Макс Фрай - Русские инородные сказки - 6

• Название: Русские инородные сказки - 6
• Автор: Макс Фрай
• Издательство: Амфора
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00727-5

Мы снова рассказываем друг другу сказки и записываем их, когда не лень, а потом из сказок составляется очередная книжка — казалось бы, что может быть проще? И в то же время меня не оставляет ощущение, что мы — издатель, составитель и авторы, все вместе — делаем нечто невозможное, невообразимое, немыслимое. Я не могу объяснить, почему обычная с виду книга, шестой по счету сборник авторских сказок, кажется мне чем-то «невозможным», но твердо знаю, что это — так.

Мы делаем невозможное, и у нас получается — вот он, философский камень, превращающий свинцовую тоску небытия в золотой огонь жизни. Мы делаем невозможное, и у нас получается — именно так я представляю себе рай. Мы делаем невозможное, и у нас получается — если смысл жизни не в этом, я так не играю.

Мне даже жаль немного, что я не могу быть просто читателем, который случайно берет в руки эту книгу, открывает ее наугад, начинает читать, а потом понимает, что уже полчаса стоит столбом посреди книжного магазина. Будь я читателем, счастье мое было бы неожиданным и пронзительным, и может быть, мне даже удалось бы сформулировать, почему обычная с виду книжка кажется мне чудом — уж не приснилась ли? Вопрос, впрочем, риторический, точного ответа на него не существует даже для составителя. И хорошо, что так.

---

— Может быть, пусть он лучше будет твой? — спросила Ульяна. На всякий случай.

— Ну вот еще! Это был тебе подарок, — сказала Маруся. — Если смотреть сквозь это колечко, то можно увидеть невидимые вещи.

— Так не бывает, — сказала Ульяна. — Так только в мультиках бывает.

— Можешь не верить, — сказала Маруся.

Ульяна сунула ключик в карман, и они побежали играть вместе в последний раз. Игра заключалась в том, чтобы сбегать с горы, а потом карабкаться опять наверх и некоторое время там беседовать — до тех пор, пока одна из девочек не спросит: «А ты умеешь вот так?» — и не попытается, к примеру, постоять на голове.

Когда Маруся ушла и Ульяна тоже спустя какое-то время отправилась домой, о ключике было на время забыто. Девочка вспомнила о нем только на следующее утро, когда пришла опять в парк с мамой, и Часовная гора ждала ее на прежнем месте, но Маруси там уже не было. Ульяна вытащила заветную вещицу и посмотрела сквозь узорное колечко. Все вокруг выглядело немного расплывчато. Тогда она прикрыла второй глаз и сощурила тот, к которому поднесла ключ.

Часовная гора оставалась неизменной, и люди вокруг — тоже, и вообще ничего особенного не происходило, так что Ульяна подумала было о Марусе с горечью: та имела обыкновение посмеиваться над наивностью младшей подруги.

И тут кто-то дернул ее за подол платья и проговорил глуховатым голосом с сильным немецким акцентом:

— И вы будьет продолшать нас отнють не замечьять?

Ульяна так и подпрыгнула и от неожиданности выронила ключик. Рядом никого не оказалось. Голос принадлежал неизвестно кому. Девочка быстро пошарила по траве, нащупала холодный металлический предметик, подняла его и снова поскорее поднесла к глазу.

На нее смотрел странный господин. Он был чуть выше полуметра ростом, бледный, аккуратно выбритый, в белой рубашке, темных мягких брюках и коричневой кофте с отвисшими карманами. На ногах у него были пушистые тапочки. Ульяна затруднилась бы определить его возраст — во всяком случае, у него было взрослое лицо.

— Ой, какие у вас чудные тапочки! — сказала Ульяна.

Человечек панически глянул на свои ноги, вскрикнул: «Мне нет оправданий — я позабыль переодеваться для улиц!» — и прыгнул куда-то на склоне. Ульяна побежала за ним.

— Погодите!

Но он махнул в прыжке рукой:

— Я долшен приобрести надлешащий вид!

После чего пропал. Сколько бы Ульяна ни всматривалась сквозь колечко, она ничего не видела. Должно быть, в склоне Часовной горы имелась какая-то потайная дверца. А коль скоро дверца потайная, то разглядеть ее даже сквозь волшебный ключ не так-то просто.

Ульяна уселась на траву и, поигрывая Марусиным ключиком, призадумалась.

Тот, кого она увидела, несомненно, не был человеком. Этому она поверила сразу, и открытие наполняло ее потайной радостью. Хорошо бы познакомиться с ним поближе, решила Ульяна. Но сколько она ни ждала, сколько ни таращилась вокруг себя, прижимая ключик к глазу с такой силой, что оставались красноватые вмятинки на скуле и под бровью, — ни одного карлика разглядеть больше не удалось.

Все два часа прогулки Ульяна думала о встрече, а по дороге домой с торжеством объявила маме:

— Я знаю, кто взвешивается на этих весах.

— На каких весах? — удивилась мама.

Ульяна по обыкновению заговорила без всяких предисловий, и потому маме не всегда удавалось сразу вникать в ход ее мыслей.

— Ну, там, где никого нет, а голос объявляет, — пояснила она. — Я думаю, голос объявляет неправду.

— Почему?

— Ну помнишь, ты взвешивалась, и вообще ничего не говорили, а только дали тебе бумажку.

— Это не имеет отношения к делу, Кика, — сказала мама.

— Имеет! — Ульяна надула губы. Дело было очевидным. — Они боятся, что выросли и не поместятся в Часовной горе.

— Кто?

