Борис Барышников - Искатель. 1985. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1985. Выпуск №6
• Автор: Борис Барышников
• Жанр: Прочие приключения

На I–IV страницах обложки рисунки Юрия МАКАРОВА к повести «ИСКРИВЛЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО».

На II странице обложки рисунок Геннадия КОМАРОВА к повести «БОЛЬШОЙ ОХОТНИЧИЙ СЕЗОН».

На III странице обложки рисунок Геннадия НОВОЖИЛОВА к роману «УМИРАТЬ — В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ».

---

— Я мог умереть. Заснуть и погибнуть… Но спасибо…

— Мне спасибо, — тихо, но властно произнес Сухов. Чувствуя искренность слов Серафима, увереннее перешел в наступление.

— Да-да, тебе спасибо, Антон.

Серафим крепче обхватил колени Сухова, его тельце вздрагивало от рыданий.

— Я н-не знал… Я… я не мог знать. Мне… мне просто снилось, что я все знаю. В меня заложены какие-то начала знаний…

— Какая-то программа, — строго перебил его Сухов.

— Ты — маргон! — благоговейно прошептал Серафим.

Сухов многозначительно насупил брови и строго уставился на вундеркинда, как на пациента, нарушившего предписанный режим.

— Не мне ли ты хотел рассказать о далеких пришельцах и их желании помочь людям в развитии?

— Прости… Прости меня. Я уже ничего… Спасибо!.. Не дай мне погибнуть. Мне хочется жить… — твердил он, смешавшись. — Если бы ты знал, как страшно умирать от голода, страшно не выполнить своей программы. Меня выбросили за борт, красиво выбросили… Они боялись, что мы… что я…

— Успокойся, Серафим. Все образуется. Лучше расскажи мне о чем-нибудь.

— Что ты хочешь услышать? Я все скажу. — Ты знаешь Гиату Биос?

— Не знаю. Правда. Я не знаю ее. Кто она?

— В чем твоя миссия на Земле? — грозно спросил Антон. — Мне кажется, ты многое забыл и ведешь себя слишком беззаботно.

— Мое наз… Моя миссия? Ну… как и у каждого кара.

— Неужели? — Сухов заставил себя пренебрежительно усмехнуться. «Придется проверить, что ты вообще знаешь, кроме импровизации про ночь, колодец и колыбель. Итак, я слушаю.

— О чем ты хочешь услышать, Антон?

— Не скули! Живо: земное назначение каждого кара. Повтори слово в слово. Мне кажется, что у тебя не голова, а решето!

— Слово в слово? — переспросил вундеркинд, и Сухову на миг показалось, что он хватил лишку. Но успокоил себя, решив: инициатива пока в его руках. Страх сменился отвагой.

— Да, слово в слово, четко и однозначно.

— Каждый кар, соответственно с ситуацией принимая то или иное обличье, — затараторил Серафим, судорожно всхлипывая при вдбхе, — должен разграничивать всех землян на две категории: кто сможет работать на маргонов и кто работать на маргонов не сможет… Первые остаются жить под постоянным надзором и контролем каров, вторые — уничтожаются, соответственно с ситуацией… их мозг и кровь используются для питания вновь создаваемых каров…

— Так. Все правильно, — прервал его Сухов, неимоверным усилием воли сдерживая дрожь в голосе. — А конкретно твое задание?

Серафим долго сосредоточенно молчал, изучающе глядя на Сухова.

— Да, припомни. Иначе я не гарантирую, что все закончится для тебя нормально.

— Мое задание?

— Да! Да! Чем ты отличаешься от других каров?

— Чем я… я отличаюсь? Ты знаешь? Чем… Чем… — бессмысленно повторял Серафим и вдруг опять расплакался: — Не убивай меня… Я хочу жить. Не я виноват, что во мне дефект. Я очень старался… Дай мне еще поесть, Сухов! Только придумай что-нибудь настоящее, ты же знаешь, что всем растущим карам нужен мозг и кровь. Тогда я стану каром. Вот увидишь! Антон, еще одного Юпитера… Хотя бы… Возможно, только этим и отличаюсь. Я не могу пока принимать живительную энергию маргонов… Пока не могу! Мне нужны мозг и кровь… Красная кровь… Пожалей меня…

— Ну ладно, пошли в кабинет. Я сделаю тебя настоящим каром.

Сухов опасался лишь одного — вдруг наркотический препарат, который он держал дома для хозяйственных нужд (в основном для мытья кистей и пульверизаторов после ремонтно-художественных авралов Вероники), окажется недостаточно действенным. Откуда ему знать, какой организм у каров? Стоит только Серафиму догадаться… Из комнаты не выйдешь. И позвонить никуда не успеешь. Одолеть тщедушного с виду противника Сухов не надеялся. Представились почему-то поединки с ядовитыми змеями, хищными зверями, и воображение буйно рождало лишь драматические картины… Надежда теперь на «средство для отмывания малярных кистей».

— Давай побыстрей. Я вижу, что уже пора, — уверенно говорил Сухов. — Спустя несколько минут ты станешь настоящим каром. Несложная процедура — и ты сможешь получать энергию от маргонов.

В кабинете Антон открыл флакон фторотана, плеснул на вату и протянул ее Серафиму.

