Д. Хмельницкий - Правда Виктора Суворова(Сборник)

• Название: Правда Виктора Суворова(Сборник)
• Автор: Д. Хмельницкий
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2007

Аннотация издательства: На сегодняшний день Виктор Суворов — не только самый популярный, но и самый «проклятый» историк Второй мировой войны. Его дружно поносят и «правые», и «левые». Его клянут и «почвенники», и «либералы». Его книги обвиняют едва ли не во всех смертных грехах. Создается впечатление, что все историки единым фронтом выступают против Суворова. Но это не так. В данной книге ВПЕРВЫЕ собраны работы тех исследователей, кто вопреки официозу поддерживает его выводы и гипотезы — в целом или частично. ВПЕРВЫЕ Виктор Суворов дал «добро» на такую публикацию и сам предоставил для этой книги большую статью, в которой ответил на многие из вопросов и обвинений в свой адрес. Более того, сейчас завершается работа над книгой интервью Виктора Суворова, которая вскоре также будет представлена вниманию читателей.

---

Из опубликованных заявлений политических лидеров СССР, военачальников и пропагандистов о том, каким образом и почему необходимо захватить всю Землю без остатка, можно составить не один том интересного чтива.

В исследованиях советологов, политологов, историков и экономистов (например, Михаила Вселенского) можно найти вполне простые и логичные доказательства тому, что у советской системы был только один шанс выжить: в случае «советизации» планеты. И лидеры СССР это прекрасно понимали, неоднократно заявляя: «Либо они — нас, либо мы — их». Внешняя политика государства являлась органическим продолжением как идеологии, так и государственного строя СССР, и сложно определить, что было в данном случае более сильным побудительным мотивом безграничной советской экспансии.

Поэтому Мельтюхов явно не видит коренных различий между Российской империей и СССР, внешнеполитические цели которому сам ставит произвольно, зачастую проводя прямую преемственность между исторической Россией и Советией. По Мельтюхову, внешнеполитические интересы СССР заключались в восстановлении статуса великой державы. (Представим такую картину: Троцкий с Лениным или Сталин с Молотовым собираются и говорят: «Надо вернуть СССР статус Российской империи — без этого русскому народу тяжело. Для этого используем коммунистическую идею».) Цитируя высказывания советских политиков, автор (вопреки словам Ленина, Сталина и К°) приходит к следующему выводу, никак им не подтвержденному: «В данном случае идеологическая догма о «мировой революции» оказалась тесно связанной с национально-государственными интересами Советского Союза...» (с. 419).

Такое определение интересов СССР несколько странно. Понятие «национальные интересы» неприменимо к внешней политике Советского Союза. Пожалуй, точнее их было бы назвать антинационально-государственными. Даже не совсем так. Дореволюционные русские юристы понимали под словом «государство» только правовое государство, носящее правовой характер либо в силу традиции, либо в силу легитимации от народа. Еще св. Августин (354—430 гг.) писал о том, что государство, лишенное правосудия, есть не что иное, как шайка разбойников. То есть интересы СССР и государственными-то назвать сложно.

Тем более что бандитский характер правления прослеживался и в словах, и в делах советского руководства: «Вероятно, никто так не символизирует террористические основы советского режима, как сам Сталин.

Его ранняя карьера профессионального революционера, включая многолетнее участие в сомнительных мероприятиях на Кавказе, наложила сильный отпечаток на стиль его руководства. Несмотря на все попытки скрыть свое прошлое, оно проявлялось в патологичности его личности и действий. Президент США Франклин Рузвельт заметил, что, хотя он ожидал увидеть во главе Советского государства джентльмена, в Кремле он нашел бывшего кавказского бандита. В проведении своих фантастических планов по формированию жизни и умов сверху Сталин полагался на помощь своих подчиненных, чьи опыт, идеология и психология смогли полностью воплотить все свои устремления при сталинизме, который нуждался в их помощи снизу. А Сталин, типичный революционер нового типа, оказавшийся обладателем почти абсолютной власти, сумел «успешно» закончить беспрецедентный эксперимент построения сложнейшей репрессивной системы, основанной на государственном терроризме»[234].

Далее в совершенно марксистском духе автор пытается объяснить причины возникновения Второй мировой войны.

В книге действительно подробно рассматривается мировая экономика в период 1918—1939 гг., противоречия между сверхдержавами. И для науки очень полезна попытка доказать, что война возникла из-за экономических противоречий между различными государствами. Потому что эта попытка полностью провалилась, несмотря на то, что была предпринята ученым такого уровня, как Мельтюхов. В книге сделан вывод о том, что война возникла из-за экономических противоречий, но автор его никак не подтверждает. Уровень доказательств примерно следующий: Америка конкурировала на рынках с Англией, поэтому Германия напала на Польшу.

