Рудоль Итс - Искатель. 1988. Выпуск №1

• Название: Искатель. 1988. Выпуск №1
• Автор: Рудоль Итс
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1988

СОДЕРЖАНИЕ

Рудольф Итс — Амазонка из Дагомеи

Виктор Шендерович — Страдания мэнээса Потапова

Джеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни

---

— Ты сам прекрасно знаешь. Мне кажется, все в этом грязном городишке уже в курсе. Нельзя не учуять, что пахнет жареным, коли Петелли ставит десять кусков на Кида. Мне велено лечь в третьем раунде.

Уоллер что-то пробурчал. Мы избегали смотреть друг на друга.

— Только не надо сердиться на мистера Бранта, — сказал негр. — Он хороший парень. Да куда ему против Петелли? Если Петелли решил, чтобы вы легли в третьем раунде, что он может сделать, мистер Брант? Если скажет «нет», эти убийцы его прикончат. А у него жена, дети…

— Ладно, Генри. Может, ты и прав. Но всё же я не хочу, чтобы он отирался возле меня. Ты что, сам не можешь быть секундантом?

— Коли вы решили лечь в третьем раунде, вам секундант не нужен, — печально ответил Уоллер.

— А если не лягу? Есть хоть один шанс выкрутиться в таком случае?

Уоллер беспокойно осмотрелся, словно боялся, что нас подслушивают.

— Это было бы просто безумием! — сказал он растерянно, — Выбросьте эту мысль из головы.

— Поразмыслить-то можно, за это денег не спрашивают. Это окно куда выходит?

— Не надо, оставьте! Нечего про то даже и говорить!

Я слез со стола и подошёл к окну. Внизу метрах в десяти увидел стоянку автомашин. Высунулся наружу. Под окном вдоль стены шёл узкий карниз, который заканчивался у водосточной трубы. Выбраться по карнизу и спуститься вниз труда бы не составило, но как удрать потом?

Уоллер оттащил меня от окна.

— Ложитесь-ка снова на стол. Перед матчем нельзя так скакать!

— Ты думаешь, эти итальяшки меня кокнут, а, Генри? Или на пушку берут?

— Конечно, кокнут, и речи быть не может. Два года назад они прикончили О'Брайнена, он надул Петелли. Изуродовали руки Бенни Масону, потому что тот лёг, а Петелли велел ему держаться десять раундов. Сожгли кислотой лицо Тиге Фриману за то, что тот выиграл бой в седьмом раунде.

Я ещё раздумывал над словами Уоллера, когда из-за двери раздался голос Бранта. Пора выходить на ринг.

Генри помог мне надеть красный с голубым халат, подарок Петелли. Роскошное одеяние, поверх которого большими белыми буквами было вышито: «Джонни фаррар». Будь это раньше, я был бы счастлив и горд надеть на себя такой халат, но сегодня он лишь раздражал меня.

Когда под рёв медных фанфар я спускался по проходу на арену, появился Кид. Его встретили громом аплодисментов, а стоило ему перелезть через канаты ринга, как зал взвыл от восторга.

Подошёл Брант. Он весь вспотел, вид у него был крайне обеспокоенный.

— Пойдём, — сказал он. — Ты вперёд, мы за тобой.

«Мы» — это Брант, Уоллер, Пепи и Бенно. Я стал спускаться к рингу. Зрители сопровождали мой путь бешеным криком. Я подумал с грустью, как они будут кричать, когда мне придётся проделывать этот путь в обратную сторону.

Я перелез через канаты ринга и прошёл в свой угол. Кид, одетый в жёлтый халат, вовсю паясничал в противоположном углу. Широко расставив ноги, он наносил воображаемые удары своим секундантам, которых это забавляло гораздо меньше, нежели зрителей в зале.

Я уселся на табурет, а Генри начал бинтовать мне руки. Толстый тренер Кида, нагнувшись надо мной, внимательно наблюдал за этой процедурой, дыша в лицо перегаром виски и сигарным дымом. Стараясь уклониться от неприятного запаха, я повернул голову и стал разглядывать зрителей, сидящих внизу под рингом. Тут-то я её и заметил…

Мне довелось повидать немало красивых женщин, но такой, как она, не видел никогда. У неё были чёрные как смоль волосы, разделённые посредине таким ровным пробором, словно его провели по мрамору с помощью резца и линейки. Глаза огромные, чёрные и блестящие. Кожа походила цветом на алебастр.

— Что с вами происходит? — прошептал Уоллер, завязывая перчатки. — Можно подумать, вам уже врезали по голове…

Я взглянул на элегантного мужчину, который сопровождал даму. Он был довольно красивым, с правильными чертами лица, оливкового цвета кожей и вьющимися каштановыми волосами. Но тонкие губы и злобный яростный взгляд, который он устремил на меня, портили впечатление.

— Вставайте же! — сказал Уоллер, буквально отрывая меня от табурета. — Рефери ждёт.

Действительно, и рефери и Кид уже поджидали меня в центре ринга. Я подошёл к ним.

— Эй, приятель, что ты прилип к своей табуретке? — насмешливо произнёс Кид. — Я же тебя не сразу начну бить!

— Ладно, парни, — сухо сказал рефери. — Пошутили, и хватит, приступим к делу.

Уоллер снял с меня халат, и я обернулся, чтобы взглянуть на эту женщину в последний раз. А она наклонилась вперёд и выкрикнула:

— Эй, красавчик! Отучи-ка этот пень скалить зубы!

