Кирилл Бенедиктов - Завещание ночи. Переработанное издание

• Название: Завещание ночи. Переработанное издание
• Автор: Кирилл Бенедиктов
• Издательство: Популярная литература
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-903396-10-8

Авантюрист по имени Ким получает предложение выкрасть хрустальный череп инков с подмосковной дачи, чтобы вернуть его истинным владельцам. Не слишком симпатичная, но и не слишком сложная работа.

Однако чем дальше, тем больше узнает Ким о нынешнем хранителе черепа. Его встречали в середине и начале XX века, он упоминается в древних рукописях и свидетельствах. По-видимому, его таинственный и жестокий противник — бессмертен.

В битве с этим жутким существом, утратившим все человеческое за тысячелетия жизни, Ким неожиданно поймет, «где лежит темное дно потаенных желаний человека».

Кирилл Бенедиктов — лауреат «Чаши Бастиона», премии «Еврокона» за лучший дебют года, «Бронзовой улитки» Бориса Стругацкого. «Подлинный талант Бенедиктова — видеть тайную суть современных событий», — писала о нем российская пресса. В новой книге он властно увязывает вместе реалистический роман и мистическую притчу, сплетая сюжет, схожий с «Альтистом Даниловым» или «Сердцем Ангела».

---

— Это ты так играешь, Ким? — спросил он.

В руках у него тоже был пистолет, только пластмассовый. При мысли о том, что могло бы произойти, если бы нервы мои оказались все же чуточку послабей, меня замутило.

— Да, — сказал я зло и пошел открывать. — В охоту на маленьких мальчиков, — добавил я через плечо.

— Рад тебя видеть, — поприветствовал я Наташу, закрывая за ней дверь коридорчика. — Как добралась?

— Нормально, — Наташа в отличие от ДД выглядела так, будто ее две минуты назад высадили из шикарного лимузина. — Дима вернулся?

— Привет, Наташа, — сказал Пашка, лишив меня возможности ответить. — А мы с Кимом играем.

— Привет, Пашка, — Наташа наклонилась к нему, заглянула в глаза и сжала маленькую ручку мальчика в своей. — Неужели ты меня запомнил?

— Конечно, — с достоинством отвечал Пашка, — я таких красивых навсегда запоминаю… А я к вам приходил вечером, а вас не было уже…

— Прости, брат, — сказал я, — это все вот этот длинный виноват, — я показал на ДД, вышедшего из квартиры посмотреть, почему мы здесь так замешкались. — Увел нас к себе в гости, видишь ли…

Пауль с неодобрением посмотрел на Лопухина.

— А у меня живот потом болел, — сообщил он в пространство. — Потому что я клубники немытой налопался…

В квартире снова зазвонил телефон, и я ринулся внутрь, оставив компанию обсуждать последствия поедания немытой клубники. Звонил Зурик.

— Ну что, Джокер, — спросил он, не тратя времени на приветствия, — девчонка у тебя?

— Да, — сказал я, — все в порядке, только что зашла.

— Мы довели ее до подъезда, — сообщил он. — Внутрь заходить не стали, там были какие-то старухи… Все вроде было чисто, никто за нами не вязался.

— Ну и хорошо, — сказал я с искренним облегчением. — Спасибо, Зурик, с меня бутылка.

— На рыло, — уточнил он. Мы посмеялись.

Когда я повесил трубку и обернулся, Пашка стоял в прихожей между Наташей и ДД и держал Наташу за палец.

— Ким, — спросил он, — а что это у тебя в большой сумочке?

— А вам не кажется, юноша, что вы чересчур любопытны? — ответил я вопросом на вопрос и, взяв его за худенькие плечи, начал осторожно подталкивать обратно к двери. — И вообще, фельдмаршал, вам пора к маме и папе, а у нас сейчас дела…

Фельдмаршал бросил пистолет, захныкал и еще крепче вцепился в Наташин палец.

— Это грязный шантаж, Пауль, — строго произнес я. ДД вдруг весело хмыкнул.

— А, все равно это уже никакая не тайна! Сейчас ты такое увидишь, малыш…

— Я не малыш, — сказал Пауль сердито. — Я мальчик Пашка.

— Мальчик Пашка? — переспросила Наташа. — Ты любишь сказки, мальчик Пашка?

Он подозрительно взглянул на нее.

— Я люблю фильмы по видику, — заявил он. — Про ниндзей, и про пришельцев из космоса тоже. Мы с Кимом смотрим. И еще эротику, — добавил он, вспомнив красивое слово, которое видел у меня в видеокаталоге.

— Ладно врать-то, — вздохнул я. — Эротику он любит… Дима, помоги. Вдвоем мы с ДД извлекли из кофра пакет с портфелем и положили его на расстеленные газеты. Я разрезал целлофан и попытался открыть замки портфеля. Они основательно заржавели и не поддавались.

— Там, внутри, — сказала Наташа, вновь наклоняясь к Пашке, — лежит вещь из сказки. Поэтому я тебя и спросила.

— Сказки, — фыркнул Пашка, — сказки — это для малышей, так не бывает… Я фантастику люблю.

— Ну, фантастика, — легко согласилась Наташа. — Ты лучше смотри. Мне надоело возиться с замками, и я разрезал ножом кожаные ремни, к которым они крепились. Наташа склонилась над моим плечом и тепло задышала в ухо. Я не без содрогания сунул руку в портфель и обнаружил там обычный газетный сверток. Тяжелый, надо заметить.

