Михаил Болтунов - Альфа - сверхсекретный отряд КГБ

• Название: Альфа - сверхсекретный отряд КГБ
• Автор: Михаил Болтунов
• Издательство: Кедр
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5-7037-0257-7

"Альфа" — сверхсекретный отряд КГБ"" повествует об истории создания уникальной антитеррористической группы, о повседневной, связанной со смертельным риском работе отважных людей. Рассчитана на массового читателя.

---

— Очнулся в очередной раз. Идет бой, лежу на земле, вокруг никого нет, все ушли. Встал, смог еще встать. Помню, что где-то здесь должны быть наши бронетранспортеры. К ним и пошел.

Меня сильно знобило. Позже сказали врачи, что потерял три литра крови. Кое-как добрался до боевых машин и солдатам говорю: "Плохо мне, ребята!" Меня в машину положили, там труба горячая, ноги поставил, а руки заледеневшие солдат согревал своим дыханием. Сидел все время со мной и дышал на руки. После я отключился надолго. Пришел в себя на минутку, уже в медсанбате, кто-то спрашивает: "Пить хочешь? Каши хочешь?" — "Хочу!" Глотаю, а пищевод-то пробит, снова шок, отключаюсь.

В посольстве на минутку очнулся, когда вливали кровь. А потом, в Ташкенте, не могли носилки вытащить со мной, так я решил сам подняться, помочь…

Штаб Военно-Воздушных Сил Анатолий САВЕЛЬЕВ:

— Прошел уже час с небольшим, совсем стемнело, все стихло. Мы решили, что стрелять некому, все арестованы, однако ошиблись. Вблизи штаба располагалась курсантская казарма, оттуда и открыли огонь. Выстрелом из гранатомета прошили броню нашей БМДэшки, которая стояла у штаба. Погиб молодой солдат-десантник. Здесь я в первый раз увидел смерть в бою, залитый кровью комсомольский билет.

Старались на выстрелы не отвечать. Заставили начальника штаба ихних ВВС соединиться с курсантским подразделением и отдать команду о прекращении огня.

Правда, пока вели переговоры, сами чуть не погибли. В кабинет начштаба влетела граната, но Бог миловал. Курсанты же вскоре стрельбу прекратили.

Дворец Дар-уль-аман Сергей КУВЫЛИН:

— Когда все закончилось, вышли из дворца. Михаил Михайлович смотрит на меня, будто я с того света вернулся: "Ой, Серега, ты живой!"

Потом нас увезли в медсанбат, который был устроен в прежней казарме. Меня положили на кровать: нога распухла, ботинок пришлось разрезать.

Принесли Пашу Климова. Он лежит, ноги к животу прижимает: пить, пить… Смотрю: солдат тащит ему воду в кружке. Спрашиваю,

куда он ранен? Оказывается, в живот. Что ж ты ему воду суешь, он умрет сразу. Дошло. Намочил вату, потер Паше губы.

Валерий ЕМЫШЕВ:

— Еще во дворце доктор наложил мне на руку жгут. Пока ехали в медсанбат, я все терпел, а потом вытащил нож и разрезал резинку.

Приехали. Меня в операционную, перед лицом как-то-то тряпицу повесили, чтобы не испугать. Осмотрел меня хирург, потом, вижу, кивнул медбрату. Все ясно, думаю, будут убирать остатки. Отрезали руку и в тазик бросили.

А вечером эвакуировали в посольство. Там я бутылки три пепсиколы залпом выпил и отключился. Утром проснулся, нас уже готовят к эвакуации в Союз.

Виктор КАРПУХИН:

— В посольстве к нам отнеслись необыкновенно тепло. Дарили цветы, без конца кормили. Семьи сотрудников посольства отдавали все: одеяла, теплую одежду. Уверен, будь у них тогда последний кусок хлеба — отдали бы и его.

Право же, чудно сказать, что поехали мы гуда, дабы приобрести лишние дырки в теле, лишиться рук, ног, стать инвалидами. Ведь тогда нам никто ни копейки ни за что не платил. Говорили, мол, все в интересах Родины. Вспомните, будьте честны перед собственной совестью, многие ли в том, 1979 году, думали иначе? Ну а сегодня мы, конечно, поумнели — крепки задним умом.

Штаб Военно-воздушных Сил Анатолий САВЕЛЬЕВ:

— Среди ночи к нам приходит сообщение: танки прут на штаб! Я у лейтенанта-десантника спрашиваю: "Что будем делать?" Он задумался: "Знаешь, если танки вырвутся на летное поле, мы их не остановим. Там у нас всего три БМП. Давай машины выдвигать вперед, перекроем улицу. Она не широкая, это нам на руку. Пойдут — станем бить".

Майор-советник слушал-слушал наши аргументы, а потом говорит: "А откуда здесь танки? Не могут тут находиться афганские танки".

Мы с ним в машину — и вперед. Темно. Ночь. Видим, действительно танки идут. А кто их разберет — наши они или афганские? Майор выскочил из машины и навстречу колонне. На переднем танке командир в башне, по-походному. Остановилась колонна. Советник спрашивает: "Ты куда рулишь, воин?" Тот называет точку. "Так это же в обратную сторону", — смеется майор. Оказалось, карты Кабула у них не было, города не знают. Им дали точку, они и прут. Заплутали, всех переполошили.

