Эрнст Юнгер - Годы оккупации

• Название: Годы оккупации
• Автор: Эрнст Юнгер
• Издательство: Владимир Даль
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-93615-068-2

Введите сюда краткую аннотацию

---

Из отрывков о Ледовитом океане. По краю арктического континента пролегла дорога, по которой катили бронированные машины, нагруженные комбайнами и оружием. Временами со стороны Ледовитого океана наползали клочья тумана, и под их прикрытием двигались воинские части, чтобы нанести удар по транспортам. В том, что происходило, было какое-то мрачное величие; я участвовал в этом, находясь на одном из полярных холмов. Видны были снежные поля и лента, по которой двигались тяжелые грузовики, за ними простиралось море с архипелагами из голубеющих вечных льдов. В этом пейзаже царили металл и холод, железные сердца, исполненные мрачной решимости.

Кирххорст, 15 июня 1947 г.

В зарослях запруды мне попалась парочка жуков-оленей. Самочка пила сок раненого дуба; самец ее обнимал.

Когда самцы крупнее самок и отличаются от них, как в этом случае, украшениями и оружием, это, по-видимому, никогда не имеет под собой в качестве первичной причины половые различия. У самца украшения направлены на волю и движение, у самки на статическое созерцание. Знак Марса — щит и копье, знак Венеры — зеркало. Даже семенная клетка вооружена плетью. Яйцо встречает ее статически, принимает в состоянии покоя.

У некоторых видов, как, например, у мадагаскарского паука nephila, различие в размерах доходит до гротеска. У одного из щетинконосных червей, зеленой бонеллии, которую я наблюдал в Неаполе, это соотношение еще поразительнее: самец, как паразит, живет внутри самки. Он проникает в нее через ротовое отверстие и по пищеварительному тракту добирается до половых органов. У других видов самец поедается после полового акта. К этому ряду относится также убийство трутней по завершении брачного полета.

Роль самца, очевидно, заключается в том, что он дает упорядочивающие элементы, элементы излучения. Можно представить себе такое положение, при котором он вообще отсутствовал бы физически, а воздействовал путем чистого созерцания, существовал бы, как на кораблестроительных верфях, в виде крошечной модели, по которой незримые силы строили бы любое количество кораблей.

Этой пространственной экономии соответствует и временная, поскольку у некоторых животных самец вступает в действие очень редко, как это имеет место, например, у кузнечиков, где партеногенез является правилом. Однако же иногда оно нарушается и появляется поколение, зачатое половым путем, словно бы материальный мир время от времени проверяет его своей меркой.

У общественных насекомых рабочие не имеют пола; они ущемляются в пользу производства. Да и в нашем рабочем мире тоже намечаются уже неожиданные перспективы.

Можно представить себе существование таких звезд, на которых жизнь существует только в виде одной генерации, возникшей путем полового размножения, словно бы она, как это имеет место в коралловых колониях, не желает допустить раздельно существующих особей. Если бы такие колонии обладали разумом, то в них почти полностью отсутствовала бы воля, уступив место созерцанию, постижению мировой идеи. Тут мы имели бы рифы, лужайки, соты, в которых космос отражался бы в медитации, в сновидениях. Иногда мне приходило это в голову при взгляде на клумбу с красными цветущими целозиями, принимающими вид мозга.

У древнейших животных жизненные возможности уже разделены, причем даже неосуществленные. Что такое, в сущности, флагеллаты, радиолярии, амебы? Со времени изобретения микроскопа мы хотя и открыли, но никак не истолковали эти миры. Они еще ждут своего Шампольона.

Кирххорст, 26 июня 1947 г.

Вернулся из Гёттингена, где я неделю пролежал с повязкой в глазной клинике, так как при рубке дров поранился отскочившим ореховым сучком. Темнота оказалась не настолько скучной, как я опасался, так как перед моим внутренним взором скоро начали возникать целые гроздья зрительных образов. Что касается работы над «Гелиополисом», то я дошел до «рассказа Ортнера» и закончил его за одну ночь. Его фабула и детали придумались в клинике.

Кирххорст, 25 августа 1947 г.

Утром объявился посетитель, не пожелавший назвать внизу свое имя; это был доктор фон Леере.[161] Сейчас он по поддельным документам работает у англичан переводчиком и рассказал, что отправил жену и дочь в Испанию, чтобы спасти их от «красных бестий». Он собирается и сам последовать туда за ними. Мне вспомнилось, что нечто подобное он описывал мне еще в 1933 году в Штеглице, правда, тогда он говорил об этом как о маловероятной возможности. В настоящее время существует особая ветвь эмиграции, в которой происходит постоянная текучка персонала, однако она есть и сохраняется: это эмиграция через Испанию в Аргентину.

