Алексей Бобл - Пуля-Квант

• Название: Пуля-Квант
• Автор: Алексей Бобл
• Жанр: Боевая фантастика

 В Зоне проходит спецоперация, задействованы отряды военных сталкеров, артиллерия, авиация и бронетехника. С объектов внутри Периметра проведена полная эвакуация персонала, вывезено оборудование. В круговорот событий попадает молодой ученый - Кирилл Войтковский, недавно прибывший в научный лагерь на озере Янтарь. По непонятным причинам он частично потерял память. Кто поможет ему вспомнить все? Как остаться живым в незнакомом и полном смертельных опасностей мире и выбраться за Периметр Зоны? Пытаясь найти ответы, Кирилл понимает, что он - ключ к важному эксперименту. Теперь могущественные враждебные силы охотятся на него...

---

Все они предатели, все пятеро. Использовали меня…

— Я ухожу.

Химик оставался в прежней позе, только руку поло­жил на крышку контейнера с артефактами.

— Не нужно, Химик, — сказал я. — Не успеешь.

Сталкер медленно убрал руку.

Я набросил на голову капюшон. Все, вы мне больше не нужны. Дойду до Янтаря один, а вы доберетесь туда сами и Лесника дотащите.

Никита с усилием выпрямился. Я повернулся к ним спиной и нырнул под ветку ели. Сзади донеслось:

— Пригоршня, стой! Пусть идет…

Обогнув куст орешника, я перепрыгнул яму с талой водой, перешагнул через вылезший из земли корень и поспешил в сторону Янтаря.

Глава 18 ЯНТАРЬ

Злоба и ненависть душили меня. Янтарь… А почему туда? Зачем? Вспомнить что-то очень важное. Но с чего я взял, что там вспомню?

Ремень ружья зацепился за ветку, приклад бухнул о дерево, и я остановился. Впереди поросль, усыпанная ржавыми волосами… подойдет. Я снял ружье, взявшись за стволы, размахнулся и швырнул в аномалию. Ору­жие утонуло в бурой массе, всколыхнув бледно-голубую волну, будто подожгли тополиный пух. Тогда я стянул рюкзак и, держа его за лямку, шагнул вперед. Но в по­следний момент передумал бросать в аномалию — со­рвал узел, перевернул и вытряхнул содержимое на зем­лю. Раскидав барахло ногой, отыскал пластиковый ци­линдр, полный желеобразной светящейся массы. Поднял. Вот она, «пуля-квант». В голове светящимися линиями вспыхнула схема зарядника, электрические це­пи устройства смыкались в массивном коробе. Нужно набрать простой код на панели, сдвинуть фиксатор крышки в виде флажка, бокс раскроется, обнажив два отделения…

Я подбросил контейнер, поймал за сплюснутый ко­нец — легкий. Прикинул размер первого отделения… Да, никаких сомнений, контейнер войдет в нишу прием­ника на коробе. Второе отделение задраено свинцовым стеклом. И зачем оно надо… Будто при пуске ГСК кто-то будет наблюдать за процессом, стоя перед установ­кой. Даже помешанный на успехе предприятия Григоро­вич не стал бы этого делать. Вполне возможно, спектр излучения желеобразной массы как-то влияет на про­цессы в ГСК. Направляет скрученную в пучок энергию в тело установки. Да, точно! Не зря руководитель сек­тора обозвал ГСК зарядником. Сплюснутый кончик — я пригляделся — имеет слабый выступ, зацеп, по схе­ме его захватит пластина, которая при включении уста­новки раскалится до нескольких тысяч градусов. Под действием температуры узкая полоска пластика раста­ет, содержимое контейнера перетечет во вторую каме­ру и… А дальше я не знаю. А может, не помню?

Я сунул «пулю-квант» во внутренний, из огнеупор­ной ткани карман куртки и окинул взглядом лес.

Скоро все выяснится. Курортник говорил, что оста­лось спуститься в ложбину, где сохранились хилые по­стройки молочной фермы, а там до лагеря рукой подать. Я видел ферму раньше, с холма — Григорович отрядил меня туда в сопровождении патруля военсталов в пер­вый же день после моего прибытия. На возвышенности было зарыто какое-то оборудование, людей не хватало, эвакуация шла полным ходом, вот меня и отправили. Ферма — одно название. Каркасы двух коровников с прогнившими стенами и провалившейся крышей да ме­таллическая конструкция с остатками какого-то агрега­та и бункером наверху. Может, силос там мешали или еще что, не знаю. От коровников к подножию холма бе­жала бетонка. Ветер и солнце выбелили плиты дорож­ного полотна, стыков не видно. Издалека кажется, что дорога белой лентой стелется под холмом и убегает в лес. Почему сорняки не смогли взломать бетон, про­биться на поверхность за такое длительное время?.. Ес­ли подняться на холм, то с вершины откроется пологая равнина, окаймленная хвойным лесом. В низине озеро, вокруг которого лагерь ученых.

Я пошел по опушке, оставив ферму слева. Спустил­ся в ложбину, откуда предстояло взобраться по круто­му склону. До подножия метров триста открытого про­странства; я остановился, рассматривая коровники и бетонку. И понял, что дорога покрыта слоем жгучего пуха, вот почему не видно растений на стыках. От по­строек тянуло озоном, все вокруг пропиталось ано­мальной энергией. Я припомнил разговоры про иони­зированные облака, аномальные области, где детектор бессилен, где могут разрядиться вмиг и отключиться любые источники питания. Или, наоборот, взорваться и сгореть от резкого скачка напряжения. Может быть, оборудование на вершине холма как раз и предназна­чалось для мониторинга аномального излучения в ни­зине.

