Николай Гродненский - Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

• Название: Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне
• Автор: Николай Гродненский
• Издательство: Харвест,
• Жанр: Политика
• Год: 2004
• ISBN: 985-13-1454-4

Эта книга является одной из первых работ, рассматривающих все аспекты нынешнего вооруженного конфликта в Чечне — не только военные, но также исторические, политические, экономические и социально-психологические. Автор подробно описал ход первой, второй и третьей военных кампаний в Чечне, проанализировал причины и следствия успехов и поражений обеих противоборствующих сторон. Книга адресована российским политикам, журналистам, военнослужащим, сотрудникам спецслужб, а также широким кругам читателей в странах СНГ и Балтии.

---

К концу дня 1 января сделал попытку вырваться из окружения. Бригада собрала последние боеприпасы — их оставалось только на час сражения — и рванулась через стену огня на привокзальную площадь, пошла с боями, где клином, где в рассыпную, в сторону Терского хребта, к поселку Садовый. При этом отчаянном прорыве погиб не только командир бригады, но и почти весь штаб. Контуженный в бою на вокзале заместитель командира по воспитательной работе подполковник Валерий Конопацкий вышел из окружения самостоятельно через неделю. Еще 175 человек, потеряв только 10 солдат и офицеров убитыми, привел в расположение своих войск начальник штаба одного из батальонов капитан Н. Итог — в бригаде погибли почти все офицеры управления, в том числе и ее командир — полковник Иван Савин. Из 26 танков, вошедших в Грозный, сожжено — 20! Из 120 боевых машин пехоты из города эвакуировано только 18. Полностью уничтожены все шесть зенитных пушечно-ракетных комплексов «Тунгуска». 74 человека вместе с начальником оперативного отдела корпуса оказались в плену у Дудаева — их и десятки неприбранных трупов их полусожженных товарищей на площади перед президентским дворцом, на улицах города показывали перед Рождеством по всем телевизионным программам, рассказывая о колоссальном боевом успехе ополченцев и провале очередной российской военной операции по разоружению мятежного города. А фамилии пленных зачитали еще и по зарубежным радиоголосам.

Один из экипажей БМП, зажатый на мосту через Сунжу с двух сторон ополченцами, бросил свою машину, ломая перила, с трехметровой высоты в воду. Бронемашина, как ни странно, не утонула. Она выплыла на окраине города, и экипаж тоже добрался к своим. Но от бригады собрали всего только роту… Вспоминает участник — старший прапорщик Шибков: «На вокзале нас зажали капитально. Тактика у боевиков была выверенной. Хорошо вооруженные, они действовали группами по 10–15 человек — и стреляли, стреляли, стреляли, часто сменяя друг друга, а мы отбивались в одном и том же составе. Кроме того, бронетехника в бригаде была старая, выслужившая все сроки: там башня не вращалась, там пушку заклинивало, а танки и вовсе были без активной защиты брони, да и личный состав, что скрывать, не был готов к ведению боя в городе. Может быть, в поле под прикрытием авиации, артиллерии и брони мы — сила, а здесь, в этих каменных джунглях незнакомого и враждебного города, когда с каждого этажа, из каждого окна дома, прилегающего к привокзальной площади, в тебя летит град свинца, — ты просто мишень. И тогда, к концу дня 1 января, комбриг Иван Алексеевич Савин принял решение идти на прорыв. Пробиваясь сквозь плотную стену огня, мы стали отходить по знакомой дороге — в сторону поселка Садовый. В районе вокзала Иван Алексеевич получил два сквозных пулевых ранения, но продолжал командовать остатками бригады. В моем сердце он навсегда остался командиром с большой буквы. Мы отходили дальше и по пути встречали наши сгоревшие машины, из которых боевики уже утащили боеприпасы и продовольствие, тут же лежали трупы наших бойцов. Наконец показался Дом печати.

Смотрим, откуда ни возьмись к нам подъезжают две бээмпэшки 81-го мотострелкового полка. В них сели комбриг, начальник артиллерии бригады, офицеры группы боевого управления авиации «Акула-1». И тотчас обе БМП взяли с места в карьер, но, не проехав и ста метров, вдруг остановились. А секунды спустя — вспыхнули. «Духи» расстреляли их из гранатометов и автоматов в упор. Комбрига ранило в третий раз. В нашу же сторону в это время был открыт шквальный огонь. Не знаю, что бы случилось с нами, если бы не расположенная рядом автобаза. Она и стала спасительным островком в этом море огня. Заскочив на захламленный двор автобазы, мы забросали на всякий случай окна помещений гранатами. Залегли. Затем подтянулась основная группа с комбригЬм. Впрочем, от группы осталось одно название: пока перебегали по открытой местности, почти все полегли под пулеметным огнем боевиков. Подхожу к израненному полковнику Савину, говорю:

— Командир, что будем делать? Думая о чем-то своем, он смотрел в сторону, затем, будто очнувшись, сказал:

— Нужно оценить обстановку. К тому времени над городом опустились сумерки. Мы заползли с ним за угол здания и видим, как пять или шесть боевиков-ополченцев скрытно подбираются к нам. Говорю Ивану Алексеевичу:

— Командир, гранату. Он с трудом достал из подсумка гранату РГД-5.

