, s.e.l.d.e.s., Tank72, Отшельник, Сержант ВВС. Вышла эта книга не в последнюю очередь благодаря таланту и организаторским способностям таких людей, как Сержант ВВС, BlackAnarhist, Pereiro и КАСТАНЕДО, за что им всем большое спасибо.

Второй том вышел в августе 2008. В нём мы собрали все, доступные на тот момент, произведения одного из наших авторов - Tank72.

Сейчас же Вашему вниманию предлагается Том 3. В этом томе Вас ожидает много нового. Во-первых, мы впервые (возможно, впервые в мире) включили в книгу повесть и рассказы на олбанском. Во-вторых, в подготовке и издании участвует очень много красавиц и умниц – Афина, Алёна, Купавка, Настасья Филлиповна, Маргарита, Жанна Д’Арк, Фаина. Обо всех «старых» и «новых» авторах, кстати, мы обязательно расскажем по ходу дела. В-третьих, нас почтили своим присутствием и творчеством создатели и бессменные ведущие Театра Абсурда знаменитые Саафтары. В-четвёртых, iji написал несколько новых рассказов, а это всегда событие. В-пятых.… Да что тут рассказывать, читайте – и будет Вам счастье!

Предупреждение: в процессе чтения Ваше мнение о мире может измениться.

Не рекомендуется детям и беременным женщинам.

Серьёзно - некоторые вещи - не для всех.

Форум "Территория свободы"
Форум "Humans - значит люди"

---

И, обняв свою медь, на пальцы дохнешь.

Долго длился твой нынешний день.

И, наверно теперь ты слегка отдохнешь...

Вкус успеха, тусовок бардак -

Это было давно, но успело пройти.

И остались лишь грезы и мрак,

И он истошно памяти крикнет: "Пусти!"

"Отпусти меня в ночь, в темноту,

Дай мне дар забывать, дай свихнуться и слечь.

Научи обходить красоту,

И, для смеха, до смерти меня искалечь.

Или просто -позволь мне уйти,

И забудь дать мне право на завтрашний день.

И сотри весь мой пройденный путь,

Так, чтоб снова писать было в падлу и лень!"

Остановится взгляд на останках штиблет.

Близко ночь, но ночлег еще нужно искать,

А трамвая давно уже нет

И наверное не стоит его уже ждать,

А во рту только горечь слюны,

И слипаются веки, и хочется спать.

Он, закашлявшись, кровью харкнет,

Но на это уже глубоко наплевать.

Старый лабух и старенький сакс,

Связка с нотами, Бриль, да обрывки газет.

И в подвале, под лестницей – джаз,

А на улице вновь вырубается свет.

Станет полным бездонный стакан темноты,

Смежит веки усталость, наступит покой...

Вот, похоже, и все – у последней черты

Старый лабух бездомный – последний святой.

И придет, наконец, забытье.

Ты закроешь глаза и тебя примет тень,

Вот оно, наконец, отпущенье твое...

Ты уже не увидишь свой завтрашний день...

Вальсок

Стиснуты зубы и губы, до крови прикушены…

Грубость обертки, но сердце клокочет в груди

На лесосеке, где сосны до неба макушками

Пот - застилает глаза и поблажек не жди.

С нами, плечо о плечо, топором ветер ухает.

С нами пурга и буран, и мороз и цинга…

Хочет понять и частенько поэтому слушает

Трехпереплетные фразы Царица Тайга.

Под сапогами хвоя, на сугробы опавшая,

Над головами простор, нас лишающий сна…

Словно случайно с небес, к нам на землю попавшая,

Падает, ветви калеча, со стоном сосна…

Подражание Сагам

Долго ярился в сече с парусом выдох Игга,

Пенные стрелы бросая в грудь одинокой касатки,

Только не видно ньердов брани, драккар ведущих.

Странное дело творится в северных стылых землях.

Многие локти нити Норны сплетали для храбрых,

Не было тяжбы с морем в этих краях доныне,

Только однажды вышел к фиорду седеющий Энунд,

Скальд и эриллар старый, и произнес он вису:

Верю, не скажут соседи,

Что обходил их в горе,

Да и не праздновал труса

Сын мой в буране лезвий.

Так почему- же море

Род мой прервало отныне,

Будь же ты проклята словом,

Пенная рыбы дорога!

Что говоришь ты, старый? Видно не многого стоит

Долгий седеющий волос, что твои годы венчает.

Где это слыхано, чтобы брань возносилась дороге,

Что нас от веку кормит, носит касатки битвы.

Род твой силен, как раньше, стройными ивами пива,

Липа запястий нынче вновь принесла тебе сына.

Стоит ли делать жалкой долю пришедшего ярла?

Бранное слово запомнив, море воздаст с лихвою.

Радостной вестью охвачен, Энунд забыл о горе,

И все внимание сыну он обратил без остатка.

Рос и крепчал подлеток, смел был и стоек в сече,

Только назад не воротишь слов, оброненных в горячке.

Черною тенью Гери выжрал удачу рода,

Фреки, голодный вечность, мором прошел по фиорду.

И на костях пировали досыта Хугинн и Мугинн,

Выросший Ярл опечален, горю ища причину.

Турсы с йотунами стали делать набеги в чертоги,

Крали из ложа спящих, пакость творя невозбранно.

Вспомнил тогда старый Энунд в гневе роненное слово,

И, опираясь на посох, вышел он к берегу фиорда.

Звали рожденного Торир. Энунда сын был не промах,

За стариком увязался, тайно за скалами прячась.

