Юрий Мухин - Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

• Название: Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?
• Автор: Юрий Мухин
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0593-8

Сбитый в сентябре 1983-го корейский «Боинг» стал поистине загадкой XX века. До сих пор ведутся споры не только о месте гибели лайнера, но и о том, чьи же ракеты его сбили: советские или... американские? Ведь, как по­дозревают многие исследователи, над Охотским морем шел настоящий воздушный бой нескольких советских и американских истребителей. Мир стоял уже не на пороге, а за порогом Третьей мировой войны. В книге ана­лизируются события той трагической ночи. Прикоснитесь и вы к одной из самых больших политических тайн прошедшего столетия.

---

На следующий день шторм все еще продолжался, дул сильный ветер и местный самолет не мог приземлиться. Я продолжал поиски в ветреную, дождливую и холодную погоду и в течение дня сумел найти еще четыре обломка. Поскольку воздушное сообщение все еще было прекраще­но, я покинул Окушири на лодке, увозя с собой пятнадцать новых фрагментов от «Боинга-747». Концентрация фраг­ментов, найденных за столь короткое время, число кото­рых превышало количество обломков, найденных в Сай, а также их распределение по берегу означало, что здесь мог­ло находиться гораздо большее число фрагментов, которые ждали, пока их обнаружат. KAL 007 мог разбиться где-то к югу от этого острова, и достаточно близко, так что большое количество обломков оставалось лежать вместе.

Когда я возвратился в Саппоро, я информировал Ишизаки о моих находках на острове Окушири. Студия была на­столько впечатлена моими находками, что они решили под­готовить двухчасовую передачу о моем открытии. На сле­дующий день они отправились вместе со мной, чтобы снять мое интервью с губернатором Хоккайдо. Во время интер­вью губернатор показал мне альбом с фотографиями пол­ной коллекции объектов, найденных на японских берегах. Я попытался найти обломок от «Старфлайта», который со­ответствовал найденному на острове Ребун в сентябре 1983 года, но его там не было. Когда губернатор спросил меня по­чему этот предмет меня так интересует, я рассказал ему о фрагменте N3, который я кратко описал (см. рис. 8). Я до­бавил, что надеюсь посетить штаб-квартиру JMSA в Отару, чтобы посмотреть их архивы.

Следует сказать здесь несколько слов о людях, живущих на Хоккайдо, чиновниках и всех прочих. Разделяя некото­рую осторожность жителей других японских островов по ряду вопросов, в которых японское правительство исполь­зовало свою власть, чтобы пресечь любопытство, в случае KAL 007 жители Хоккайдо не разделяли полностью замк­нутость других японцев. Катастрофа с корейским лайнером произошла. Он упал практически рядом с их порогом и, та­ким образом, это до некоторой степени было их катастро­фой — относительно которой они должны были сделать все, что было в их силах. То же самое справедливо и по отноше­нию к офицерам JMSA, хотя, находясь на государственной службе, эти офицеры вели себя осторожнее.

Отару расположен в пределах юрисдикции губернато­ра Хоккайдо. Он позвонил в JMSA и поговорил с коман­дующим базы, адмиралом, который согласился встретиться со мной. Встреча была назначена на следующее утро. Пре­жде чем губернатор повесил трубку, Ишизаки, руководив­ший командой телевизионщиков, попросил у губернатора позволить ему сказать несколько слов адмиралу. Губернатор передал телефон Ишизаки. Ишизаки сказал адмиралу, что снимает обо мне передачу, и просил разрешения сопрово­ждать меня во время визита. Несколько застигнутый врас­плох, адмирал какое-то время молчал. Он знал теперь, что сцена на другом конце линии снимается на пленку и наши переговоры записываются. Более того, звонок поступил: от самого губернатора. Адмирал не мог отказаться и позволил группе НВС сопровождать меня.

На следующий день караван такси и автомобилей НВС прибыл, для того чтобы доставить Ишизаки, телевизионщи­ков и меня в штаб-квартиру JMSA b Отару. Нас уже жда­ли. Хотя JMSA и является частью японской военной маши­ны, это гражданская организация. Японцы тщательно это подчеркивают, хотя в JMSA существует военная иерархия и они используют вооруженные суда. Поскольку, прежде чем стать пилотом, я был капитаном судна, люди в штаб-квар­тире встретили меня тепло. Они показали мне архивы, ко­торые я рассматривал при работающей камере. И мне даже разрешили снять фотокопии с этого материала. К сожале­нию, здесь не было фотографий обломков самолета, кото­рые я искал, и в частности обломка N3. Они пообещали на­править мне копию, если смогут найти фотографию. Тем не менее моя поездка в Отару не прошла впустую. Я нашел ряд свидетельств о плававших обломках, найденных в Охотском море или на его берегах, которые могли принадлежать лишь американскому военному самолету.