— Подсвечивайте, — говорю, — я их уложу «эфкой». Так и сделали. Находившиеся во дворе автобазы бойцы, человек десять-пятнадцать, поползли за нами. Никогда не забуду их глаз. У одного, такого маленького и тщедушного паренька, ужас смешался с безысходностью. У другого, высокого и стройного, в душе тоже присутствовал страх за собственную жизнь. В общем, как говорится, полная морально-психологическая неподготовленность людей к боевым действиям. Да и откуда ей было взяться, если нас не готовили к такой войне, толком не объяснили, что и зачем. Тогда, во время коротких передышек между обстрелами, первое, что приходило в голову: опять нас подставили. Настолько все это было обидно и неприятно. В общем, кинули мы гранаты. Но пройти дальше не удалось. Боевики-ополченцы, засевшие на пожарных боксах, дружно открыли огонь. Меня зацепило в плечо. Одному из рядовых пуля попала в голову, и он навсегда остался лежать там. Пришлось опять отползти за угол. Ну, думаю, все — не выбраться отсюда.

Сел на фундамент здания, прислонился к выщербленной от пуль стене. Комбриг расположился рядом, положив голову на мое плечо. Он был очень слаб. Выругавшись, сказал: «Если выживу, я этим сволочам скажу все, что о них думаю…» Это были его последние слова. Из-за угла донеслось: «С Новым годом! Получите подарочек…» — и… прилетела граната. Крутясь и шурша по щебню, вплотную подкатилась к нам. Взрыв! Я почти ничего не почувствовал — только шею обожгло. А комбриг уронил голову. Через некоторое время к нам пробились остатки одного из взводов третьей роты во главе с начальником артиллерии бригады полковником Савченко. Они пригнали с собой «Волгу», в багажник которой и погрузили тело мертвого комбрига. Я же с группой бойцов остался прикрывать их отход. В салоне «Волги» пассажиров было, как сельдей в бочке. Медленно двинулась она в сторону Дома печати. Метров через сто остановилась — лопнула шина. И тут уж боевики никому живым из машины не дали выйти… К Дому печати, где держал оборону второй батальон 81-го полка, я пробился с несколькими бойцами глубокой ночью. И, оказавшись среди своих, почувствовал такую дикую усталость, что, найдя укромное местечко, тотчас заснул…» С 1 января 1994 г. бои шли в различных районах Грозного.

Постепенно федеральные войска были втянуты в центр Грозного. Там им была устроена настоящая бойня. Со всех сторон, занявшие прекрасно оборудованные позиции, бандиты в упор расстреливали из орудий и гранатометов бронетехнику, вновь оказавшуюся в ловушке в узких улицах города. 5 января в Грозном продолжались бои в районе Бароновского моста, ипподрома и железнодорожного вокзала. Несмотря на тяжелейшие потери при новогоднем штурме, российская армия вовсе не была «разгромлена», как об этом непрерывно вещали СМИ. Проявив традиционные для нее упорство и быструю обучаемость в самых тяжелых боевых условиях, отсеченные в Грозном части уже к концу первой недели сумели перейти к круговой обороне и возродить классическую «сталинградскую» тактику уличных боев с созданием опорных пунктов в многоэтажных зданиях, использованием небольших мобильных штурмовьгх групп и снайперов. Эффективно и умело стала применяться тяжелая артиллерия, огонь которой — и это очень важно — корректировался непосредственно частями, ведущими уличный бой. Уже 6 января штурмовые отряды мотострелков и десантников генерала И. Бабичева начали постепенно продвигаться к центру города (основные бои шли в центре Грозного, в районе «президентского дворца», железнодорожного вокзала, 1-й городской больницы), а 8 января центр был практически локализован, так как российские снайперы и артиллерия практически почти полностью перекрыли движение по мостам через Сунжу. С 7 по 9 января была предпринята новая попытка штурма Грозного с севера и запада по направлению к центру города. Были заняты аэропорт и здание нефтяного института.

На этом этапе опять заметно отличился корпус генерала Рохлина, который, после трагедии Майкопской бригады, на какое-то время оставался один на один с основными силами дудаевской армии. Тем не менее ему удалось удержаться, а затем начать продвижение к дворцу. Подвергаясь постоянным контратакам со стороны основных сил Дудаева, 8-й корпус Рохлина, которому были переподчинены также остатки разбитых в новогоднюю ночь частей ударной группировки, по словам самого генерала, «не сдал ни одной занятой позиции, не потерял ни одного пленного, не оставил врагу ни одного трупа». 7 января федеральные войска в Грозном провели перегруппировку и были переподчинены генералам Л.Я. Рохлину (группировка «Север») и И.И. Бабичеву (группировка «Запад»). По данным зарубежных источников, на 10 января потери федеральных войск составляли около 1100 человек и более половины из введенных в Грозный 250 единиц бронетехники.