Я нашел его непоколебимым в своих воззрениях и потому отвлек от политической темы. Мы разговаривали о соотношении языка и логики, он отметил как особенно точный инструмент турецкий язык. Например, в нем есть целые классы глагольных форм для различения достоверных и недостоверных слухов.

Леере — лингвистический гений. У людей этого склада, как у певцов и пианистов, обширное поле деятельности. Он особенно увлекается японцами, чей язык и историю основательно изучил. Среди прочего он рассказал мне, что в день, когда был уничтожен американский флот в Пирл Харборе, его посетил японский посол в Риме, чтобы сообщить ему как пруссаку радостную весть, причем такими словами:

«C'est la vengeance pour 1789».(Это возмездие за 1789 год (фр.)

Мысленно перебирая беженцев всех оттенков, которые посещали меня на протяжении прошедших лет, я иной раз думаю, что они как бы взаимно уничтожаются. А может быть, и суммируются.

Кирххорст, 30 августа 1947 г.

С завязанными глазами я острее ощущал запахи, некоторые как более приятные, но в основном как более противные.

Даже в розовом масле чуть-чуть ощущается примесь скатола. В некоторых запахах, как, например, в айвовом, приятное и противное уравновешивают друг друга. Ни один запах не должен быть слишком сильным. Когда мы ослаблены, отчетливее проступает основа. А основа — это тление; оно обнаруживается во всех запахах, зачастую с сублимированной утонченностью; превращение субстанции, аура тленности.

Этот ароматически-иероглифический распад — руны в ядрышке мускатного ореха, мантическое бросание щепотки шафранного порошка. Надо бы, чтобы были такие сочинения, которые улетучиваются, растворяясь в аромате. Но в таком случае разум должен бы обрести способность сочетаться с обонянием так, как он сочетается со слухом и зрением. Кант назвал обоняние наименее необходимым из чувств. Это суждение сугубо интеллектуальное. Иногда ты догадываешься, что в ароматах таятся колоссальные архивы, нам лишь недостает к ним ключа. В них заключен смысл, недоступный слову. Мы говорим об аромате эпохи, книги, духовности.

Из разговора во сне. Я слышал, как кто-то третий, участвовавший в беседе, сказал Стефану Георге:

«Между прочим, ученые установили — и для вас это сообщение покажется неприятным, — что сыворотка крови ведущих людей отличается определенными особенностями. В ней нашли вещество, которое имеет сходство с гормонами луковичной шкурки».

Фридрих Георге сказал на это: «А почему мне это должно показаться неприятным?» Этот ответ меня развеселил.

Кирххорст, 2 ноября 1947 г.

«Оплот надежный наш господь», 1529. Когда народы становятся похожи на маршевые колонны, направляющиеся в неизвестность, эта песня вдруг оживает в памяти немецкого языка. Это точное продолжение «Гелинда».[162] Бог — это защитник в борьбе, податель оружия, сын его — «славный муж», предводитель сражения.

Следы Лютера в нашей судьбе неистребимы; он вступает всегда, когда мы принимаем важное решение. Любая попытка возродить былую Una sancta должна неизбежно потерпеть крушение не столько из-за его учения и реформ, сколько из-за его личности, обратившейся в слово, разве только когда-нибудь найдется такой папа, который будет обладать достаточно сильным авторитетом, чтобы канонизировать Лютера и поставить его в один ряд с другими отцами церкви.[163]

С деревьев, еще не сбросивших листвы, падают капли; сквозь тонкую туманную дымку светятся хризантемы — последние цветы осени. Пора уже перелопачивать компост; это последняя работа садоводческого года. Кстати, она поучительна; беглая археология заступа открывает картину постепенного тления. Это утешительное зрелище, так как оно наглядно показывает, как обращаются в ничто отжившие и ненужные вещи; они возвращаются в лоно стихии, которая поглощает их ради нового плодоношения. Временами еще различаешь их остатки. Так, я увидел кусочек ткани, превращенный плесенью в тончайшее кружево. Формы сливаются с гумусом, перебраживают в материнской почве. Здесь я обыкновенно закапываю также старые рукописи и памфлеты с мыслью о том, что скоро они прорастут цветами.