Вольдемар Балязин - Начало Петровской эпохи

• Название: Начало Петровской эпохи
• Автор: Вольдемар Балязин
• Жанр: История

---

Петр опять поселился в своем прошлогоднем доме на Моисеевом острове. К величайшему своему удовольствию, узнал он, что строящийся корабль готов к спуску. На третий день после приезда отправился он на Соломбальскую верфь со всеми своими приближенными, собственноручно подрубил подставки, и корабль счастливо и плавно сошел на Двину. Петр угостил на нем своих товарищей – плотников Яна и Никласа – и всю свою свиту.

Дела никакого пока не было; Петр распорядился тем, чтобы приступили к оснастке корабля, а сам хотел воспользоваться свободным временем и съездить в Соловецкий монастырь, чтобы поклониться мощам Св. угодников Зосимы и Савватия. Для этой поездки снаряжена была яхта «Св. Петр», на которой он и в прошлом году плавал по Белому морю. С Петром поехал архиепископ Афанасий, ближние бояре, царский духовник и несколько солдат».

Буря на Белом море и кормщик Антип Панов

С. А. Чистякова пишет:

«Яхта снялась с якоря 30 мая, при очень легком попутном ветре. Но 1 июня подул сильный восточный ветер; царь велел распустить все паруса, и яхта полетела в открытое море. Огромные волны тяжело поднимались и с грозным ревом рассыпались пеной; все предвещало бурю. К вечеру яхта была в 120 верстах от Архангельска; поднялась ужаснейшая буря. Паруса были убраны, но яхта стонала и трещала от страшных порывов ветра и от могучих ударов волн; поминутно на нее набегали громадные волны, заливали ее и бросали, как легкую ореховую скорлупу. Самые опытные матросы побледнели и со стесненным сердцем говорили, что крушение неизбежно. Мало-помалу бояре, офицеры и солдаты потеряли голову, молились, плакали, и только Петр и тридцатилетний крестьянин Нюхонской волости Антип Панов, бывший на яхте кормщиком, не потеряли присутствие духа. Панов отдавал команды, и когда Петр стал с ним спорить, крестьянин сказал царю:

– Поди прочь! Я лучше тебя знаю, куда править!

Панов сумел войти в губу, называемую Унские рога, и пристал к берегу возле Петромынского монастыря.

Когда опасность миновала, Петр подошел к нему и, поцеловав в голову, поблагодарил за спасение.

А сам велел подать себе сухую одежду, а все, что снял с себя, подарил Панову и, сверх того, назначил кормщику пожизненную годовую пенсию».

Служба Петра от матроса до мичмана

Дальше мы узнаем, что «буря утихла только 6-го июня, царь, продолжал плавание к Соловецким островам, без приключений бросил якорь у монастырской пристани.

20 июля Петр, возвратившись в Архангельск, узнал, что в Двинском заливе показались три корабля: один голландский и два английских; голландский был – давно ожидаемый военный сорокачетырехпушечный фрегат. Петр пошел к нему навстречу, салютовал со своей яхты, сам ввел его в устье Двины и поставил в безопасное место, близ Соломбальскаго острова. Вся компания Петра вслед за ним собралась на корабль и долго веселилась. В самый разгар пиршества Петр написал Витсену письмо, в котором извещал о своей радости: «Чего давно желали, ныне совершилось; пространнее писать буду с настоящей почтой, а сегодня мы много веселились и пространно писать нельзя: при таких случаях мы всегда приносим жертвы Бахусу, который своими листьями заслоняет глаза тем, которые хотят пространно писать». Новоприбывший корабль еще в Голландии получил многознаменательное название «Santa Profetia» (Св. Пророчество), а построенный в Архангельске и тут же оснащенный назывался «Святым Павлом».

Петр, до прибытия голландского фрегата, изучал морскую службу с таким же вниманием, как изучал сухопутную. Он вздумал на голландском военном корабле пройти всю службу морскую и для этого избрал опытного капитана Виллемсона. Однажды он приплыл к его кораблю, вошел в каюту капитана, разговорился с ним и сказал, что хочет на деле пройти всю морскую службу. Капитан представлял ему все неудобства и трудности этого предприятия; но Петр настаивал. Капитан все-таки смотрел на это, как на шутку, и сказал:

– Хорошо, ежели ты хочешь учиться, то начинай с должности каютного юнги.

– А какая это должность? – спросил царь.

– Вот какая: подай мне трубку и принеси стакан водки! Надобно учиться служить другим, чтобы потом уметь повелевать!

Царь поспешно встал и исполнил приказание.

