Michael A. de Budyon - ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА

• Название: ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА
• Автор: Michael A. de Budyon
• Жанр: Философия

---

В 447 году Аттила подходит к Константинополю. Когда в городе уже был слышен топот копыт гуннской конницы разразилось сильное землетрясение. Можно только представить ту неповторимую гамму ощущений охватившую жителей! Но выдержка была железной. Вспомним о резком учащении суицидов по пятницам на которые выпадает тринадцатое число и "почувствуем разницу" межу тем, первым, и нашим, третьим поколением.[38] Задержав гуннов на подходах к городу, Император Феодосий начинает переговоры с Аттилой, одновременно останавливая южную группу наступающих гуннов… у Фермопил! Все же, продвижение агрессивных номадов не было остановлено военным путем и от них удалось откупиться изрядной данью.[39] Аттила пошел на мир, ибо готовился к окончательному завоеванию Европы, для чего, по его мнению, необходимо было обязательно уничтожить Западную Империю.

И вот 700-тысячная гуннская армия переправляется через Рейн, примерно в районе где сейчас стоят один напротив другого города Майнц и Висбаден. Она не была однозначно желтой, были там и белые: остготы, франки, тюринги, бавары. В решающий момент все они организованно «слиняют» из армии Аттилы, поэтому считать их предателями неверно. По сути им было нечего и некого предавать, а действия их были стратегически грамотны: они спасали свои жизни которые еще ой как понадобились! Да и вообще, в отношении врагов нет ничего аморального. Тут замолчали бы и самые великие моралисты. Действуй Аттила так как потом будут вести себя арабы, Европа была бы перепахана за считанные годы. Но Аттила медлил. Он любил поторговаться и только в случае неудачного торга прибегал к силе оружия. Пока он обменивался дружескими посланиями с казавшимися союзными королями, Аэций собирал армию. Из галльских и римских легионов, римской тяжелой кавалерии, германцев и даже аланов, которые теперь всегда будут лояльны белым.[40] После того как Аттиле не удалось взять Орлеан, оказавший неожиданное сопротивление (это было общей частью стратегического плана), он отошел примерно на сто километров назад, где приготовился к решающему сражению, ибо получил достоверные данные о преследовании которое ведут бывшие союзники — Аэций с Теодорихом. Пока Аттила выстраивал гуннские легионы, обнаружилось, что практически все франки организованно дезертировали и присоединились к Аэцию. Сам ход сражения представляется не до конца ясным, но видимо «запад» начал первым, атаковав центральный фланг гуннской армады. Аттила ответил контратакой, но прорвать центр обороны противника ему не удалось, после чего два мощных фланга армии Аэция-Теодориха практически взяли гуннов в двойное кольцо. Поняв что проиграл, Аттила приказал отступать с боями, видя что Аэций не способен вести быстрое контрнаступление. Аттила убрался за Рейн и с этого поражения в первой известной нам "битве народов", начинается стремительный закат гуннского государства. Аттила через год предпринял вторжение в Италию, но той былой одержимости в нем не было. Он лучше других понимал что столь явные поражения просто так с рук не сходят. Смерть преследовала его постоянно, он чувствовал ее дыхание, осознавая что его скоро уберут, также как он несколькими годами ранее убрал своего брата Бледу. Смерть преследовала и его армию при вторжении в Италию: там разразилась бубонная чума. Мечте Аттилы захватить Рим также не суждено было сбыться… Перед воротами "Вечного Города" им была произнесена сакраментальная фраза на родном, гуннском языке: "tete roro mama nunu dada tete lala tete",[41] но в дальнейшие события вмешался папа Лев I, задобрив гунна роскошными дорогими подарками и уговорив уйти из Италии. Желтые, кстати, питают какую-то совсем непреодолимую тягу к желтому металлу. Опять-таки напрашивается сравнение тех и нынешних пап и патриархов, тех воинов и этих барыг и интриганов разъезжающих в бронированных лимузинах. Может христианство и победило окончательно именно потому, что были такие люди. Аттила ушел. Это было уже слишком и через восемь месяцев его убили, предположительно двенадцатая жена Илидика, чье имя поразительно похоже на «Кримхильда», которая, согласно "Саге о Тидреке", еще и умудрилась перед убийством накормить главного гунна блюдом изготовленном из их общих детей. Аттила был пышно похоронен на дне Тисы, воду которой специально отвели по временно прорытому каналу. Тут же германцами приближенными к покойному были ликвидированы все дети от других браков. Европейскую часть гуннской империи делили европейцы, а не азиаты. Впрочем, есть данные что один из детей Аттилы — Эрнах[42] — спасся и ушел с остатками гуннов в уральский регион, где они смешались с окружающими народами и исчезли как самостоятельный этнос. Но это — не имеющие значения детали.

