Елена Сенявская - Первая заповедь

• Название: Первая заповедь
• Автор: Елена Сенявская
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00659-4

---

Елена Сенявская Первая заповедь

Как горек хлеб, как ветер жгуч…
Но сквозь века и расстоянья
Нас согревает звездный луч -
Печальный светоч Мирозданья.
И в бархат Млечного Пути
Укутав зябнущие плечи,
Мы скажем: «Господи, прости!»
И, уходя, задуем свечи…
Но из заоблачной дали,
Где кругу надлежит замкнуться,
К порогу матери-Земли
Нам предначертано вернуться.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДНЕВНИК КОМАНДОРА

«Где бы ты ни был, что бы с тобой ни случилось, пока ты жив, пока бьется сердце, пока работает мозг, - помни о Земле, помни, что ты Человек. Всегда и везде будь Человеком».Первая заповедь звездолетчика.

Кен захлопнул Космическую Лоцию и небрежно бросил ее на матовое стекло тумбочки. Каждый уходящий в Пространство знал наизусть эту старую нудную книгу, сочиненную каким-то чудаком в то далекое время, когда люди Земли впервые вырвались за пределы родной планеты. Он, Кен, помнил каждое ее слово с тех пор, как мальчишкой впервые решил, что должен лететь к звездам. Тогда она не казалась ему слепленной из глупых, никому не нужных нотаций. Напротив! Он видел Звездную Книгу такой же загадочной и прекрасной, как зовущий его Млечный Путь. Он бредил звездами, не мог спокойно глядеть на них. И был удивлен, оскорблен даже, когда, сдав все нормы, пройдя самые сложные испытания, не нашел себя в списке принятых в Школу Звездных Проходчиков только потому, что на собеседовании честно ответил на последний вопрос, что «больше всего любит звезды». Тогда экзаменатор, прославленный командор Герд, уже вышедший в отставку, - его герой, его кумир! - сказал, глядя на Кена почти с сожалением: «К звездам может идти лишь тот, кто больше всего любит Землю. Когда поймешь и почувствуешь это, приходи».

Кен пришел через год. На этот раз он был умнее и отвечал, как следовало. Он очень боялся, что с ним опять будет говорить Герд, боялся его пронзительных, все понимающих глаз, но обошлось. Бывший командор уже не преподавал в Школе. Говорили, будто он полетел в отпуск на Марс к кому-то из друзей, да так и не вернулся. Там в то время набирали дальнюю экспедицию, и старик, конечно, не удержался. Улетел, никого не спросясь, а отказать ему капитан звездолета не посмел. И все было бы ничего, только экспедиция эта исчезла бесследно уже через полгода после вылета. Искали, конечно, и спасатели, и разведчики, но безуспешно. Пятнадцать человек экипажа и один пассажир были объявлены пропавшими без вести. А все знали, что пропавшие в космосе - это уже не живые.

Кен, естественно, погоревал о своем кумире и его товарищах по несчастью, но вскоре в напряженном учебном ритме совершенно забыл о них. И вот теперь, двадцать лет спустя, на борту Космолета Высшего Класса Дальней Разведки «КВКДР-15» штурман Кен внезапно вспомнил о погибшем командоре, листая от нечего делать Звездную Книгу. Вспомнил и усмехнулся. Сейчас он был так же знаменит, как когда-то Герд. И дома, после рейса, идя по улицам невесомо-упругим «профессиональным» шагом, чувствовал спиной, как его провожают восхищенные взгляды мальчишек. Вот и он был таким же - мечтателем… И, в отличие от многих, своего достиг. Но почему-то все чаще с годами стал задумываться, спрашивать себя: «Не ошибся ли в выборе?» И уходил в небо без прежней щемящей радости, так же равнодушно, как возвращался на Землю. Неужели был прав командор: «Тот, кто не любит Землю, не может любить звезды…»

«Штурмана к командиру», - раздался над головой ровный металлический голос. Кен с сожалением поднялся из глубокого кресла и направился в рубку управления: сегодня Поулу приспичило самому вести корабль.

– Ты звал меня, кэп? - спросил небрежно, едва переступив порог.

– Садись! - вместо ответа коротко приказал капитан, и штурман понял: дело серьезное. Резкий тон у Поула был признаком крайнего возбуждения. Уж он-то, Кен, отлично это знал. Все-таки одиннадцать лет вместе. Их даже считали друзьями. И на Земле, и в экипаже. Говорят, противоположности сходятся. А вот они не сошлись. Но сработались. И чувствовали настроение друг друга так же тонко, как малейшие отклонения в приборах. А дружба, в конце концов, не самое главное. Было бы уважение. Ну и звездное братство - это уже традиционно.