— Невидимые карлики. Поэтому они и измеряют рост и вес.

Это же очевидно! Весы появились в парке одновременно с Часовной горой. И тоже говорили с немецким акцентом. То есть механический голос звучал по-русски, но вот на бумажке, которую выдали маме, акцент был. Мама сама же это заметила, когда прочитала напечатанное на ней вслух.

Мама сказала:

— Хочешь мороженого?

И Ульяна поняла, что пора сменить тему.

На следующий день карлик был там и ждал ее. При виде девочки, торопливо подносящей ключик к глазу, он поднялся и церемонно поклонился. На ногах у него были лакированные туфли.

— Прошу меня извиняйть, — произнес он. — За мой вчерашний диффензив. Когда я убегайт.

Ульяна милостиво махнула рукой.

— А как вас зовут? — спросила она, усаживаясь рядом.

— Генрих, — сказал карлик. — Есть еще Фридрих, Ульрих и Цирлих.

— А меня иногда зовут Кика, — сказала девочка. Ей тоже захотелось блеснуть экзотическим именем. — Полностью — Кикимора. Но это прозвище.

— Вы не есть кикимор, — убежденно проговорил Генрих. — Мы наблюдать здесь кикимор, они абсолютно иной.

— Еще меня зовут Ульяна, — сказала Ульяна. — А как выглядят кикиморы?

— Иной, — повторил карлик.

— Ну например?

— Они обладайт зеленый волос. Длинный рука. Скверный нрав.

— А где они живут?

— Они обитайт под земля. Иногда — возле метрополитен. Они полюбиль метрополитен. Петерсбург — город на болоте, здесь много кикимора и все любят метрополитен. У нас был некоторый проблем, но мы искать общий язык, — сказал карлик.

— А вы из какой страны?

— Швайц, — сказал Генрих. — Швейцария. — Выговорить название страны по-русски получилось у него с трудом.

Ульяна важно произнесла:

— Это вполне закономерно, потому что часы — тоже из Швейцарии.

— Это есть наша гордость! — Генрих очевидно разволновался. Он привстал и сделал несколько энергичных движений рукой. — Мы получать вашный заданий — ехать в Россия, в Санкт-Петерсбург, и следить за часы! Сейчас часовой механизм другой, чем традиционный, но тоше ошень вашный…

— Он там, внутри горы? — Ульяна гордилась собой все больше и больше. Теперь многое становилось понятным. Например — для чего потребовалось насыпать такой большой холм. — И вы живете — там, возле механизма?

Генрих встал и склонил голову.

— Я имейт честь приглашать вас внутрь гора, — проговорил он. — Ненамношко. Вы уметь пользоваться монокль?

— Как это? — не поняла Ульяна.

Карлик вынул из кармана круглое стеклышко, скорчил зверскую физиономию и зажал кругляшок в глазу.

— Приблизительно так. Нушно держать ключик…

Ульяна попробовала — получилось. Генрих кивал одобрительно, как будто ему нравилась перекошенная и покрасневшая от напряжения физиономия девочки.

— Это есть нишего не поделайт, потому што иначе вы нишего не увидеть…

И, схватив Ульяну за руку, Генрих потащил ее вверх по склону. Он раздвинул ногой высокую траву, и открылась небольшая дверца из какого-то светлого, очень прочного на вид материала. Генрих деликатно постучал по ней носком твердой туфли. Изнутри вдруг заскрежетало, затем дверь медленно отворилась внутрь, и явилась лесенка. Дубовые ступеньки уводили вниз, внутрь горы.

Ульяна храбро ступила на первую, и тотчас чьи-то крепкие руки подхватили ее под локти, а голоса невидимых карликов заговорили по-немецки, очень быстро и весело. «Пряные голоса, — подумала она. — Как будто они все время едят корицу. Вот это волшебно!»

И ей ужасно захотелось пряников или ванильного пирога.

Кругом, в темноте, что-то тихонько стучало и жужжало. Потом вдоль стен быстро пробежали голубоватые огоньки, и осветилось небольшое, тесно заставленное помещение. Длинный ряд ламп тянулся вдоль стен и уходил в глубь горы.

Ульяна увидела, что стоит на самой последней ступеньке. Дальше начинается пол, выложенный пестрыми, черно-белыми плитками. Все четверо невидимых карликов Часовной горы стояли рядом с ней и приветливо улыбались: Генрих — открыто, красиво, Фридрих — во весь рот, чуть дурашливо, Ульрих — уголком рта, кривовато, а Цирлих — не разжимая губ, сдержанно.

Они все были очень разные. Фридрих был моложе остальных и носил джинсы и футболку, а Цирлих — с седой бородкой, в бархатной домашней куртке. Ульрих был явным интеллектуалом, только Ульяна, в силу своего возраста, этого не понимала, и он просто нравился ей таким, как она его видела, — в ужасном ярко-фиолетовом пиджаке с искрой и с искусственной розой из листового золота в петличке.

— Я Ульяна, — представилась девочка. — Я вас вижу.

Они торжественно пожали ей руку и повели показывать свои владения внутри Часовной горы.

В самой глубине помещался механизм, приводящий в действие стрелки. Раньше такие механизмы были по-настоящему механические, с колесами и шестеренками, и пожилой Цирлих помнил их очень хорошо, а Фридрих не помнил уже совершенно. Для того чтобы карлики чувствовали себя уютно, швейцарские мастера-часовщики, их коллеги, установили возле стены несколько шестеренок, и те вращались с легким поскрипыванием, но и эти шестеренки, как и сами часы, приводились в действие электрическими батареями.