А ведь все могло получиться иначе и как знать, может быть мы сейчас были бы желтого цвета, имели бы раскосые глаза, ходили бы в кожаных одеяниях, питались жиром, жили в юртах и вели бы бесконечные бесцельные истребительные войны. И благодарить за то что так не произошло нужно людей, которые безгранично верили в самих себя, свою силу и предопределение, что дало им возможность не поддаться искушению стать "одними из".

4.

Шпенглер объяснял поразительную легкость завоевания Александром Великим восточных деспотий, сугубо фактом полной утраты ими представлений о сущности государства, что, наверное, правильно. Бисмарк в XIX веке скажет в отношении России, что ее нельзя уничтожить военным путем, пока она не разгромлена политически, но то же самое относится и ко всем многонациональным империям. Так вот, у персов политического единства не было, ибо не могло быть, этносы были слишком старыми, а старички хоть и склонны к догматизму, но каждый к своему личному.

Но на Ближнем Востоке был резерв, который неизбежно должен был рано или поздно дать о себе знать. Он аккумулировался в кочевых народах Аравийского полуострова и нужна была только искра чтобы произошел грандиозный взрыв с непредсказуемыми последствиями. Такой искрой стал ислам, концептуально базирующийся на Библии, но адаптированный Мухаммедом для человека с восточной психологией. Неправильно будет объяснять фанатизм мусульманских завоевателей обещанием им вечной райской жизни в случае смерти в бою, нет, мусульмане были не первыми кто додумался до подобного метода охмурения бессознательных масс. Молниеносное распространение ислама, неразрывно взаимосвязанное с удачными походами арабов, коренилось как в проницательности самого Пророка, так и в психологии людей которые подобно проживающим там рептилиям, пресмыкающимся и насекомым, могут казаться совершенно неподвижными, даже мертвыми, но при надлежащем стечении обстоятельств моментально нанести решающий удар.

История ислама, как политической доктрины, начинается с бегства Мухаммеда в Медину в 622 году. Пройдет 8 лет и он туда вернется. Вместе с созданной им армией. Мухаммед, видимо, хорошо проштудировал Новый Завет и не хотел повторять ошибок Иисуса, которого, впрочем, высоко ценил как пророка. Ослик и толпа кричащая "Осанна!" могут выглядеть весьма душеспасительно, но реальная боеспособная армия смотрится куда лучше. За год до входа в Мекку, он прощупал своим штыком Византийскую Империю, правда вынужден был отступить. Но лиха беда начала! В 632 году Мухаммед умирает, но дело его живет и развивается. Через четыре года мусульмане завоевывают Дамаск, идя в который обрели свое религиозное видение как сам Мухаммед, так и апостол Павел. К 641-му году вся Византийская Месопотамия лежит у ног народа про который лет двадцать до этого еще никто и не знал. Попытки захватить Афганистан не удались, хоть и предпринимались неоднократно, но об этой уникальной стране мы уже говорили. В 661 году арабы вторгаются в Индию, а течении последующих двадцати лет, двигаясь на Запад, выходят к Атлантическому Океану. Нет, не все шло так гладко, случались в Халифате гражданские войны, но вектор развития империи не менялся и был нацелен на бесконечное расширение.

А расширяться становилось все труднее и труднее. На севере — Византия и Кавказ. В Африке северное побережье завоевано, а Сахара интереса не представляет, тем более что там проживают племена не уступающие в агрессивности самим арабам. На Востоке — Индия, но ее центральные ландшафты не соответствуют арабскому национальному типу привыкшему к равнинной, пустынной или степной местности.

Поэтому принимается главное стратегическое направление — Европа. Туда ведут три пути: через Гибралтар, через Апеннины и через Босфор. Все они будут опробованы, но вначале выбирается наилегчайший — через Гибралтар. Арабы вышли к проливу в 710 году, где в крепости Сеута были встречены вестготским графом Юлианом отразившим их нападение. Граф был человеком смелым, но вот ни умом, ни элементарной сообразительностью не отличался. Он не только заключил с ними мир, но и договорился о совместном вторжении в Испанию, которое началось через год высадкой семитысячного отряда Тарика. Первое крупное сражение между ним и христианским королем Родериком было блестяще выиграно, особенно если учесть то обстоятельство, что численно Родерик превосходил Тарика в 10 раз. Теперь оккупация всего пиренейского полуострова была вопросом времени и завершилась через полгода. Только в горах Астурии сохранились независимые королевства, на которые арабы не обратили ни малейшего внимания, но из которых и выросло могущество будущей Испании, изгнавшей в 1492 году последних арабов туда откуда они пришли, а затем, — и Испанской Империи. Но на достигнутом носители зеленого знамени останавливаться не планировали. В 716 году они проводят экспедиционный рейд в южную Францию, а в 717-ом предпринимают осаду Константинополя — событие о котором необходимо рассказать подробнее.