Теперь и ДД, сложившись чуть ли не втрое, навис над портфелем. Только Пашка вел себя спокойно и сдержанно — впрочем, он был маленький и все прекрасно видел и так.

— Предлагаю последний раз подумать, — неожиданно охрипшим голосом сказал я, — берем мы на себя эту ответственность или нет. Если нет, то лучше, по-моему, и не доставать…

— Не тяни, — требовательно произнесла Наташа, — доставай скорее. Ужасно интересно, на что же она все-таки похожа…

Я вытащил сверток и размотал газеты. В руках у меня оказалась небольшая — не выше сорока сантиметров — странных очертаний чаша.

Честно говоря, она оказалась совсем не такой, как я ожидал. Она была сделана из какого-то невзрачного темно-серого камня, кое-где вспыхивавшего слюдяными блестками. Я не уверен, можно ли было применять к ней слово «сделано», потому что более всего она напоминала кусок породы, которому игрой воды и ветра было придано случайное сходство с творением рук человека. Потом я понял, в чем дело: Чаша была, безусловно, произведением искусства, но искусства, абсолютно чуждого нам. Возможно, руки, высекавшие ее, вовсе не были руками.

У нее была массивная ножка со странной вогнутой подставкой, похожей на перевернутый гриб. Края самой чаши, рассеченные грубыми темными полосками, немного изгибались наружу, подобно лепесткам цветка. Больше ничего примечательного в ней не было.

— Да, — разочарованно произнесла Наташа, — так вот ты какой, северный олень…

— Что? — встрепенулся заворожено глядевший на Чашу ДД. — Извини, я не расслышал.

— Старый анекдот, — объяснил я. — Да, это, конечно, не ваза эпохи Мин…

ДД снисходительно посмотрел на нас.

— Дед говорил, что сущность ее очень глубоко скрыта… Возьми ее в руки, Наташа!

Наташа неуверенно приняла из его рук Грааль и минуту держала перед собой, будто прикидывая, сколько он весит. Потом вдруг вскрикнула и уронила Чашу на пол. Я инстинктивно бросился ее ловить, но не успел. Грааль с тяжелым стуком грохнулся о паркет и откатился в комнату. ДД спокойно наклонился и поднял его.

— По нему паровым молотом можно бить, — сообщил он, — ему все равно ничего не будет. Почувствовала, Наташа?

Странная гримаса болезненного блаженства скользнула по его худому лицу.

Наташа кивнула и тщательно вытерла ладони об юбку.

— Противно, — сказала она. — Я больше к ней не прикоснусь. Я протянул руку и взял Чашу.

С полминуты я ничего не чувствовал — только шершавый холодный камень. Потом я ощутил, как под моими пальцами шевельнулось что-то живое. Я услышал, как Чаша пульсирует у меня в руках.

На короткое, слишком короткое мгновение я испытал неописуемое ощущение космического, неограниченного могущества, сконцентрированного в Граале. Потом все прошло. Я осторожно поставил Чашу на столик.

— А можно я?.. — спросил Пауль, и, не дожидаясь разрешения, крепко ухватился за бугорчатую ножку.

Секунд через двадцать он отдернул руку.

— Она щекотится, — пожаловался он, — как фанта…

— Ну, и что мы с ней будем делать? — спросил я.

Теперь от Чаши было трудно отвести глаза. Она уже совсем не казалась мне уродливой. Нет, это была Красота — просто какая-то иная, неизвестная нам Красота. И она была древняя, очень древняя. Каким-то образом я понял это, пока держал ее в руках. Она была старше нашей цивилизации, старше нашего мира, старше миллиардов звезд, сияющих нам из глубин неба.

Внезапно я ощутил, что мне будет очень тяжело расстаться с Чашей. Я машинально потянулся к Граалю.

— Давайте хоть цветы в нее поставим, — предложила Наташа. — А то они завяли совсем…

Прежде чем я успел открыть рот, ДД взял со столика Чашу и ушел с ней в кухню. Оттуда донесся шум воды.

— Вы с ума сошли, — сказал я Наташе.

ДД вернулся и сунул в Грааль гвоздики. Они больше чем наполовину высовывались за края Чаши, но не ломались и не падали.

— Ты сошел с ума, — повторил я. — Ставить цветы… в это?

— Цветам надо ножки обрезать, — заявила Наташа. — Ким, у тебя есть бритва?

— Какая бритва?! Вы что, не понимаете — это же Чаша! ДД добродушно засмеялся.

— Что, зацепило? Это коварная штука, Ким. Дед говорил, главное — стараться не обращать на нее внимания, принимать, как есть. Подожди немного, ты увидишь — чары ослабнут.

Я хмыкнул, взял Чашу и цветы и пошел отрезать кончики. Вода в Чаше приобрела странный золотистый цвет, ножки гвоздик причудливо преломлялись в ней.

— Ким, — потянул меня за рубашку Пауль, проследовавший за мной в ванную, — а этот, длинный… он кто?

— Ученый, археолог… — буркнул я, расправляясь с очередным цветком.

— Вроде Индианы Джонса? Я от души рассмеялся.

— Ну, ты скажешь тоже, старик… Он вроде профессора из «Назад в будущее», только занимается раскопками. Понял?

— Не-а, — равнодушно признался Пашка. — А эту штуку он выкопал?

— Выкопал, — подтвердил я. — Но лучше бы не выкапывал.

Я торжественно пронес Чашу с гвоздиками в комнату и поставил ее на низкий столик между креслами. Получилось очень красиво.