«Пуля» в кармане заметно нагрелась, сквозь под­кладку просачивалось тепло, будто грелку к груди прило­жили. Нужно скорее добраться до склона. Присутствия мутантов и людей я не ощущал, а может, в ионизиро­ванном облаке мои способности не работали. Я, присев поддеревом, выждал минуту, выдохнул и побежал к под­ножию, поросшему кустарником. Дальше, на склоне, деревья. Какие? Я никак не мог понять. Наверное, ано­мальная область изменила их облик. Стволы прямые, как у сибирской лиственницы, толстые, на растопырен­ных ветках ни хвои, ни листочков. Растут плотно, пере­межаясь с кустарником в человеческий рост.

Из коровников донесся вой, низкий звук перерос в пронзительный визг, я чуть не упал, взмахнув руками, пытаясь зажать уши. Визг резко оборвался, до меня до­летел слабый хохот. Полтергейст. Я побежал дальше. Запах озона улетучился, я выскочил из аномального об­лака, выставив перед собой локти, с треском вломился в кусты. Тонкие прутики хлестнули по костюму, сорва­ли с головы капюшон, царапнули уши. Я выскочил на пятачок перед деревьями и повалился на спину. В гру­ди пекло. Рванув клапан кармана, выудил горячий ци­линдр — желе внутри будто затвердело, сменило цвет на темно-синий. Пальцы свело судорогой. Пластик на­грелся до такой температуры, что на коже появились волдыри. «Пуля» упала на пожухлые стебли травы, за­пахло горелым. Сердце бухало в груди, я никак не мог отдышаться.

Через пару минут поднялся, осторожно тронул кон­тейнер — чуть теплый. Удивительно! Я царапнул ног­тем прозрачную поверхность, потом взялся за замок молнии на куртке, поднес к нему цилиндр и с силой про­вел. Еще раз, еще — никаких следов, а замок-то ме­таллический. С виду «пуля» из пластика, хотя нагрелась так, что трава почернела, а он не потек. И металл на нем следов не оставляет. Я качнул головой и спрятал контейнер в карман.

Нужно торопиться. Курортник наверняка тоже спе­шит. В погоню не пойдет, но постарается к лагерю ус­петь первым. Химик и Лесник места вокруг Янтаря зна­ют, хотя Лесник сейчас не в счет, он ранен. Но Химик выведет группу к лагерю ученых.

Я карабкался по склону. Несколько раз цеплялся за крепкие, как железная проволока, ветки. Что же тут за деревья такие?.. Ткань костюма не разодрал, но замет­ные следы остались.

С вершины равнина и лагерь как на ладони. Я при­кинул расстояние — с километр будет. Водная гладь зо­лотилась в солнечных лучах — вот, наверное, откуда пошло название Янтарь. Я даже залюбовался. Опо­мнился, когда вдоль ограждения из колючей проволоки рокоча пронесся квадроцикл с небольшой тележкой на прицепе. Машина повернула, не доехав до наблюда­тельной вышки нескольких метров, и скрылась за при­земистым научным модулем. Надувные конструкции из серебристой ткани выстроились в три линии — лабора­тории и складские помещения, издали похожие на игру­шечный макет. Квадроцикл вынырнул на площадке при­земления, где застыли два транспортных вертолета. Во­круг машин суетились фигурки людей, шла погрузка оборудования. Справа от озера небольшая сосновая ро­ща скрывала от взгляда четырнадцатую лабораторию. Мне туда. Нужно спуститься вдоль леса и отыскать люк подземного хода. Отмель инструктировал нас с Григоро­вичем лично, а потом показал, как попасть в туннель, провел внутрь и объяснил, что нужно сделать, чтобы выбраться на поверхность. Зачем вообще нужны были этот инструктаж и демонстрация?.. Сощурившись, я по­смотрел в чистое небо… Нет, не могу вспомнить.

Только сейчас я оценил масштаб строительства. Сверху лагерь смахивал на военную базу. Впрочем, так оно и было. Вблизи наблюдательных постов, научных модулей, складов и жилых палаток прятались ходы со­общений или траншеи. Они вели к искусственным воз­вышенностям, зачастую правильной формы: сверху зем­ля, мох, даже кусты кое-где растут, а под землей бункер или капонир. Я как-то поинтересовался у Григоровича: зачем все это? И услышал простой ответ: периодичес­кие выбросы аномальной энергии откуда-то с АЭС луч­ше всего пережидать под землей. Но подойдут и назем­ные строения с толстыми стенами. Если там есть окна, их надо закрыть железными листами. Выброс по-разно­му влияет на обитателей Зоны. Если на открытом про­странстве попадешь под него — либо психом станешь, либо умрешь. Пока не было людей, переживших выброс на открытом пространстве и сохранивших здравый рас­судок. Отдельная группа в лагере занималась изучением и мониторингом всплесков аномальной энергии. На тер­ритории даже туалеты имели глухую монолитную конст­рукцию с тяжелой железной дверью — смешно гово­рить, но нескольким ученым это спасло жизнь.