– Хорошо, – сказал Виллемсон, – теперь будь матросом, полезай на мачту и убери парус!

Петр, без возражения, полез на мачту, и все ужаснулись, когда он взобрался на самую верхушку ее и убрал парус.

Капитан опасался продолжения уроков, но Петр настоятельно требовал того – и прошел всю службу до офицерского чина.

Таким образом подготовленный Петр был на своем новом фрегате, как дома. Во время переезда из Голландии в Архангельск на нем случились некоторые повреждения; Петр, как хороший корабельный мастер, все осмотрел и очень скоро все исправил.

…Возвратившись в Москву, Петр начал готовиться к военной экспедиции против турецкой крепости Азов, стоящей в устье Дона, в шести верстах от впадения реки в Таганрогский залив».

Первый азовский поход

Опыт Голицына показал, как опасно и трудно вести войну в степных местностях; поэтому решено было напасть на Азов: путь к нему облегчался двумя большими реками – Доном и Волгою. Но напасть на Азов Петр задумал врасплох; поэтому одну армию, под начальством боярина Шереметева, направил к Днепру; это войско состояло из старинного дворянского ополчения, преимущественно конницы; к ней присоединились казаки под начальством гетмана Мазепы.

Сам же Петр, в звании бомбардира, повел вторую армию, состоявшую из полков нового строя, т. е. Преображенского, Семеновского, Лефортовского, Бутырского и московских стрелецких полков. Видимое начальство над войском этим поручено было трем генералам: Гордону, Головину и Лефорту. Гордон со своим отрядом отправился из Тамбова, куда собрался частями сухим путем к Азову; отряды Головина и Лефорта из Москвы поплыли по Москве-реке, перебирались на Оку и на Волгу, но суда были неудовлетворительные, и поэтому плавание сопряжено было с большими затруднениями и остановками от противных ветров и непогод.

Однако же после различных хлопот и затруднений войско все-таки подступило наконец к Азову, где уже находился Гордон со своим отрядом.

Новоприбывшее войско поставило батареи, и осада началась 8 июля; сам Петр собственноручно начинял бомбы, заряжал пушки и мортиры и в течение двух недель не переставал обстреливать город; об этом сам записал в своей книжке: «Начал служить бомбардиром с первого азовского похода».

Турки получили подкрепление в Азове, а наши войска нуждались даже в съестных припасах; водою ничего нельзя было подвозить, потому что у турок с обеих сторон Дона построены были крепкие каланчи и от одной к другой протянуты крепкие железные цепи; тем делали плавание по реке невозможным и, следовательно, отрезали осаждающим сообщение со своими складочными местами. Каланчи необходимо было взять приступом; кликнули клич: нет ли охотников между Донцами идти на каланчи; в награду назначалось по 10 рублей на человека. Охотники нашлись, и две каланчи были взяты. Петр обрадовался, он думал, что теперь подвоз совершенно свободен и за падением этих передовых укреплений и самый Азов не будет долго держаться.

Но надежды Петра не сбылись, и поход в этом, 1695 году окончился ничем. 27 сентября решено было отступить от Азова, оставивши сильные гарнизоны в каланчах.

Подготовка к новому походу на Азов

Но молодой царь не упал духом; неудача не сковала его воли, напротив, он как бы воодушевился новою, до сих пор еще небывалою деятельностью; он все-таки водяным путем хотел вести войну. Он вызвал из-за границы новых мастеров корабельных, инженеров, минеров и других опытных военных офицеров. Из Архангельска он привез иностранных корабельных плотников, хотел строить суда, которые должны были отрезать Азов от помощи со стороны турецких судов. Корабли предполагалось приготовить к весне 1696 года. Задача трудная и возможная только при деятельности Петра.

Работы начались зимою; в Преображенское, на лесопильный завод, привезли галеру, которую строили в Голландии для плавания по Волге и Каспийскому морю. Здесь, по образцу этой галеры, начали выпиливать и пригонять части галер. Работа кипела, и за зиму постройка судов сильно двинулась вперед.

Адмиралом этого, уже не потешного, флота назначался Лефорт, а шкипер и бомбардир Петр Алексеев получил звание капитана. Командование всей сухопутной армии было предоставлено боярину Шеину. Весна приближалась; к вскрытию рек требовалось, чтобы воронежский флот был готов, но дело могло идти быстро только при беспрерывном, бдительном надзоре. Петр это знал и, несмотря на больную ногу, выехал из Москвы с небольшою свитою, преимущественно людей сведущих в кораблестроении. С трудом добрался Петр до Воронежа и поселился поблизости от верфи, в маленьком домике, состоявшем из двух комнат, сеней, бани и кухни.