Более справедливым кажется тезис о том, что война явилась результатом попыток воплощения в жизнь безумных идей нескольких диктаторов и их клик.

При всем научном позитивизме исследователя странными кажутся его постоянные сожаления по поводу неудач советского руководства, армии и разведки (с. 298,301, 306, 323, 324,510,511 и др.). Наверное, было бы лучше, если бы РККА начала вторжение в 1941 г. первой? И россыпями костей русских, и не только русских, солдат было бы щедро усеяно не только пространство «от Сталинграда до Берлина», но и Евразия с Африкой, острова Океании, Австралия, а то и Америка.

Далее автор, как и многие журналисты, публицисты и ученые, смешивает и путает два понятия: мировое господство (о чем мечтал Гитлер) и мировое владычество (идея-фикс лидеров СССР).

Сожаление о несостоявшейся мировой революции просматривается и в этой цитате: «В случае же полного охвата Земли социалистической системой была бы полностью реализована сформулированная в либеральной европейской традиции задача создания единого государства Человечества. Это, в свою очередь, позволяло создать достаточно стабильную социальную систему и давало бы большие возможности для развития» (с. 506). Глобальная паутина концлагерей, голодоморы, неурожаи и дефицит не только в плодороднейших (как в СССР), но и во всех остальных районах планеты, безусловно, давали бы просто беспредельные возможности для развития человечества. И, наверное, именно о такой картине мечтали европейцы-либералы.

Философ-солидарист Роман Редлих пишет о том, что: «...опыт советско-китайских отношений ясно показывает, что, если бы коммунизм овладел всем миром, опасность термоядерного конфликта стала бы еще более острой, а хищническая эксплуатация природы еще более безответственной»[235].

Так что вряд ли стоит сожалеть о том, что было и что есть. Могло быть и хуже. Или вообще не быть.

* * *

Через год после издания первой книги Мельтюхов, благодаря работе «Упущенный шанс Сталина», вписавший свое имя серебряными буквами в новейшую российскую историографию, казалось бы, порадовал читателя новым изданием — «Советско-польские войны»[236]. За полвека в СССР и России по этому вопросу не было ни одной стоящей монографии, что вызывает сожаление. Вопрос действительно важный, но из-за идеологического диктата советского времени не разработанный. И появление подобной книги, казалось бы, можно только приветствовать.

В издательской аннотации к монографии скромно говорится, что «историк сумел непредвзято взглянуть на советско-польские отношения в их динамике».

К сожалению, в этот раз Мельтюхов не написал объективное исследование.

Начнем с самого простого — с асимметрии в использовании терминологии.

Так, описывая действия сторон в конфликтах 1918— 1920 гг., автор использует следующую терминологию: Киев, Минск и Барановичи Красная Армия «освобождает» (с. 20, 49,70 и др.) или «занимает». Поляки же в монографии города и территории «захватывают» и «оккупируют» (с. 20,24,26,28 и др.), только в отдельных случаях — «занимают».

Неоднократно описываются случаи жестокости польских войск и только один раз — советских. В последнем случае подтверждающая информация для чего-то взята из официального польского коммюнике. Очевидно, что подобную асимметрию при подаче материала нельзя объяснить незнанием — никому несложно взять с полки «Конармию» Бабеля или «Красный террор» Мельгунова и привести соответствующую информацию о том, что творили «освободители» на занятой территории. По терминологии Мельтюхова, даже украинцы из петлюровских соединений «захватывают» собственные западно-украинские города, а РККА эти города «освобождает».

Описание самого хода столкновения носит характер не исследования, а компиляции. При этом в оценке действий бойцов противоборствующих армий опять присутствует субъективность. Прилагательные автора таковы: красноармейцы воюют «мужественно», «стойко», «упорно», «ожесточенно», «героически», «умело» (с. 47, 59 и др.). Поляки же в описании автора просто воюют, как машины, не проявляя ни храбрости, ни трусости — вообще никаких человеческих чувств. Единственное найденное автором рецензии в книге Мельтюхова описание качеств поляков, которые мы можем отнести к человеческим чертам, — «мстительный вандализм» (с. 62).

Из исследования мы узнаем о сложностях Красной Армии со снабжением, тылами и коммуникациями, о каких-либо подобных сложностях Войска Польского данных нет.

Про заградотряды в армии Польши Мельтюхов упоминает, хотя они существовали короткое время в действительно критический период войны, а о таковых же в Красной Армии — нет, хотя там они были распространены на протяжении всей Гражданской войны.