Элинор Портер - Возвращение Поллианны

• Название: Возвращение Поллианны
• Автор: Элинор Портер
• Издательство: издательства: Глобулус; НЦ ЭНАС
• Жанр: Детская проза
• Год: 2008

Известная во всем мире книга продолжает историю о жизни и любви удивительной девочки Поллианны.

---

— Нет, я не смогу пойти на такое после ее слов. Она для меня столько сделала. А теперь она от меня зависит. Понимаешь, она была в порядке, даже играла со мной в игру. А теперь она в ярости и просит меня не разбивать ей сердце. Говорит, что в свое время мама разбила ей сердце своим замужеством. Тетя Полли не любила моего отца. И все же она столько для меня сделала, что я не могу нарушить ее запрет. Потом вдруг ее осенила новая мысль:

— Джимми, если бы ты мог рассказать тете Полли что-то о своей родне, об отце, которого ты все же помнишь немного.

— Ты думаешь, этого достаточно? — обрадовался Джимми.

— Да, — она легонько притронулась к его руке. — Понимаешь, мне это совсем не нужно. Кроме того, я убеждена, что и твой отец, и родные твоей матери были благородные люди, потому что ты сам очень славный и благородный. Но тетя… Джимми, не смотри так на меня!

Но Джимми вдруг повернулся и выбежал вон из дома.

Из поместья Харрингтон Джимми примчался домой и разыскал Джона Пендлтона. Он нашел его в большой библиотеке с окнами, увитыми карминным плющом, где, как Поллианна думала в детстве, он «прятал скелет».

— Дядя Джон, где тот пакет, который дал мне отец? — потребовал Джимми.

— Объясни сначала, в чем дело, — мистер Пендлтон еще не видел юношу таким взволнованным.

— Сегодня пакет должен быть вскрыт.

— Но как же поставленные твоим отцом условия?

— Я готов ими пренебречь. Бог меня простит. Ты мне позволишь?

— Ну если ты на этом настаиваешь, мой мальчик, то да. Но все же… — Он медлил.

— Дядя Джон, ты, наверно, догадываешься, что я люблю Поллианну. Я попросил ее стать моей женой, и она мне не отказала… — Пендлтон-старший восторженно воскликнул, но Джимми оборвал его: — Но все же теперь она говорит нет. Она прислушивается к миссис Чилтон, а та не желает видеть меня мужем Поллианны. Она презирает меня.

— Презирает тебя? — с гневом переспросил Пендлтон-старший.

— Я догадался почему после того, как Поллианна попросила, чтобы я рассказал тете о папе и о других моих родственниках.

— Тьфу! Я думал, что она стала с годами более разумной. Впрочем, узнаю Харрингтонов. У них всегда был этот пунктик — фамильная честь и все прочее. Ну так ты можешь ей что-то сказать?

— Могу ли я? Я мог бы сказать, что лучше моего отца никого нет на свете. Но потом я вспомнил про пакет. Вдруг он содержит что-то компрометирующее его память? Ведь он поэтому и отложил разоблачение тайны до моего тридцатилетия, что более юному мужчине трудно будет понять и простить. Но я готов к тому, чтобы узнать эту тайну.

— Но Джимми, не делай заранее трагедий. А если в пакете как раз что-то приятное для тебя?

— Может быть, но в это верится с трудом. Там что-то, от чего он хотел уберечь меня до тридцати лет. Но я ни в чем не упрекну отца. Я прошу тебя теперь, отопри, пожалуйста, сейф.

Пендлтон больше не возражал.

Через несколько минут конверт был уже в руках у Джимми.

— Я хочу, чтобы вначале ты прочел письмо, а потом рассказал мне, — попросил Джимми.

— Хорошо! — ответил мистер Пендлтон и стал разрезать конверт ножом из слоновой кости. Там было несколько бумаг, обвязанных бечевкой, и еще отдельно было вложено письмо. Пока мистер Пендлтон читал его, Джимми неотрывно следил за выражением его лица. Он увидел на нем удивление, радость и что-то еще, чему не мог подобрать названия.

— Дядя Джон, так что там? — спросил он наконец.

— Можешь прочесть сам! — И он вложил письмо в протянутую уже за ним руку.

Бумаги, приложенные к письму, подтверждают, что мой сын действительно является Джеймсом Кентом, сыном Джона Кента, мужа Дорис Уэтербай, дочери Уильяма Уэтербая из Бостона. Настоящим письмом я объясняю моему мальчику, почему я похитил его у семьи его матери и скрывался вместе с ним в течение ряда лет. Если мой сын по исполнении ему тридцати лет вскроет пакет и прочтет это письмо, то пусть он простит меня, прибегнувшего к столь крайним мерам в страхе, что его у меня отнимут навсегда. В случае его ранней смерти прошу посторонних людей, вскрывших это письмо, оповестить родных его матери и передать им вложенные в пакет бумаги.

Джимми в растерянности глядел на Пендлтона:

— Так, значит, потерявшийся Джейми — это я?

