Кубанский Г. - Мир приключений 1964

• Название: Мир приключений 1964
• Автор: Кубанский Г.
• Жанр: Научная Фантастика

Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.

---

— А что касается кажущейся случайности такого открытия, то вспомните-ка Девиссона и Джермера. Они ведь работали инженерами-исследователями в одной из американских промышленных лабораторий и занимались главным образом разработкой способов технического применения электроники. Однако именно они совершенно неожиданно, нисколько не стремясь к этому, обнаружили явление дифракции электронов на кристаллах. И лишь впоследствии, ознакомившись с идеями волновой механики, поняли весь фундаментальный смысл своего открытия.

Андрей Петрович пытается произнести что-то, но академик Аркатов решительно перебивает его:

— А с другой стороны, известны ведь и такие факты, когда многие открытия либо не были сделаны, либо запоздали лишь потому, что у тех, кто мог их сделать, существовали закоснелые тенденции. Способствовали этому и предвзятые идеи, мешавшие им представить создавшуюся ситуацию в истинном свете. Так Ампер, как вам, конечно, известно, упустил возможность открыть электромагнитную индукцию, а несколько лет спустя открытие это прославило Фарадея. И, кто знает, уважаемый Андрей Петрович, — лукаво усмехается Аркатов, — может быть, и нам представляется счастливая возможность сделать великое открытие. Не будем же терять ее. Я сегодня же посоветуюсь с членами президиума Академии наук и думаю, что нам разрешат заняться экспериментом вашего сына тотчас же, прекратив на время испытания аппарата Грибова и Логинова. Полагаю даже, что мне удастся заинтересовать этой проблемой кого-нибудь из вице-президентов академии.

И вот Андрей Петрович терпеливо ждет теперь звонка или официального письменного распоряжения академика Аркатова, по, чтобы не обнадеживать Илью раньше времени, ничего не говорит ему об этом. А время идет. Проходит неделя, начинается другая, а академик будто забыл о своем обещании. Что же делать? Напомнить ему об этом или подождать еще немного?

И он решает ждать, ибо чем больше он думает об эксперименте сына, тем больше сомнений одолевает его.

13

А Михаил Богданович развивает в это время самую энергичную деятельность. Он приглашает к себе Юрия Елецкого и Антона Мошкина и дает им задание:

— Вот что, ребята, прекращайте-ка все ваши баталии с абстракционистами и беритесь за дело. Кстати, куда делись все эти мазилы по главе с Холло? Что-то я не вижу их больше в цирке?

— Ретировались, — кратко отвечает Антон.

— Так вдруг? Не в силах, что ли, оказались пережить свое поражение? Значит, есть еще у них какие-то крупицы совести.

— Скажете тоже! — мрачно усмехается Юрий.

А Антон даже всплескивает руками от негодования:

— Откуда она у них?! Просто Юра взял их своей, может быть, и не очень интеллигентной, но зато действительно мозолистой рукой и вышвырнул из цирка. Они пришли сюда на днях через служебный ход, а он дал им как следует коленом, и они совершили эффектный пируэт со всех ступенек главного входа. Он даже специально попросил швейцара открыть ему для этого обе половинки центральных дверей.

— Хотя и не очень деликатно, пожалуй, — смеется Михаил Богданович, — ибо не вижу веских причин для столь торжественного выдворения их из нашего храма грации и мужества, но по существу совершенно бесспорно доброе дело. Боюсь только, что в соответствии с какой-то статьей уголовного кодекса может обернуться оно мелким хулиганством и тогда Юре Елецкому, наверное, придется отсидеть какой-то срок.

— Этого вы не бойтесь, Михаил Богданович, — успокаивает его Мошкин. — Они не пойдут жаловаться. Юра ведь их не просто так вышвырнул, а за гнусную карикатуру на Машу и ее братьев, созданную средствами уже реалистической графики. И потом, за то время, пока эти абстракционисты околачивались в цирке, они хорошо усвоили, что значит для циркача уметь падать, — слетели со ступенек безо всяких травм.

— Ну, тогда все хорошо! — довольно потирает руки Михаил Богданович. — Будем считать, что с этим покончено. Теперь за дело. Нужно возможно быстрее набросать эскизы воздушных трюков в условиях пониженной весомости. И не только группы Зарнициных, но и других воздушных гимнастов.

— А как с Ильей Андреевичем? — спрашивает Антон. — Решился он уже на установку своей аппаратуры в цирке?

— Почти, — неопределенно отвечает Михаил Богданович. — Во всяком случае, это теперь не главный объект нашей атаки. В настоящий момент наша цель номер один — главный режиссер.