После Отару я отправился в Вакканай, в котором нахо­дился временный штаб поисковой операции, проводившей­ся у берегов Монерона. Я слышал, что городской совет про­делал большую работу, чтобы доброжелательно принять се­мьи погибших, и организовал постоянную выставку личных предметов, принадлежащих пассажирам. Тем не менее, когда я прибил, все эти объекты были упакованы в деревянные ящики. Затем я пошел в местный штаб JMSA. После неко­торого колебания мне показали — под большим секретом и только на несколько секунд — фотографию N3. У меня поя­вилась лучшая идея относительно того, чем это могло быть. Отметка N3 была видна в нижнем правом углу. Она указы­вала на то, что этот самолет был, очевидно, не советским, поскольку буквы N в кириллице нет. Я не видел серийного номера 7111032, который был показан на рисунке в моем журнале. Может быть, он находился на другой стороне. Тем не менее« его округлая форма убедила меня в том, что этот фрагмент был, вероятнее всего, рулем высоты, а не элеро­ном. Офицер, который показывал мне фотографию, взял с меня клятву о том, что я буду молчать. Я вернулся в Саппо­ро, заинтригованный углубляющейся тайной N3.

По любопытному совпадению, в день моего возвраще­ния в Саппоро, через шесть лет после гибели KAL 007, мест­ное издание «Асахи Симбун» объявило, что команда япон­ского рыболовного судна «Юкуи Мару» выловила сетями треугольный кусок металла. Этот кусок, который, как было сказано в статье, сделанный из нержавеющей стали или ти­тана и имеющий размеры 63x16x4 дюйма, был найден в море на глубине 360 метров 12 ноября 1989 года, в 22 часа 45 минут в точке с координатами 45°08' северной широты и 144°00' восточной долготы. Кромка треугольника была такой твердой и острой, что один из моряков порезался об нее и должен был обратиться за медицинской помощью в госпиталь в Вакканае.

Я решил немедленно вернутся в Вакканай. Я говорил с Ишизаки, который связал меня с местным оператором НВС. Я прибыл на следующий день и встретился с оператором Йошида. Прежде чем обратиться в офис рыболовной ком­пании, где были сложены обломки, Йошида позвонил им и сказал, что мы выезжаем. К его удивлению служащий про­информировал его о том, что фрагмент прошлым вечером был отослан в штаб-квартиру JMSA. Затем Йошида позво­нил в JMSA, чтобы назначить интервью. Фрагмент уже был упакован и должен был быть отправлен в Читозе, где его должна была обследовать группа экспертов. К счастью, ко­мандующий офицер был тем же самым, который под стро­гим секретом показал мне фрагмент N3. Он распорядился о том, чтобы нас пропустили, и открыл тщательно запеча­танный контейнер с фрагментом. Осмотрев обломок, я по­благодарил моих Друзей из JMSA.

Тем не менее, прежде чем уходить, я воспользовался возможностью попросить офицера, если он не возражает, еще раз показать мне фотографию N3, так, чтобы я мог ис­следовать ее тщательнее. Со смущенной улыбкой на лице офицер быстро отвел меня в сторону и мягко сказал «Это не очень хорошая идея — говорить об этой фотографии в присутствии незнакомцев». Обычно на японском языке сло­во «незнакомец» относится к неяпонцам. Посмотрев вокруг себя, я убедился, что был здесь единственным неяпонцем. Внезапно я понял. Концепция клана очень сильна в Японии. Каждый японец принадлежит к клану, и идея принадлежно­сти к группе — одна из самых сильных форм социальных уз в Японии. Когда он говорил мне, что следует быть осто­рожным по отношению к незнакомцам, он имел в виду, что мой компаньон, Йошида, который не принадлежал к JMSA и не знал о фотографии N3, не был членом группы. Это од­новременно подразумевало, что я к этой группе уже при­надлежал. Я горячо извинился за свою слепоту. Я пообещал быть более осторожным в будущем. Как только эти важ­ные формальности были проделаны, я, в качестве только что посвященного в члены клана, снова попросил показать мне фотографию N3.

Хотя японские социальные отношения продуманы весь­ма тщательно и кажутся для западного наблюдателя излиш­не усложненными, следование должному протоколу ини­циирует процесс, окончательные результаты которого час­то зависят не от статуса вовлеченных сторон, а от сложной сети взаимных обязательств. Тот, кто понимает протокол, может манипулировать социальной ситуацией к своей вы­годе. Офицер не мог отказать моей просьбе, представленной в таком виде, и показал мне не одну, а три фотографии N3, на одной из которых была показана обратная сторона фраг­мента, которую я никогда прежде не видел. На этой сто­роне был отчетливо виден приводной механизм триммера, состоящий из круглого силового привода, удерживаемого шестью болтами и маленьким стержнем, прикрепленным к триммеру. Механизм примерно на дюйм выдавался над по­верхностью и был покрыт когда-то обтекателем. Я все еще не мог обнаружить серийный номер 711032, или потому, что он был слишком маленький, или, как я начал подозревать, потому, что существовал другой, идентичный N3 фрагмент, на котором стоял этот серийный номер. Последнее подтвер­дил адмирал Кессоку Коному, которого я встретил в штаб-квартире JMSA в Йокогаме. Тем не менее к тому времени у меня было уже достаточно информации о фрагменте N3, чтобы начать предполагать, что этот кусок мог быть частью хвостового оперения ракеты класса «воздух-воздух».