Вероника Иванова - Право учить. Повторение пройденного

• Название: Право учить. Повторение пройденного
• Автор: Вероника Иванова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-698-2

Битвы не длятся вечно — попросту не могут: воины устают, оружие тупится, азарт игры со смертью сменяется скучным стремлением выжить. Сражаться с самим собой всю жизнь? Почётно и уважаемо, но не всегда необходимо. Иногда случается так, что нужно остановиться, отсалютовать противнику, кивком принять ответный салют и осмотреться вокруг. Те, чьё горячее дыхание доносит до тебя ветер, тоже сражаются и, возможно, нуждаются в помощи. Рискнёшь? Потратишь время? Отдашь частичку себя? Пожадничаешь? У тебя есть право поступить, как пожелаешь. Но только ли оно одно?

---

— Нет, милая. Не убьёт. Ты не чувствуешь? Ранки заживают, потому что в них ничего уже нет.

Она не верила. До тех пор, пока я, в сотый раз испросив у богов прощения за свои прегрешения, не сбросил Вуаль и не коснулся сухих губ своими...

Мы сидим под яблоней. Точнее, Мин сидит, а я лежу, устроив голову у неё на коленях, и веду счёт белым хлопьям, медленными кругами опускающимся на траву.

— Ты не хотел приходить, — утверждение, не терпящее возражений.

Соглашаюсь:

— Не хотел.

Лгать не имеет смысла: моя подруга слишком хорошо меня знает. Ещё по прошлой жизни.

— Но всё-таки пришёл?

— Совпало наличие времени и возможности, а такой случай грешно упускать.

— Какой ты... — узкая ладонь шутливо шлёпает меня по лбу.

— Какой?

— Жестокий!

— Почему это?

— Мог бы соврать, сказать, что примчался, как только смог.

— Но я это самое и сказал, только другими словами!

— Всё равно, можно иначе... Чтобы мне было приятнее.

— Но ты бы знала, что я лгу?

— Конечно.

— И в чём тогда надобность обмана?

Мин закидывает голову назад, устремляя взгляд в переплетение ветвей.

— Глупый...

— Это я знаю, милая. Но этого мало, чтобы объяснить.

Серые глаза снова смотрят на меня. Сверху вниз.

— Глупый маленький мальчик.

— Ещё один шаг, не приближающий меня к пониманию. Будет новая подсказка?

— Ты смеёшься.

— Я серьёзен, как никогда.

— Смеёшься!

— И в мыслях не держал!

Она наклоняется, касаясь губами моей переносицы.

— Ты мерзкий, мрачный и подлый. Почему я тебя люблю?

— Потому что мы стоим на одной ступени.

— Да. На одной, — Мин снова выпрямляет спину, прижимаясь к стволу яблони.

— И потом, ты не любишь, ты просто испытываешь ко мне чувство благодарности.

— За что? За то, что лишил меня спокойного сна?

Да, лишил. Когда вмешался в эльфийский Зов. Я не мог предположить, чем обернётся моя шалость, как тогда думалось, последняя...

Заклинание Зова, используемое расами, сведущими в магии, строится по нескольким принципам[19]. Во-первых, собираясь позвать, необходимо очень чётко представлять себе основные характеристики того, кто сможет откликнуться на Зов, иначе слишком велик риск печального исхода: случалось, что неверно исполненное заклинание приводило к гибели того, кто отзывался.

Во-вторых, в Кружеве Зова должна быть предельно ясно указана причина его создания, поскольку она тоже оказывает влияние на личность и возможности того, кто, услышав, примет предложение прийти.

В-третьих, благоприятное завершение заклинания невозможно, если в Периметре его влияния не оказалось ни одного подходящего существа.

А что произошло пасмурным днём предзимья, когда на чашах весов лежали три жизни: моя, эльфийки и её нерожденного ребёнка? Я всего лишь поделился Силой, остававшейся в моём шлейфе, остальное уже не требовало стороннего участия.

Кайа не была способна вызвать могучего воина себе на подмогу: только что-то небольшое, лёгкое и отчаявшееся достаточно, чтобы принять участие в рискованной авантюре, потому что схватка с отрядом тренированных бойцов могла оказаться смертельной. Да, моё участие усилило Зов, сделало его шире и повелительнее, но всё закончилось бы иначе или вообще ничем не закончилось, если бы я не шепнул вслед улетающим Нитям: «Пусть придёт хоть кто-нибудь». Именно моя просьба, вплетённая в податливое Кружево вызывающего заклинания, разбудила Мин, ожидавшую возвращения в мир, но вовсе не в человеческом облике.

Чтобы уберечь артефакт от влияния текущих лет — единственного врага, которого нельзя победить, но встречу с которым можно отсрочить, чудесный предмет хранят между Пластами, выбирая местечко, в которое время заглядывает нечасто и ненадолго. Но поскольку в таких областях Пространства заклинания имеют свойство ослабевать, вечно хранить в них артефакт невозможно: требуется изредка возвращать его в мир, чтобы подштопать и подлатать истончившиеся Нити. Так и Нэмин’на-ари, дремля тревожным сном за гранью мира, возвращалась для очередной починки домой в те самые минуты, когда эльфийка отправила на охоту свой Зов. Но меч не ответил бы бедняжке, если бы душа, заключённая в стальную оболочку, не расслышала в шелесте заклинания мой голос — голос, который не ожидала и не надеялась услышать. Никогда.