…Анатолий Георгиевич листает альбом Юрия Елецкого уже в третий раз, но пока не произносит еще ни слова. Михаил Богданович, Юрий Елецкий и Антон Мошкин затаив дыхание ждут приговора. Юрий вообще не очень верит в его поддержку. Антон, однако, надеется убедить его своими комментариями к эскизам Юры. А Михаил Богданович, лучше их знающий характер главного режиссера и почти не сомневавшийся в его поддержке, не на шутку встревожен теперь столь долгим молчанием Анатолия Георгиевича.

“Не пора ли пускать в ход дополнительную аргументацию?” — лихорадочно думает он, хорошо понимая, что без поддержки главного режиссера вся их затея обречена на провал.

— М-да, — неопределенно произносит наконец Анатолий Георгиевич. — Любопытно, любопытно… Ну, а сам автор этого, как вы его называете?..

— Антигравитационного эффекта, — подсказывает Михаил Богданович.

— Как он-то смотрит на вашу затею? Согласен ли? Не очень ведь солидно это — проверять свой эксперимент не в научно-исследовательском институте, а в цирке.

— Я же вам рассказывал уже, Анатолий Георгиевич, как сложилась ситуация, — произносит Михаил Богданович.

— Ну да, я это понимаю. Согласитесь, однако, что цирк не совсем подходящее место для научного эксперимента.

— Смотря для какого. Для этого — вполне подходящее.

— Допустим, — усмехается главный режиссер. — Предположим даже, что нам удастся убедить дирекцию и начать подготовку к осуществлению этого эксперимента. Будут, следовательно, затрачены средства, и не малые. А Академия наук тоже решит вдруг ускорить проверку эксперимента Ильи Нестерова. Прекратит работы над чьим-нибудь другим исследованием или же изыщет дополнительные средства. Как тогда отнесется к этому ваш внук? Не махнет ли на нас рукой?

— Я знаю Илью, — невольно вставая с дивана, торжественно произносит Михаил Богданович. — Он не позволит себе такого предательства и не прекратит сооружения своей установки у нас. В крайнем случае, он сможет вести ее параллельно, и от этого только выиграем и мы, и научно-исследовательский институт.

— А в настоящий момент он, значит, окончательно решил осуществить это у нас?

— Да, Анатолий Георгиевич, — твердо заявляет Михаил Богданович, хотя у него и нет еще абсолютной уверенности в этом. Илью тоже ведь можно будет окончательно уговорить лишь в том случае, если сообщить, что дирекция цирка согласна на осуществление его эксперимента.

— Ну хорошо, — решительно вставая из-за стола, протягивает руку Михаилу Богдановичу главный режиссер. — Будем тогда действовать сообща!

14

Давно уже за полночь, а директор цирка все еще не спит. Теперь, когда рядом с ним нет ни главного режиссера, ни Ирины Михайловны с Михаилом Богдановичем, все кажется ему не таким уж радужным. Сказка, которую они так красочно нарисовали, представляется ему теперь почти безрассудством и, уж во всяком случае, делом невероятно хлопотливым, а может быть, и вовсе не осуществимым. Надо еще посчитать, каковы затраты на все это предприятие, может ведь оказаться, что не хватит на него бюджета всего цирка.

А вообще-то очень заманчиво, конечно! И приятно, что идеей этой так все загорелись и видят в ней поистине сказочные возможности…

Директор долго еще ворочается с боку на бок, то улыбаясь зрелищу, которое не только его режиссеры, но и сам он легко себе представляет, то сокрушенно вздыхая при одной только мысли о завтрашнем разговоре об этом в Союзгосцирке.

Более же всего досадует он на себя за то, что так легкомысленно дал свое согласие Анатолию Георгиевичу и Ирине Михайловне. Он, правда, не сказал этого прямо, но по всему тому, что произнес, а главное по тому, как блаженно улыбался (теперь ему кажется почему-то, что улыбался он именно блаженно), они поняли, конечно, что он не только согласился со всеми фантастическими их проектами, но и поверил в осуществимость их с не меньшим энтузиазмом, чем они.

…Не спит в эту ночь и Ирина Михайловна. Ей вовсе не кажется, что директор цирка дал согласие на осуществление эксперимента Ильи. Напротив, он был слишком осторожен и, уж конечно, никак не проникся тем энтузиазмом, которым были полны все остальные. Более же всего радовались братья Маши. Их будто подменили. А как была счастлива Маша!

О Маше Ирина Михайловна всегда думает с особенной теплотой, радуясь ее успехам и не завидуя ничему. В Маше ей вообще нравится все, даже то, что почти все мужчины влюблены в нее. И она не кичится этим, не задирает нос, не мнит себя бог знает кем, как некоторые другие красивые актрисы. Ирина Михайловна и сама красивая женщина. По собственному опыту она знает, как нелегко казаться равнодушной к поклонению. Потому-то умение Маши быть со всеми ровной, без малейшей тени какого-либо кокетства, просто поражает ее. Даже к Митрофану Холопову, которого Маша терпеть не может, относится она почти так же, как и к другим.