Но, как видите, все окончилось благополучно. Спасибо майору.

Михаил РОМАНОВ:

— Что скрывать, была радость победы и тут же, рядом, самое страшное потрясение в жизни — следовало опознать тела погибших товарищей. Мы поехали вместе с Яшей Семеновым и Эвальдом Козловым. Я с трудом опознал Волкова, Зудина… После увиденного не хотелось жить, а не то, что опять брать в руки автомат. Но надо было возвращаться во дворец, там уже организовали оборону. И как показала предстоящая ночь, вовсе не зря.

Всю ночь нас обстреливали танки, били прямой наводкой. Где-то ближе к утру генерал Дроздов поднял нас командой: "Приготовиться к бою, к отражению атаки!" Километрах в десяти-двенадцати располагалась так называемая "голубая дивизия" Амина. Она-то и поднялась в атаку.

Что делать? Боеприпасов оставалось совсем немного, люди выбились из сил. Вертолеты ночью не летают. Словом, помочь некому, висим на волоске. Да еще у нашей радиостанции аккумуляторы повреждены. Хоть и очень хотелось бы связаться с командованием, координаты дать — не связались бы. Так прошла ночь.

Утром слышим гул. Уже при ясном небе видим самолеты. Витебская десантная дивизия заходила на посадку в Баграме. Молили об одном: чтоб успели.

Конечно, после всех передряг мы наслушались шикарных обещаний. Прямо во дворце меня к Герою Советского Союза представили. Генерал Юрий Иванович Дроздов, начальник спецуправления Первого главного управления, тут же по своей рации связался с Москвой, и получил добро самого высокого начальства.

Герой героем, но на следующий день мне стало худо. Удар, когда во время боя меня отбросило к бронетранспортеру, оказался такой силы, что «посыпались» камни из почек. Боль страшная, не дай Бог никому испытать. Но я еще не знал и догадаться не мог, что мои боли — впереди.

Сергей КУВЫЛИН:

— В посольстве нас сразу перевязали и на рентген. У меня осколки оказались в ноге и в руке, в горле. Кровь шла изо рта. Но я не придал этому значения, думал — прикусил чего-то там. А потом оказалось: пробило щитовидку и в трахее застрял мелкий осколок.

Лишь недавно, через двенадцать лет мне его вынули. В посольстве положили нас в коридоре, отношение было очень хорошее. Женщины помогали жены работников посольства. Накормили нас, сигаретами снабдили. До рассвета некоторые ребята с тяжелыми ранениями не дотянули — вынесли одного, другого…

А утром всех в автобус и в аэропорт. По улице продвигаемся, смотрим: кто с афганским флагом на танке едет, кто — с белым. Где свои, где чужие? Будут стрелять — не будут? Всюду вооруженные автоматами афганцы. Наш водитель то и дело из окна автобуса белым

полотенцем машет. В общем, доехали до аэропорта, а там в самолет и курсом на Ташкент.

Министерство внутренних дел (Царандой) Евгений ЧУДЕСНОВ:

— Ночь мы провели в захваченном здании. Под утро, часов около трех-четырех, по радио выступил Бабрак Кармаль. Нур сосредоточенно и очень внимательно слушал речь теперь уже, как было объявлено, Генерального секретаря ЦК НДПА.

А утром вместе с Нуром я ездил на узел связи и там впервые узнал страшную весть: погибли Гена Зудин и Волков.

Дворец Дар-удь-аман Глеб ТОЛСТИКОВ:

— После взятия резиденции Амина, когда увезли убитых и раненых, мы ночь еще воевали. Утром все стихло.

Удивительное было утро: свежее, ясное, воздух такой, что дышишь — и надышаться не можешь. А главное, все поверили в то, что кончился этот кошмар.

Я вышел из дворца, встал у колоннады, щурился на солнышко. Вдруг очередь. Резко, пронзительно — та-та-та! Офицер, молодой парнишка, не помню — десантник ли он или из "мусульманского батальона" — схватился за живот и падает, гаснет. И не понять, откуда стреляли. Я подхватил его, паренька перевязали, отправили в медсанбат. Не знаю дальнейшую его судьбу, хочется верить, что выжил. Вот таким я запомнил то утро — первое утро афганской войны…

Внизу у дворца, сбившись в толпу, стояли пленные гвардейцы. Оружия у них не было, но в руках они держали белые наволочки.

Берлев взял у одного из гвардейцев наволочку, заглянул внутрь: там лежали десятка два автоматных магазинов. Он вспомнил ящики с гранатами у оконных проемов на втором этаже. "Основательно вооружились ребята, только вот не успели. Хотя как сказать, только что увезли тела убитых Геннадия Зудина, Бояринова, Якушева, Суворова из «Зенита».

Подошел Виктор Карпухин.

— Николай, надо дочерей Амина в медсанбат отвезти. Берлев подогнал машину, усадил девчонок. У одной ранение в колено, у другой осколок пробил икроножную мышцу.

Теперь они ехали обратно, кружили вокруг дворца, спускаясь по серпантину вниз, в расположение "мусульманского батальона". Не верилось, что со времени сигнала, бросившего людей на штурм, прошел какой-нибудь час. Совсем недавно локоть к локтю сидели они за ужином с Генкой Зудиным, шутили, а теперь нет Генки и Димы