Газета Завтра - Газета Завтра 832 (96 2009)

• Название: Газета Завтра 832 (96 2009)
• Автор: Газета Завтра
• Жанр: Публицистика

---

В.М. По поводу такого большого Китая я с вами согласен. Я сам защищаю подобную точку зрения. Хотя приходится довольно сложно. Китай, как и Россия, не имеет чёткого единого национального сознания. Что такое Гонконг и Макао? Совершенно разное понимание многих вещей, разный менталитет. Я недавно побывал там, и вдруг меня поразила одна мысль: я не могу представить себе, что в России рядом с Петербургом находится, к примеру, Стрельна, в которую я поехать не могу. Там своя власть, свои границы, своя полиция, свой парламент. Хотя это единое государство. А китайцы жили и живут с этим разным национальным мироощущением сто лет, и нормально. Представьте, вам скажут: вы не можете поехать в Калининград…

В.Б. Так долгое время и говорили. И в Калининград вы бы не поехали свободно, и в Выборг, а в Саров вы и сейчас не сможете приехать. Закрытые города, закрытые области… Во Владивосток вы могли бы поехать свободно?

В.М. Это другое дело. В Китае — и разная администрация, и разные законы, разные парламенты, а у нас были и есть некоторые закрытые города. Такие есть и в Израиле, и в других государствах… А вот объяснить русскому, что он не может поехать в другой город, потому, что там другая администрация — это сложно. А китайцы привычно допускают существование инородных образований, таких как Тайвань, и не волнуются. Китай формально унитарное государство, но самоуправления там гораздо больше, чем в России. Но вернёмся к Тайваню. Хотелось бы узнать о ваших личных впечатлениях о нём. Вы упомянули, что приехали на праздник Луны или Середины осени. Откуда такая любовь к этому празднику?

В.Б. Первый восторг перед Китаем, перед Тайванем, перед Японией был связан с тем униженным положением, в котором после краха Советского Союза оказалась моя родина Россия. Что мне смотреть на Америку или Европу? Там всё по-старому. Удивляться нечему. А азиатские страны, ещё недавно резко уступающие моей стране и по экономике, и по общей мощи державной, страны, которым мы помогали ещё недавно, вдруг оказались далеко впереди нас. Из убогих шанхаек вырос гигант Шанхай, Южная Корея стремится в космос. Тайвань лидирует в электронике. А мы катимся и катимся вниз. Эти юго-восточные страны стали примером для нас, дают надежду, что и мы всё-таки сможем вновь запустить модель развития. Поэтому я и ринулся на Восток. Технократический восторг меня поразил, как бывшего инженера. Но уже как писатель, как эстет, оценив величие технотронного рывка, не мог не оценить и не полюбить культуру древнего Китая, Древнего Востока. Такую культуру мог создать лишь мудрый народ.

И вот я на острове Тайвань... Меня поразили простые люди, доверчивый, честный народ, всегда готовый помочь, куда-то отвезти, что-то для вас сделать без всякой выгоды для себя. Работящий народ. Я наблюдал за работой мастера по дереву, за работой кулинаров, за работой учёных. Добросовестнейшее отношение к труду, к тому, что ты делаешь. Увы, у нас сегодня такого отношения к труду найти непросто. Любят веселиться, но при этом не пьют. Трезвый народ. Есть и общие для всех островитян хорошие качества. Я много ездил по островам: от Ирландии до Цейлона, от Аландских островов до Готланда. У островитян свое независимое сознание, как бы всегда некая своя независимость. Остров Сааремаа в чём-то независим от Эстонии, Соловки — от России. Так что вне всякой политики тайваньцы совсем другие китайцы, нежели проживающие на материке. Думаю, ещё и поэтому на острове ничтожная преступность, спокойная жизнь. Кто будет угонять машину, если её некуда спрятать? Океан не перепрыгнешь. Они привыкли добросовестно всё делать для себя, а значит, и для других. Я подумал даже о том, что если на земле и создавать рай, то, может быть, первыми надо туда послать тайваньцев. Почти нет поводов для огорчений от самых разных встреч.

О лунном празднике я уже говорил. У нас в России и сейчас почти неизвестен Лунный Заяц как символ бессмертия, даритель бессмертия. Он там на Луне в ступке размешивает снадобье бессмертия, а потом дарит его героям и богам. И я рад, что на Тайване и школьники, и студенты помнят о своих мифических героях. Хотя и в китайской мифологии нет единой системы, много противоречий и рыхлости.