Усилия эльфийских хранителей артефакта пошли прахом: меч не пожелал вернуться в благоговейно подставленные ладони, выбрав другой путь. Мин не смогла справиться с неутолимой жаждой. Жаждой искупления вины. А прибыв на место, растерялась, поняв, что искупать нечего и не перед кем, а значит, можно действовать по собственной воле, не оглядываясь на тени прошлого, зловещим шёпотом ворчащие по углам...

— Если хочешь, можешь уснуть снова.

— Разрешаешь?

— Предлагаю.

Серая сталь взгляда наполняется лукавыми искрами.

— Только вместе с тобой.

— Что?

— Уснуть. Если получится, конечно. Могу обещать только одно: до постели мы доберёмся.

— В связи с чем возникает вопрос: а так ли уж нам нужна постель?

Целый вдох смотрим друг на друга, не отрываясь, потом смеёмся, дружно и горько.

— Не шути так. Пожалуйста, — просит Мин, ероша мою отросшую чёлку.

— Не буду. Но шутки — всё, что нам осталось.

— Всё? Неужели, действительно, всё?

— Ты знаешь.

— Да, я знаю.

Она печально отворачивается, но я бережно беру пальцами упрямый подбородок и возвращаю бледное личико обратно. Чтобы ясно видеть каждую чёрточку.

— Это лучше, чем ничего, правда?

— Наверное. Но всё равно, больно.

— Мудрые люди говорят: ты живёшь, пока способен чувствовать боль.

— О, тогда перед нами целая Вечность! — Восклицает Мин, стараясь казаться безразличной, но ей это плохо удаётся.

Вечность. Рядом, только за высокой стеной. Стеной, которую ни перелезть, ни разрушить.

— Не жалей.

— Не буду. В следующий раз я не совершу прежней ошибки.

— Ты и в тот раз не ошиблась.

— Ошиблась! — Заявление, сделанное с категоричностью маленького ребёнка. — Я не могла простить...

— Ты просто не понимала.

— Какая разница? — Укор, предназначенный самой себе. — Я же не слепая! Я видела всё, что происходит!

— Видеть снаружи мало. Нужно ещё хоть иногда смотреть изнутри.

— Тебе хорошо, ты это умеешь...

Шершавые пальцы рисуют волну на моей щеке.

— Но я же не с рождения умел, милая. Всему на свете нужно учиться.

— Для «всего на свете» нужен учитель! — Язвительно напоминают мне.

— О, наставников можно найти, сколько угодно!

— Но учиться может не каждый... Я — не могу. Мне кажется, что каждое новое знание выгоняет частичку старого... Я боюсь терять!

— Не бойся. Теряется лишь то, что должно быть потеряно, зато взамен ты приобретаешь что-нибудь другое. И возможно, даже что-нибудь нужное.

— Насмешник!

Получаю щелчок по носу, обиженно морщусь, и Мин тут же исправляет свою оплошность коротким поцелуем ушибленного места.

— Я не прав?

— Прав, конечно... Я хочу кое-что спеть. Только обещай не смеяться!

— Почему я должен смеяться?

— Стихи... не слишком хорошие.

— Это не имеет значения.

Последний испытующий взгляд:

— Правда?

— Правда. Важно лишь то, о чём они говорят.

Мин молчит, сосредотачиваясь, потом начинает напевать. Тихонько-тихонько, но я слышу каждое слово:

Зелёные очи. Упрямые губы.
Душа нараспашку, но стиснуты зубы.
Красив? Смел? Умён? Не приметила, каюсь.
На помощь друзьям он шагнёт, улыбаясь,
В любую ловушку, в любую засаду...
Вам мало достоинств? Мне — больше не надо.
Довериться воле горячих ладоней,
Круша и кроша так, что лезвие стонет,
Мечтаю... Но жребий замыслил иное:
Мы рядом, и боль увеличилась. Вдвое.
Забыть? Не смогу. Разлюбить? Не согласна!
Ты просишь, но все уговоры напрасны:
Мне нужен отравленный мёд поцелуя —
Заклятая сталь жарче крови бушует.
С тобой, без тебя — одинаково больно.
Судьба, Круг Богов, не казните, довольно!
Мир перед тобой преклоняет колени,
Но сердце тоскует, но сердце болеет.
Нарушу законы, скажи только слово:
Тебе подарить свою Вечность готова!
Забуду о долге, но ты... Не захочешь.
Печально смеются зелёные очи...

Последний отзвук песни теряется в кроне яблони, и в наступившей тишине слышно, как бело-розовые лепестки касаются травы.

Мин заглядывает мне в глаза:

— Правда, смешно?

— А по-моему, грустно.

— Тебе не понравилось?

— Должно было?

Она растерянно кусает губу, и я спешу успокоить:

— Понравилось. Мне никто и никогда не посвящал стихи. И тем более, не пел про меня песен.