Леонид Млечин - Брежнев

• Название: Брежнев
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03114-2

С именем Леонида Ильича Брежнева связана целая эпоха в истории Советского государства. Общество, уставшее от волюнтаризма H. С. Хрущева, встретило его приход к власти с надеждой. Новый лидер имел большой опыт, участвовал в Великой Отечественной войне, входил при Сталине в состав руководства страны. И действительно, при Брежневе оборонное могущество и авторитет СССР обеспечили стабильность и равновесие сил в мире, стали препятствием на пути США к геополитическому господству. Советские граждане почувствовали уверенность в завтрашнем дне. Но вместе с тем в последние годы жизни Брежнева утвердился такой стиль управления страной, при котором стали возможны фатальные ошибки и просчеты.

В чем вина, в чем беда этого человека, оставившего после себя груз проблем, решение которых его наследникам оказалось не под силу? На эти вопросы пытается ответить известный писатель и историк Леонид Млечин.

Книга иллюстрирована черно-белыми фотографиями.

---

Заодно Шелепин выступил против «иконостасов». Он сказал, что ему стыдно, когда во время демонстрации он стоит на мавзолее, а рабочие несут его портрет. Зачем повсюду выставлять портреты вождей?

Члены президиума ЦК замолкли. Но тут вмешался Суслов:

— Это традиция такая. В этом проявляется авторитет партии. Нас не поймут, если отменим.

На этом обсуждение вопроса закончилось.

Председатель КГБ Семичастный встал:

— Ну, так как, ставить Шелепину охрану?

Шелепин махнул рукой:

— Ставь…

Александр Николаевич высказался также против того, чтобы члены политбюро сами себя награждали орденами. Ну, тут уж он задел товарищей за живое…

— На политбюро он выступил за пересмотр всей системы привилегий для начальства, — рассказывал Вячеслав Кочемасов. — Речь шла и о зарплате, и о дачах, и о специальном питании, машинах, охране. Он говорил категорично, убежденно. Воцарилось молчание. Никто не берет слово. Наконец Подгорный говорит: «Ну, вот Саша у нас народник, придумал все…» Члены политбюро с облегчением заулыбались и все его предложения благополучно похоронили…

Чем же Брежнев был лучше Шелепина? У Брежнева была завидная биография — работал на заводе, воевал, прошел целину, был первым секретарем обкома, первым секретарем в Молдавии, в Казахстане. Он наладил хорошие отношения с военными и промышленниками. Это имело значение.

А у Шелепина в послужном списке — комсомол, КГБ и Комитет партийно-государственного контроля. Это не те должности, которые прибавляют друзей. Партийного контроля боялись больше, чем КГБ. Шелепин был с характером: строгий, по долгу службы суровый. А рядом улыбающийся симпатичный Леонид Брежнев, который умел ладить с людьми.

Николай Месяцев говорил:

— Молодой Брежнев уважительно относился к людям, добрый, умный, красивый парень. Не только женщины от любви к нему трещали по всем швам, но и мужчины в него влюблялись.

Но когда Брежнев почувствовал, что такое власть, он стал другим человеком. Слаще власти ничего нет и быть не может.

Брежневу не хватало образования, но он был искушенным политическим бойцом и мастером аппаратной интриги. Его недооценили. У Брежнева было чутье на людей. Он ясно понимал, кто за него, а кто против.

Александр Яковлев, который при Брежневе руководил отделом пропаганды ЦК, сформулировал это короче:

— Малообразован. Злопамятен. Лишен каких-либо талантов, кроме одного — обладал почти безошибочным чутьем на личных сторонников и противников.

Николай Егорычев вспоминал:

— Мы были с ним предельно откровенны. У меня с Леонидом Ильичом было много разговоров. Он все знал о моих настроениях. И когда пришел к власти, он уже знал, с кем ему не по пути. Делал вид, что хорошо к нам относится, а в душе был готов с нами распрощаться. Нам пришлось очень трудно…

Устранением Шелепина и его команды занялось брежневское окружение.

— Там были крупные мастера закулисной игры, знатоки кадровой кухни, — рассказывал Николай Месяцев. — Зайдешь в кабинет — стол совершенно пустой, ни одной бумаги, будто нет в государстве дел. А они по телефону орудуют: этого надо убрать, того назначить, третьего загнать куда-нибудь подальше. Действовали Суслов и Кириленко — это костолом был такой, что будь здоров. Вот они постепенно и вытащили из-под Шелепина все властные структуры…

Брежнев понимал, что должность председателя Комитета партийно-государственного контроля дает Шелепину слишком большую власть. 6 декабря 1965 года на пленуме ЦК Брежнев поставил вопрос о преобразовании комитета:

— Сейчас органы контроля называются органами партийно-государственного контроля. Это не совсем точное название. Оно недостаточно полно отражает тот факт, что контроль в нашей стране является народным. Поэтому будет правильным преобразовать эти органы и назвать их органами народного контроля…

Это был ловкий демагогический ход. Кто решился бы возразить Леониду Ильичу?