Мифологическое национальное прошлое необходимо людям. Необходимо народам для их развития. Мы ведь сначала в России потеряли свои мифы, свою мифологическую историю, а потом уже стали забывать о национальном русском сознании.

Поэтому, кстати, мне во многом близок Гоминдан, правящая ныне Национальная партия Тайваня. Я мечтаю о создании такой легальной, всеми уважаемой Национальной партии в России уже много лет. Партии, защищающей интересы своей нации, отнюдь не в ущерб другим нациям и народам.

В.М. Вы верно заметили рыхлость в подходе к китайской мифологии у самих китайцев. Тому было много причин, спокойной жизни у них, как и у нас, почти не было, и кто только к ним не вторгался. Древняя китайская мифология до сих пор разбита и не собрана, подобно греческим или германским мифам. Но она живёт и даже развивается, видоизменяется.

При этом я рад, что вы увидели и отблески Рая в сознании многих тайваньцев. Думаю, вы не ошиблись. Я уже много лет живу на Тайване, работаю в центре русской культуры при Тамканском университете, общаюсь с самыми разными тайваньскими кругами.

И, конечно, поражает сочетание древних традиций и обрядов и первенство в электронике, рывок в космическую эру. Думаю, нам в России есть чему поучиться у тайваньцев.

Пётр Краснов ЛЕВ ТОЛСТОЙ О ГОСУДАРСТВЕ

Статья "О государстве" в две с половиной страницы была написана Львом Николаевичем Толстым в конце февраля 1909 года. Суть её проста, и на эту простоту упирает сам Лев Николаевич. Он спросил стражника (очевидно, тюремного или вообще "человека с ружьём"): "...зачем он служит в своей гадкой должности. Он очень просто сказал мне, что чувствует и знает, что должность скверная, да где же он получит те 35 рублей в месяц, которые он получает.

И вдруг мне всё стало ясно. Ведь всё в этом. Всё это великое устройство государства основано только на том, что стражник получает 35 рублей, тогда как не будь он стражником, цена ему 8.

И я в первый раз ясно понял всё дело. А как, кажется, просто и легко было бы понять…"

И далее он гневно разъясняет себе и другим, что вся иерархия насильственного и грабящего государства, устроенного на лжи и обмане, держится на этих пресловутых "35 рублях" (в иерархическом, разумеется, нарастании), и ради этого только созданы хитрыми и хищными "избранными" все на свете королевства, царства, республики и пр.

Тут стоит процитировать концовку статьи: "Но что же будет, если люди не будут поддаваться обману и не будет государства?

Никто не может знать того, что будет, и как сложится жизнь после того, как люди избавятся от того обмана, в котором живут теперь. Одно можно наверное сказать — это то, что как бы ни сложилась жизнь людей,.. жизнь эта не может не быть лучше жизни людей, подчинённых обману и развращению и не понимающих своего положения…"

Замечательно, не правда ли?!

Не знаю, насколько полно знаком был граф Лев Николаевич с трудами князя Кропоткина, а также Прудона, Бакунина, Штирнера и прочих поборников анархизма; во всяком случае, определение Прудона — "собственность есть воровство" — пользовалось его несомненной и политической именно симпатией и не раз им употреблялось, вопиющее социальное, имущественное неравенство вокруг не давало забыть об этом.

Статья была вроде бы написана, но не получила от автора никакого дальнейшего движения; и опубликована была лишь в 1928 году в юбилейном сборнике "Лев Николаевич Толстой". Обо что "обопнулся" Лев Николаевич, оставив её, по сути, лежать в бумагах? От неуверенности в её логической, да и моральной обоснованности, убедительности для читателей? Ведь в вариантах статьи он написал-таки, наконец, ключевое слово "защита": государство существует, цитирую, "под предлогом упорядочения жизни, т.е. защиты трудолюбивых и безобидных людей как от ближайших беспокойных и недобрых людей, так и от соседей, устроенных или неустроенных в государстве насильников, разбойников…"

Вернее некуда, казалось бы, выразил здесь Толстой злую необходимость государства, обречённость человека как такового, народов на социализацию в той или иной форме государственности, в каких бы отдалённых, часто изолированных друг от друга ойкуменах земного мира это не происходило: у египтян, инков ли, китайцев… Но в окончательную редакцию статьи эти слова, этот смысл допущены не были, в ней остались одни лишь филиппики этой самоорганизации жизнеобеспечения народов и наций.