Кен быстро пробежал глазами по многочисленным экранам и схемам. Ничего особенного не заметил и, успокоившись, пожал плечами, насмешливо глядя на окаменевшую спину Поула.

«Да, брат, нервишки совсем ни к черту! Стоило таскать меня по пустякам! Я как раз собрался вздремнуть часок перед вахтой…» Но высказать свое мнение вслух он не успел. Поул наконец обернулся, и вся ирония Кена мгновенно улетучилась: лицо капитана было бледнее обычного, глаза странно блестели. Еще не успев понять, в чем, собственно, дело, штурман почувствовал, как ему передается чужое волнение.

– Что случилось, кэп? - спросил с тревогой и услышал в ответ:

– Помнишь «Луч-9»? Отсюда в последний раз он вышел на связь…

Кен вздрогнул. Как все звездолетчики, штурман был суеверен. Так вот о чем хотела напомнить ему Звездная Книга: их корабль идет по следам последней экспедиции командора Герда!

Итак, они уже за Границей. Освоенная часть Пространства осталась позади, а перед ними простирается бездна, в которой никто не бывал. Только экипаж «Луча», но он уже ничего не расскажет.

Кен подошел к иллюминатору и долго молчал, вглядываясь в черную пустоту с блистающей звездной пылью. Что ж, не впервой… Он снова пройдет по пути, который проложили другие. Пропавшие без вести… Родные ждут их, сколько бы лет ни прошло. Вот и он, Кен, однажды пополнит собой этот печальный список - с той лишь разницей, что его некому ждать. Многие не понимают этого, но он убежден: тот, кто ходит по краю пропасти, не должен иметь семью. Зачем связывать себя страхом за близких, а их - страхом за себя? Любой его рейс может оказаться последним. Ничто не должно привязывать его к жизни, чтобы он уходил из нее легко.

Кен отвернулся от иллюминатора и встал рядом с Поулом.

– Отдохни, кэп. Сейчас моя смена.

Командир устало кивнул и молча покинул рубку.

Штурман остался один. Медленно опустился в кресло, положив руки на белые клавиши пульта. Экраны тускло мерцали перед ним разноцветными огнями. Звездные россыпи мчались ему навстречу…

* * *

Люди Звездного Флота стараются не думать, почему не возвращаются на Землю корабли. Пусть гадают об этом комиссии, дают волю воображению. Все равно, не побывав в Пространстве, этого не понять. А тот, кто там побывал, зря болтать не станет: дурной тон, плохая примета.

Кен принадлежал к редкой породе людей, для кото-рых неписаные законы Звездного Флота стояли выше земных. Но почему-то сейчас, вопреки давней традиции, голова его была забита мыслями о погибшем звездолете.

Дома высказывали разное: вышел из строя пульт управления, отказала метеоритная защита, взорвался реактор… Кто-то даже выдвинул версию о столкновении с чужаком - несмотря на то, что за шесть веков космической эры так и не удалось обнаружить ни одной инопланетной цивилизации.

Кен сразу отбросил эти безграмотные домыслы. А своих у него, честно говоря, не было. Если гипотезу невозможно проверить, кому она нужна?… Впрочем, су-ществовала одна причина, которую штурман считал возможной, потому что сам видел ее последствия: бо-лезнь пустоты. Случалось, что люди теряли способность ориентироваться в Пространстве и вслепую блуждали среди созвездий. И никакие приборы уже не могли помочь, когда экипаж, уверенный, что корабль сбился с курса, отключал автоматику и разворачивал звездолет в неизвестном направлении. Правда, на «Луче» находил-ся командор Герд и едва ли там могло произойти подобное. Хотя…

Кен вспомнил, как встретил однажды «странника», - и содрогнулся. Сколько времени они провели в пустоте? Лет триста, не меньше: слишком старой была конструкция. Никогда ему не забыть глаза этих высохших мертвецов. Там еще была женщина. Кажется, довольно красивая…

Нет, пожалуй, в одном права инструкция: обнаружив погибший звездолет, направлять туда робота, а самим держаться на почтительном расстоянии, пока не убедишься, что для твоего корабля находка не представляет опасности. Если же такой гарантии нет (а какие в космосе могут быть гарантии?!), то и «странника», и посланца следует уничтожить.

Все верно. Он видел эти лица на экране, а если бы там, на борту… Беднягам еще повезло: им отдали последние почести. А потом - мгновенная вспышка и белое облако вместо надгробия.

Кен мотнул головой, отгоняя жуткие образы, и с неудовольствием подумал, что в последнее время стал слишком чувствительным. Впрочем, он испытывал слабость только к мертвым. Живые никогда бы не дождались от него доброго слова.