Борис Барышников - Искатель. 1985. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1985. Выпуск №6
• Автор: Борис Барышников
• Жанр: Прочие приключения

На I–IV страницах обложки рисунки Юрия МАКАРОВА к повести «ИСКРИВЛЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО».

На II странице обложки рисунок Геннадия КОМАРОВА к повести «БОЛЬШОЙ ОХОТНИЧИЙ СЕЗОН».

На III странице обложки рисунок Геннадия НОВОЖИЛОВА к роману «УМИРАТЬ — В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ».

---

— Спасибо… Мне на пятьдесят восьмой…

И вдруг воскликнул удивленно:

— Антон?! Привет, какими ветрами?..

Сухов узнал своего одноклассника по школе, Василия Бора.

— Твой сынишка? — спросил Василий. — Ты здесь живешь?

— Нет, — улыбнулся Сухов, не зная, что сказать дальше. — Я не здесь живу и… сын не мой, а моей знакомой.

— В гости приехал?

— Да, в гости…

— Тебе на который?

— Мне? Мне на третий, — поторопился ответить Сухов, надеясь, что они с Серафимом выйдут, а Василий поедет дальше к себе.

— Как поживаешь? Ты все на том же месте работаешь? В той же славной концентрационной клинике? — Василий громко рассмеялся.

— Да.

Створки лифта раздвинулись на третьем этаже. Антон протянул руку попрощаться.

— Ты надолго к знакомой?

— Не знаю…

— Может, потом ко мне заглянешь? Посидим, поболтаем. Сколько мы не виделись?.. Моя квартира — сто пятнадцатая. Запомнишь?

Выйдя из лифта и подождав, пока Василий уедет, Антон подошел к ближней двери и позвонил. Дверь открылась. На пороге стояла старая худая женщина в сером с мелкими цветочками домашнем халате. Лицо желтое, с глубокими морщинами на лбу.

— Добрый день, — выдавил Сухов.

Тонкие губы старушки шевельнулись словно в приветствии.

— Галина дома? — как сумел беззаботнее спросил Сухов, назвав первое, пришедшее в голову имя.

Женщина пристальнее посмотрела на него, ее лицо ещё больше сморщилось. Затем она взглянула на Серафима.

— Галина? — переспросила она удивленно молодым и звонким голосом.

— Да…

— Заходите, пожалуйста. Она давно вас ждет.

2

Старушка подождала, пока Антон с Серафимом пройдут, и торопливо закрыла входную дверь.

— Будем знакомы, — протянула руку хозяйка, — меня зовут Маргаритой Никополевной. Фамилия — Биос. А вас как?

— Антон Сухов… Но, простите меня, произошла ошибка…

— Ошибка? — подняла глаза старушка. — Почему вы так думаете?

— Маргошка, пришей мне пуговицу! — неожиданно вмешался в разговор Серафим. — Вот пуговка, держи.

Сухов готов был сквозь землю провалиться.

— В вашу квартиру я попал совершенно случайно…

Серафим снял комбинезон и, подпрыгнув, набросил его на плечо старушке. Та улыбнулась мальчику.

— Я сейчас пришью. А ты ступай в свою комнату, озорник.

Серафим убежал, даже не оглянувшись на Антона.

— Я должен извиниться перед вами…

— Неважно, можете не извиняться, — прервала его женщина, — если уже пришли и хотите видеть Гиату, или, как вы сказали, Галину.

Маргарита Никополевна взяла Антона под руку и направилась с ним в комнату.

— Вы можете мне не поверить, но я не знал, что…

— Заходите, пожалуйста. Я вас слушаю. Что вы не знали?

— Я не знал, что здесь живете вы и Галина… то есть Гиата.

— Правда? Какая интересная случайность…

Антон сразу же увидел в кресле возле окна ту златовласую женщину, с которой они ехали в машине. На ней было зеленое платье свободного покроя, волосы эффектно спадали на плечи. Антон услышал, как закрылась дверь. Оглянулся. Старушки в комнате не было.

Что это? Безумие? Шутка? Что-то вообще невообразимое! Но ни руки, ни лицо не выдали состояния Антона. Врач Сухов умел владеть собой.

В большой комнате возле окна стол и два кресла, на столе бумаги, штатив с пробирками и три небольшие реторты, газовая горелка, маленькие аналитические весы, еще один штатив с какими-то реактивами, портативная пишущая машинка и прибор, похожий на кардиомонитор. Все стены в комнате заставлены стеллажами с книгами.

— Вас зовут Гиатой? — Сухов не нашелся спросить о чем-нибудь еще.

— Да. Я — Гиата. А вы — Антон Сухов, я слышала, как вы знакомились с моей мамой. Садитесь, — она указала взглядом на кресло.

Сухов медленно подошел к столу, остановился в напряжении.

— Как все это понимать?

Женщина тихонько рассмеялась.

— Что понимать?

— Вы хотите сказать, что я знал ваш адрес, а вы просто сидели дома и ждали, пока я натешусь с вашим Серафимом… Не так ли?