Её кавалер что-то пробурчал и взял свою даму за руку, но она нетерпеливо отдёрнула её.

— Удачи тебе!

— Спасибо! — ответил я.

Пробил гонг, и Кид устремился вперёд, на лице его уже играла улыбка победителя. Он сделал выпад левой, слишком короткнй, потом финт в сторону и выпад правой, тоже слишком короткий. Я уклонялся, ожидая, когда он откроется.

Кид нанёс мне удар левой в лицо и попытался сделать крюк правой, но я нырнул вниз и, проведя несколько боковых ударов, повис на нём. Рефери вынужден был нас развести. При этом я успел нанести Киду апперкот левой, и это ему весьма не понравилось. Он, рыча, рванулся вперёд. Отбив атаку, я сделал финт — провёл удар правой в челюсть, да так, что Кид упал навзничь, раскинув в стороны руки и ноги.

Стадион взревел от восторга. Никто не ожидал такого поворота в первые две минуты.

Рефери начал счёт, я прошёл в свой угол ринга. Мною овладело лёгкое беспокойство. Как-то не думал, что может так быстро всё закончиться. При счёте «семь» Кид всё же встал на ноги и попятился. Я снова пошёл в атаку, делая вид, будто бью в полную силу, а сам старался рассчитывать силу удара, дабы не переусердствовать: противник фактически был выведен из строя. Я продолжал работать на публику: время от времени Кид получал туше открытой перчаткой, звук при этом такой, словно от удара наповал.

Наконец Кид немного пришёл в себя. Но удары его были вялыми и трусливыми. Им владела лишь одна мысль: уклоняться от моей правой. Отведав её, он уже не жаждал повторения.

Мы заканчивали раунд, сойдясь в ближнем бою. Кид держался неплохо, учитывая его состояние. Прозвучал гонг, и мы разошлись по своим местам. Уоллер принялся за массаж, я же искал глазами мою милашку.

Она смотрела свирепо, рот её презрительно кривился. Причина гнева была ясна: удары открытой перчаткой многих могли ввести в заблуждение, но только не её.

Появился Брант.

— Это что за номера? — Он был бледен, как смерть. — Зачем ты его так ударил?

— А в чём дело? Он боксёр или балерина?

— Петелли велел тебе сказать…

Прозвучал гонг, пора было продолжать бой. Мы сблизились и под рёв зрителей принялись молотить друг друга куда придётся. Кид сломался первым. Он попытался уйти в защиту, закрывая перчатками подбитый глаз. Кид стал понимать, что лёгкой победы ему не достанется. В порыве ярости он внезапно сделал ловкий финт и провёл мощный удар правой. Удар потряс меня. Я попытался повиснуть на противнике, чтобы выиграть время и прийти в себя, но Кид оттолкнул меня и тут же ринулся вперёд. Он понимал, что мне сейчас туго, и усилил натиск. Почти все его удары достигали цели. Было жарко, но голова оставалась ясной: я знал, что он откроется. И он открылся. Рванувшись вперёд, я ударил противника в челюсть. Кид рухнул как подкошенный.

Рефери ещё не успел начать счёт, как прозвучал гонг. Секунданты подхватили Кида под мышки и поволокли к табурету.

Медленно вернувшись в свой угол, я устало сел. Пепи уже ждал меня.

— Следующий раунд, сволочь! — прошипел он мне в ухо.

— Пошёл вон! — ответил я.

Уоллер, осмелев, вытолкнул его за ринг и принялся протирать мне лицо. На губах его играла улыбка.

— Великолепно! — сказал негр. — Вы им как следует выдали за их денежки!

Я повернулся и посмотрел на женщину в первом ряду. Она улыбалась и махала мне рукой. Но тут прозвучал гонг.

Кид атаковал беспрерывно. У него виднелась ссадина на носу и рана под правым глазом. Я зажал его в угол и ударил в ободранный нос. Кровь брызнула, словно я попал в гнилой томат. Зрители завопили. Шатаясь, противник повис на мне. Пришлось поддерживать его, чтобы не упал. Притворяясь, будто веду бой, я тряс его, пока он не пришёл в себя.

— Давай, подонок, принимайся за дело! — прошептал я ему на ухо. — Настало твоё время!

Высвободившись, я отступил и полностью раскрылся. Кид собрал остатки сил, и вот апперкот. Я упал на одно колено, но, прежде чем притвориться побеждённым и лечь, следовало подготовить публику. А зрители подняли невообразимый шум, который можно было, наверное, услышать и в Майами. Рефери наклонился надо мной, открыл счёт. Я взглянул на Кида, лицо его выражало крайнюю степень облегчения, мне стало смешно. Боксёр стоял, опершись о канаты ринга, колени его дрожали. Я потряс головой, словно был оглушён, но при счёте «шесть» поднялся на ноги. Будучи уверен, что я уже не встану, Кид попятился от страха, чем вызвал общий смех в зале. Секунданты стали кричать, чтобы он продолжил бой и прикончил меня. С жалким видом Кид двинулся на меня. Уклонившись от свинга, я ударил правой в побитую морду. Мне хотелось дать ему понять, что за победу придётся дорого заплатить. Рыча от боли и злости, Кид попытался провести удар снизу в челюсть. Я уклонился. Но второй пришёлся точно в цель.