То, что увидеть случилось, было ему откровеньем,

Вот что заставило мыслить скоро, не медля с решеньем:

Вздыбилась бездна и скалы, лик обретя человечий,

Двинулись камни, как губы, голос стихии рождая.

«Знай, чтоб беда не гостила в доме твоем дольше срока,

Ты принеси в жертву сына, род обезглавь в оправданье

Слов необдуманных бранных. Ну, а потом, если сможешь

Вновь прорости свое семя. Выплати мне эту виру!

Вновь тогда стану дорогой я для драккаров грозных,

Кровь будет мерой для слова. Сказано все, что хотел ты!»

Только беседе так просто кончится вряд ли удастся.

Вышел из тайного места, там где подслушивал, Торир.

И, громогласно смеявшись, он великаншу сечи

Старому Энунду-скальду с силой на спину обрушил.

«Я-ли творил оскорбленья? Должен ли Торир быть вирой?

Я поступлю по другому, род наш избавив от гнили!

Вырву язык, оскорбивший руку кормящую, с корнем».

Сделав, наотмашь забросил алую плоть прямо в море.

«Будь же ты проклят навеки! Станешь отныне безумен!»

Грозно взревела стихия и сотряслась ураганом!

Торир же, дико завывший, с хохотом бросился к месту,

Где одиноко драккары в тихой лагуне стояли.

Перерубив все канаты, сам он на спину поднялся

Старой отцовской касатке и возопил, словно демон.

И, повинуясь стихии, струги в волне закружились.

Оборвалась в одночасье нить очень старого рода.

Многие локти нити Норны сплетали для храбрых,

Не было тяжбы с морем в этих краях доныне,

И, эту сагу помня, вряд ли решится кто то

Бросить отныне морю бранное слово в гневе.

Долго ярился в сече с парусом выдох Игга,

Пенные стрелы бросая в грудь одинокой касатки.

Только не видно ньердов брани, драккар ведущих.

Странное дело творится в северных стылых землях.

Откровение

Почему о ночи, нравится писать?

Как ко мне приходят, строчки- мысли ноты?

Вам секрет озвучить? Тайну рассказать?

Или вам соврать? Выдумать чего-то?

Тонкий аромат и покой на кухне.

Чай. Ленивый кот. И открыт балкон.

За окном огни. Скоро все потухнет.

Город, где живу, наполняет сон.

С шепотом листвы, старика каштана,

Что к окну как мост, тянет свою ветвь,

Магия войдет, в этот мир нежданно.

Слышите шаги? Сказка уже здесь.

Неземной мотив, капает из крана

И танцует дым, сигаретный джаз…

Силуэт окна, на стене экраном,

Занавес, и вот… Начался показ.

На подмостках ночь - тайны действа гуру.

Прима - тишина, декораций тюль.

Сумрак не спеша, вынет партитуру.

Заструится вальс. Маскарад. Июль.

Чиркнет коробок, фейерверком спички,

Осветив на миг, в темноте, лицо.

Морок или явь? Новь, или привычка?

И догадок сеть, образов кольцо…

Как пишу свои строчки и куплеты?

Очень тяжело. Ручкой и в тетрадь.

Словом, что юлить? Тайн особых нету.

Просто я люблю белое марать…

Горная- шутовская

В тот день все было разное:

зовущее, прекрасное,

манящее, цветущее, как в августе банан...

Таинственное, дерзкое,

до опупенья мерзкое,

пустое и дырявое, как правый мой карман!

А горы были гордые,

огромные, надменные,

высокие и острые, колючие как еж!

По ним как угорелая,

шальная, огрубелая,

во всех вопросах зрелая, носилась молодежь.

Тропа была извилистая,

тонкая, заросшая,

помечена животными, по ней стекал ручей.

А рядышком весь порванный,

дырявый и ободранный,

зубастый и обиженный, лежал башмак...Ничей!

По той тропинке тоненькой,

заросшей и извилистой,

ползли наверх и к солнышку, с упорством ишаков

Друг друга обманувшие

и в горы убежавшие,

с одной сторонки- женщины, с другой- пять мужиков!

У мужиков, как водится,

все были бородатые,

колючие, вспотевшие под весом рюкзаков...

Селедкою и водкою,

грибами и консервами,

Тушенкой и тухлятиной, несло от мужиков.

Доугое дело женщины:

красивые и стройные,

умытые и чистые, противно аж смотреть!

Такие симпатичные,

и фразы все приличные,

(для гор что необычно), и любят песни петь!

Но вот уже вершина.

(А это очень кстати.)

Красивая и гордая! Даешь еще рывок!!!!

И женщины рванули:

Светланы, Люси, Кати....

Мужчины приотстали: "Передохнем чуток!"

Рванувшие к вершине

Все что могли порвали!

Страховку, голос, жилы...А сверху камнепад!!!

Снарягу побросали

и живо убежали.

Спустились чуть пониже - там мужики сидят!

Что делать? Обогрели

их мужики как должно...

И напоили чаем, и уложили спать...

С утра вершину взяли...

Отметили немножко...

Потом с нее спустились- а тут готово жрать!!!

Я долго этой байкой,

вам по ушам катался.

Но вот настало время и кой-чего сказать...

Прошло лишь три четвертых

земного, значит, года,

и доля альпинистов вдруг стала прибывать!!!

О женщины родные!

О хрупкие вы наши!

Послушайте, пожалуйста, вот этакий призыв:

"Возьмитесь за кастрюли

и не ходите в горы!!!

(А то ведь в демографии, как пить дать, будет взрыв!!!)