— Все случилось действительно не очень складно. Я прошу извинить меня, но… — Женщина улыбнулась какой-то заученно-кроткой улыбкой. — Но ко мне вы попали и вправду не совсем случайно. Не нужно волноваться. Никто из нас не сошел с ума. По крайней мере, вы можете поверить мне. Все в порядке, Антон. Можно мне вас называть просто на «ты»? Тебе плохо гулялось с Серафимом?

— Погуляли прекрасно, — процедил сквозь зубы Сухов, — но, может, вы все-таки объясните… этот спектакль?

— Это не спектакль. Надеюсь, что как врач и просто как умный современный человек без лишних комплексов ты не только все быстро поймешь и воспримешь, но и скажешь свое слово… Однако давай по порядку… Чудесный день сегодня. Разве не так? Сегодня у тебя рано закончились операции, ты торопился домой, и вдруг…

— Откуда вы знаете? — удивился Сухов.

— Все элементарно, Антон. Просто я читаю твои, мысли. Но не торопись с умозаключениями. Хочешь кофе?

— Благодарю, не хочу.

— Напрасно отказываешься от кофе.

— Может, прекратим имитацию непринужденной беседы?

— Тебе неинтересно?

— Неинтересно.

— Почему? — Она так прелестно, так непринужденно улыбнулась, что у Сухова мурашки пробежали по спине. — А что тебя интересует, Антон? Скажи мне честно.

— Кажется, ты и сама знаешь круг моих интересов, — отчеканил Сухов каждое слово, тоже переходя на «ты».

— Не преувеличивай моих возможностей — Гиата блеснула рядами ровных белых зубов. — Я могу многое.

— Кто ты?

— Гиата Биос.

— Это я уже слышал. Но, может, ты мне все-таки объяснишь?

Гиата снова лукаво улыбнулась.

— Зачем торопиться? Хочешь кофе?

— Да…

— Вот это уже, лучше. Кофе — напиток бодрости. А торопиться не следует. У тебя такой прекрасный день сегодня. А ты такой взвинченный. — Гиата говорила неторопливо, спокойно, доверительно. — Чем ты испуган? Ведь ничего особенного не произошло… И тебе не пристало смущаться в присутствии… очень молодой женщины.

Сухов прикрыл веки.

— Почему ты подчеркиваешь: «очень молодой» женщины?

— Ну… Галантного кавалера, как вижу, из тебя не получится. Не буреем распространяться о наших годах. Серафимчик! — Дверь в комнату почти сразу же открылась. — Принеси нам кофе.

Серафим вернулся очень скоро с небольшим подносом в руках. Лукаво подмигнув Сухову, он поставил поднос на стол.

— Милое создание! Не правда ли? — спросила Гиата, закинув рукой прядь волос за спину.

— Да… У тебя интересный сын…

— Сын? — рассмеялась Гиата.

— Разве не сын?

— Антон, а ты не хотел бы иметь такого же умницу сына?

Сухов подумал, что он находится в обществе психически больного человека. Гиата непроизвольным движением поправила платье, оголив колени.

— Кажется, ты знаешь им цену, — едко заметил Антон.

— По крайней мере, мне кажется, что колени у меня вполне пристойны. Разве не так? Но почему ты заговорил о них?

Сухов понял свой промах; мог бы и не обращать внимания на это, якобы невольное движение.

— Послушай, Гиата, ты, должно быть, плохо читаешь мои мысли…

— Ошибаешься, Антон, именно таким я тебя и люблю.

Это «люблю» прозвучало для Сухова точно выстрел. Он решил немедленно уйти, оставив эту психопатку со всеми ее ретортами, осциллографами, серафимами… Но, сам не зная почему, он улыбнулся и спросил:

— Любовь с первого взгляда?

— Не будем считать мои взгляды, Антон. Можно сбиться со счета.

— Ты хочешь сказать, что наша встреча не случайна?

— А разве в этом мире есть что-нибудь случайное? Буквально все от чего-то зависит, чему-то подчиняется. Вот и наша встреча запрограммирована.

— Тобой запрограммирована?

Гиата удовлетворенно улыбнулась.

— Антон! — сказала Гиата, и с ее лица исчезла маска приветливости. — Ты ведешь себя как мальчишка! Откровенно говоря, я немного разочарована. И почему ты не пьешь кофе? — Последние слова прозвучали почти как приказ.

Антон действительно смотрел на Гиату с нескрываемым раздражением и неприязнью.

— Если ты ждешь, что…

— Пей кофе, — произнесла Гиата вновь коротко и миротворно. — Хочешь, я включу музыку? Что ты любишь?

— Ничего.

— Тебе плохо со мной? — спросила она тихо, с интимной грустью. — Ты хандришь… Скажи, я причина твоего раздражения? Антон, ты только скажи, какою ты хочешь видеть меня, и я стану такой…

— Ты давно была у психиатра?

— Спасибо за откровенность. Но ведь ты сам пришел ко мне. Я не звала, не приглашала. Видимо, какой-то мудрый случай предопределил нашу встречу.

— Рассчитанный тобою?