— На, подыши немножко. Ложись вот здесь и дыши. И разговаривай со мной. Все время говори. Говори обо всем, что чувствуешь.

Серафим послушно взял вату и поднес ее к носу.

— Как неприятно пахнет, — сказал он, но вдохнул глубоко. — Что это такое?

— Потом расскажу… Не теряй времени. Здесь все: и мозг, и кровь — все, что тебе нужно. Скоро ты станешь настоящим каром.

— Спасибо тебе. Я знал, что Дирар говорил мне правду. А он говорил: «Не бойся, малец, все будет хорошо. Мы позаботимся о тебе Все будет хорошо. Вот увидишь».

— Дыши, дыши. Глубоко дыши.

— Да Я дышу. Интересное ощущение. Будто я отрываюсь от всего, зависаю в воздухе. И лечу…

Антон еще раз плеснул из флакона на ватку.

— Говори, все время говори, все время говори. Слышишь меня?

— Слышу… Как тебя звать на самом деле? Ты давно на Земле?

— Давно. Сейчас для тебя другое важно… Дыши глубже…

Серафим закрыл глаза и улыбался.

«Это мое счастье, что фторотан подействовал. Пройдет еще несколько минут, и он уснет. Я позвоню… и этот ужас закончится».

— Я лечу. Я проваливаюсь в черный колодец. Я рождаюсь вновь, нахожу свое имя. — Серафим громко смеялся, открыв глаза, а Сухов еще раз подлил фторотана.

«Ну, еще немножко. Дыши поглубже. Сейчас пройдет стадия возбуждения… Давай, давай, Серафимчик, дыши глубже».

— Я лечу. Спасибо тебе. Я хочу жить. Я лечу. Я птица высоко в поднебесье. Как тебя звать, Сухов? Ха-ха-ха-а… Спасибо. Лебеди летят в глубокий колодец. Летят… Ночь… Ночь, вобравшая в себя день. Лечу, оставив позади голод, страх. Теперь все позади!..

— Ты проснешься настоящим каром.

Но Серафим никак не засыпал. Лежал с улыбкой на губах.

Антон был на грани реального и неведомого… вновь наплывало беспамятство. Перед глазами плыли темные круги. Что-то теплое стекало по губам. Антон коснулся губ ладонью и увидел кровь. Он быстро отвернулся, чтобы вытереть ее тайком. Но Серафим успел заметить:

— Маргон?! Что я вижу? Красная кровь? И белые лебеди… Ты обманул меня, Антон?!

В несовершенной памяти Серафима вспыхивали вполне реальные ассоциации.

«Он не маргон. Красная кровь. У маргонов — зеленая! Он меня уничтожит. Я лечу, Белые лебеди в черный колодец… Я пью… Приходит… последний шанс! У него вкусная красная кровь. Хватит ли сил высосать его мозг? Хватит ли сил?»

Серафим отшвырнул вату с лица, вскочил. Но покачнулся и упал на диван. Сухов навалился на него всем телом, начал лить фторотан прямо на лицо. Вундеркинд кричал, вертел головой, но с каждой минутой становился все более вялым, успокаивался. Когда он обмяк, Сухов почувствовал смертельную усталость.

Когда Антону показалось, что кар перестал дышать, он метнулся в кладовку за капроновой веревкой и начал связывать Серафима, туго обматывая, маленькое тельце. Завязав последний узел, подбежал к видеофону, торопливо набрал центральную справочную службу:

— Как связаться с Высшим Советом Земли?

Девушка любезно назвала ему номер и тут же спросила:

— Какой конструкции у вас аппарат?

— Сорок два В-Д-Р. А почему вы спрашиваете?

— Нажмите розовую клавишу на центральной панели.

— Благодарю. Я не знал… Забыл…

Антон Сухов нажал клавишу. Почти сразу же на экране появилось лицо худощавого человека:

— Европейский филиал Высшего Совета слушает.

Сухов уставился на экран, не имея сил произнести ни слова.

— Слушаю вас.

— Приезжайте немедленно, приезжайте! — бормотал Антон и скороговоркой назвал адрес. — Мой брат Микола Сухов… сообщите…

Серафим слегка пошевелился.

— Что у вас произошло?

— Я не знаю. Ничего не понимаю… Приезжайте… Вооруженные! Миколе скажите обязательно! Разыщите его!

— Вот как?! — поднял брови дежурный на экране.

Прежде чем отключилась связь, Антон успел еще услышать: «Седьмая спецбригада — срочный вылет!»

Серафим открыл глаза, впился в Сухова невидящим взглядом, но уже через несколько секунд его взгляд стал осмысленным, злым.

— Ну так что, Сухов? Ты, верно, думаешь, что поймал меня!

Антон молчал.

«Интересно, слышал ли Серафим разговор по видеофон?»

— Но я не все тебе успел сказать. Очень жаль, что мы не стали друзьями. Жаль. Но я тебя предупреждал…

Сухов бросился за другим флаконом фторотана. Когда вернулся, увидел, что Серафим уже освободил правую руку от пут. Тело кара удлинялось, становилось тоньше.

Пока он стоял, ошарашенный увиденным, кар освободил вторую руку. Флакон фторотана выпал из рук Антона, но не разбился, фторотан тонкой струйкой вытекал на пол, наполняя воздух специфическим сладковатым запахом.