— Не вызывает ли это сомнений у членов ЦК? — спросил Брежнев на пленуме.

В зале раздались голоса:

— Все ясно.

— Кто желает выступить по этому вопросу? Желающих не нашлось. Единогласно проголосовали за преобразование комитета. Пугавший Брежнева центр силы исчез.

— Товарищи, — продолжал Леонид Ильич, — мы считаем, что председатель Комитета народного контроля не должен быть по положению секретарем ЦК и заместителем председателя Совета министров.

Зал согласился.

— В связи с этим, — изящно завершил Брежнев свою интригу, — не имеется в виду оставлять товарища Шелепина председателем Комитета народного контроля. Товарищ Шелепин будет работать секретарем ЦК. Вопрос об освобождении его от обязанностей заместителя председателя Совета министров СССР будет решать сессия Верховного Совета, которая завтра начнет свою работу. Это правильно, товарищи?

Зал поддержал Брежнева.

Александр Николаевич Шелепин утратил полномочия, которые делали его одной из самых влиятельных фигур в стране.

Назначение Щелокова, или Проба сил

На XXШ съезде партии Брежнев предстал в роли первого человека.

Накануне, как положено, провели пленум ЦК. 27 марта 1966 года Александр Твардовский записал в дневнике: «Вчерашний пленум. Впечатление серости, словесности, отсутствия воодушевления, вопреки словесному благополучию».

Первый брежневский съезд после ярких хрущевских показался на редкость блеклым и серым. Такими будут все съезды при Брежневе. Никаких резких шагов.

Доклад с одним перерывом продолжался почти пять часов. В те годы Леонид Ильич легко справлялся с такой нагрузкой.

Сразу после отчетного доклада предоставили слово первому секретарю Московского горкома Николаю Григорьевичу Егорычеву. Он предложил восстановить в партии пост генерального секретаря и политбюро (на XIX съезде в 1952 году, при Сталине, было решено переименовать политбюро в президиум). Это было приятно Леониду Ильичу. Ему хотелось называться генеральным секретарем. Да и вообще после съезда, став легитимным руководителем партии, он почувствовал себя увереннее. Но не спешил утверждать себя единоличным хозяином.

4 апреля 1966 года Брежневу положили на стол донесение председателя КГБ Семичастного об откликах творческой интеллигенции на работу съезда. Характерно, на чем сделал акцент Семичастный, понимая, что это доставит генсеку удовольствие:

«Многие писатели и работники искусств одобряют деятельность ЦК КПСС, ход работы съезда, положительно отзываются об отчетном докладе, отмечается его деловой характер, отсутствие сенсаций, реалистический и конструктивный подход к решению внутренних и международных проблем. Многим импонирует спокойная и в целом положительная оценка деятельности творческой интеллигенции».

Держась поначалу на равных с другими членами высшего партийного руководства, Брежнев сталкивался с определенными трудностями. С ним не всегда соглашались, особенно в кадровых вопросах.

Из-за некоторых своих ставленников ему приходилось вести настоящие бои с коллегами по политбюро. Труднее всего оказалось забрать из Молдавии в Москву старого товарища Николая Анисимовича Щелокова.

Когда Хрущев в 1957 году затеял децентрализацию системы управления экономикой и разгонял отраслевые министерства, Щелоков получил пост председателя Молдавского совнархоза. Когда страну возглавил Брежнев и хрущевские нововведения упразднили, Николай Анисимович вернулся на прежний пост первого заместителя председателя Совета министров Молдавии. Казалось, он так и останется на хозяйственной работе.

Но Леонид Ильич не забывал своих людей. В марте 1966 года Щелоков получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение — вернулся с хозяйственной работы на партийную: его избрали вторым секретарем ЦК компартии Молдавии. Он занимал эту должность всего несколько месяцев. Брежнев решил назначить его союзным министром охраны общественного порядка.

Но в политбюро были люди, которые тоже пытались продвигать своих людей. Против назначения Щелокова министром решительно возражал Шелепин. Друг и соратник Шелепина председатель КГБ Семичастный в политбюро не входил, но влияние имел большое. Он отговаривал Брежнева назначать Щелокова министром.

Семичастный говорил потом, что они с Шелепиным предупреждали Брежнева: Щелоков — человек недостойный, коррумпированный. Хотя едва ли в 1966 году было известно что-то порочащее Николая Анисимовича.

В газетном интервью Семичастный рассказывал:

— Щелокова я знал еще по Украине. Когда я был секретарем ЦК комсомола Украины, он был завотделом легкой и местной промышленности ЦК партии… Потом я узнал, каким дельцом он был: еще во время войны подвизался в интендантах, занимался тылом. Потом оставил семью, связался с медсестрой, его освободили от должности, но тут же его подобрал Брежнев и взял к себе в ЦК компартии Молдавии…