— Да, в письме говорится, что все это подтверждается документами.

— Я племянник миссис Кэрью?

— Ну разумеется.

— Что ж! Теперь я знаю кое-что о себе. И могу рассказать миссис Чилтон довольно много о своей родне.

— Расскажи. Бостонские Уэтербай — в ее глазах знатные люди. А твой отец — он тоже из хорошего рода, судя по тому, что говорила миссис Кэрью. Но только он был весьма эксцентричен и не выразил благодарности сестрам Дорис за их заботу о тебе.

— Да. Бедный папа! Может быть, он еще и теперь был бы жив, если бы не то несчастное бегство. А я еще удивлялся, что причина была такой ничтожной. Хозяйка назвала меня Джейми. Господи, что с ним тогда было! Он схватил меня в охапку и, не дождавшись ужина, на ночь глядя… После этого он и слег. Сначала ему отказали ноги, потом он перестал говорить. Он все пытался сказать мне про этот пакет, когда умирал. Я верю, что теперь он хочет, чтобы я прочел его письмо и пошел к родным моей матери. Но тогда он строго наказывал, чтобы я не открывал пакета. Бедный папа, прости меня!

— Так давай посмотрим и другие бумаги. Там есть еще письмо твоего отца, адресованное непосредственно тебе. Разве ты не прочтешь его?

— Конечно. А потом, — юноша рассмеялся и посмотрел на часы, — Поллианна удивится, как быстро я вернулся в Харрингтон.

Джон Пендлтон был в раздумье. Он смущенно взглянул на Джимми и потом сказал:

— Я, конечно, понимаю, как важно тебе видеть Поллианну. Я и сам бы на твоем месте… Но ввиду таких обстоятельств нам прежде всего надо поехать к миссис Кэрью и передать ей все это.

После некоторых раздумий Джимми выразил согласие.

— Итак, я еду с тобой! — решительно сказал мистер Пендлтон. — У меня тоже есть кое-что, о чем мне надо поговорить с твоей бостонской тетушкой. Что, если нам сесть на трехчасовой поезд?

— Я согласен! Как ты думаешь, тетя Руфь очень обрадуется?

— Наверно, — в раздумье проговорил мистер Пендлтон, — но я сейчас подумал о себе. Ты теперь нашел свою вторую мать, а я как будто бы уже ни при чем.

— Дядя Джон, но ведь ничего не изменится. Я все равно буду жить в Белдингсвиле, а у тети Руфи есть Джейми… — Он вдруг запнулся, на лбу его обозначилась горестная складка. — Бедный Джейми, я ведь совсем о нем не вспомнил! Это будет для него такой удар.

— Да, я и сам подумал про это! Он ведь правонаследник, все сделано по закону?

— Да в том-то и дело. Это просто может его убить. Он так убежден в том, что он тот самый Джейми. И я должен сегодня отнять у него эту веру. Дядя Джон, скажи, как мне быть?

— Я не знаю. Ты должен сам принять какое-то решение. Наступило долгое молчание. Он расхаживал взад и вперед по комнате, и наконец счастливая улыбка озарила его лицо:

— Я придумал, как быть. Мы ничего не скажем Джейми. Вообще об этом будут знать только трое: тетя Полли, миссис Кэрью и Поллианна.

— Ну что ж! Правда, ты чем-то жертвуешь в таком случае.

— Не говори мне ничего об этом!

— Да, главное, она успокоится: ее любимец нашелся.

— Она ведь все время говорила, что я кажусь ей знакомым. Значит, она чувствовала… Послушай, а нет ли более раннего поезда?

— Есть, — улыбнулся Джон Пендлтон, — но я не могу собраться так быстро, как ты.

32. НОВЫЙ АЛАДДИН

Джон Пендлтон почти все приготовил к отбытию. Но ему еще надо было написать два письма — одно Поллианне, а другое миссис Чилтон. Эти письма отданы были Сьюзан, его домоправительнице, с поручением передать их сразу же, как только они уедут в Бостон. Но Джимми об этих письмах он ничего не сказал.

Когда они уже приближались к Бостону, Джон Пендлтон обратился к Джимми:

— Я хотел бы сделать тебе два предложения. Во-первых, чтобы мы ничего не говорили миссис Кэрью до завтрашнего дня. А во-вторых, позволь мне быть твоим полномочным представителем, а сам постарайся куда-нибудь отлучиться часов ну… до четырех.

— Я очень даже этому рад. Потому что я и не знаю, как бы я начал.

Во исполнение своего обещания Джимми не появлялся на Федеративной авеню до четырех часов. Он не сразу заставил себя подняться по ступенькам и позвонить. Он сам удивился тому, как спокойно миссис Кэрью с ним разговаривала и какой душевный такт смогла проявить при столь невероятных обстоятельствах. Конечно, вначале были и слезы, и восклицания. Даже Пендлтону-старшему однажды пришлось достать из кармана платок. А потом все пошло спокойно, хотя глаза миссис Кэрью светились нежностью, а оба Пендлтона были несколько перевозбуждены.