Василий Балакин - Творцы Священной Римской империи

• Название: Творцы Священной Римской империи
• Автор: Василий Балакин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 235-02660-8

В книге представлены портреты пяти выдающихся правителей западного Средневековья, чья деятельность во многом определила ход истории Европы в X–XI веках: короля Генриха I Птицелова, императоров Оттона I Великого, Оттона II, Оттона III, получившего в истории прозвище «Чудо Мира», и Генриха II Святого. Именно они стояли у истоков Священной Римской империи германской нации, просуществовавшей, постоянно видоизменяясь, до 1806 года.

---

На иллюстрации, примыкающей к изображению сидящего на троне Оттона III, наглядно представлены страны, образующие Империю. Четыре женские фигуры с надписями Roma, Gallia, Germania, Sclavinia приносят императору дань. Римлянам отводится первое место, что соответствует и булле, на которой Рим фигурирует как символ всей Империи. Обе иллюстрации позволяют понять, к чему ведет «Возрождение империи римлян»: среди стран, образующих Империю, происходит смещение центра с Германии на Рим, с севера, до сих пор игравшего ведущую роль, на юг, где некогда был центр Древней Римской империи.

Булла и иллюстрации совершенно не затрагивают вопрос, который должен был бы стоять на первом плане в проекте возрождения Римской империи: как должно строиться соотношение Империи и папства, до сих пор определявшееся учением о двух властях, которое признавал и Оттон III? Ответ дает стихотворение, посвященное папе Григорию V и сочиненное Львом, епископом Верчелльским: «Стихи о папе Григории и Оттоне августе». Оно написано в период между весной 998 года и началом 999 года — сразу же после подавления мятежа в Риме и до смерти папы Григория V. Это стихотворение можно рассматривать как весьма важный исторический документ. Лев воспевает возрождение Империи: Оттон III привел Григория из Галлии, как в то время иногда называли Западную Германию, в Рим, где тот занял престол Св. Петра, дабы восстановить авторитет князя апостолов, чему радуются император, церковь и Рим. Перед обоими главами христианского мира теперь стоит грандиозная задача: очистив от скверны Рим, продолжить очищение далеко за пределами города. При этом император обеспечивает папе защиту, а папа должен возвеличивать Оттона III — «славу империи».

Важнейшей частью стихотворения является рефрен, повторяющийся после каждого трехстишия — призыв к Богу явить милость «своему» Риму и возродить, обновить римлян: «Милостиво возроди римлян». Программа возрождения Рима мыслится не в языческом, а в христианском духе. Однако она предполагает не только церковное обновление, но также и светское: «Возбуди силы Рима, пусть воспрянет Рим под властью Оттона Третьего». В самом тексте это пожелание облачено в слова, обращенные к папе Григорию V: «Восстанови права Рима, возврати Риму Рим, дабы мог Оттон исполниться славой империи».

Что Лев понимает под «правами Рима» и «славой империи», явствует из его стихов: древняя патриаршая резиденция Антиохия превозносит папу Григория V, и Александрия смиренно признаёт власть Рима, и вообще все церкви мира являются подданными папы. В этих стихах можно обнаружить созвучие с «ПсевдоКонстантиновым даром», в котором говорится о власти Рима над всеми церквами мира, но сходство это случайно, оно не свидетельствует о том, что Лев разделяет идеи сей пресловутой фальшивки, имевшей своей целью обосновать власть пап над Римом, несовместимую с высшей светской властью. Именно Лев являлся автором составленного спустя пару лет оттоновского диплома, в котором упомянутый «дар» прямо объявлялся фальшивкой. Можно полагать, что к этому убеждению он пришел еще раньше, уже в 998 году, когда одобрил намерение Оттона III устроить императорскую резиденцию в Риме. Впрочем, папы римские всегда полагали, что все церкви должны подчиняться им, так что нет необходимости искать в этой связи какойто определенный источник идей. Лев здесь скорее выразил некий «церковный идеал», нежели отразил определенную историческую ситуацию.

Обновление римской церкви и возрождение Римской империи происходят благодаря взаимной поддержке папы и императора. Сколь бы далеко ни простирались планы возрождения Римской империи и сколь бы глубоко они ни затрагивали положение дел в Риме, теория двух властей, с V века служившая основой государственной теории, оставалась неприкосновенной. Только требование взаимной поддержки властей, с самого начала связанное с этой теорией, приобретает большее значение, что и старается Лев особо отметить. Оттон III, в обязанность которого входит защита церкви, носит меч, чтобы карать грешников. Эта взаимопомощь по-настоящему стала возможна лишь с тех пор, как папа и император устроили свои резиденции бок о бок в Риме, столице Империи. Впрочем, сферы компетенции обеих властей четко разграничиваются: здесь учитель — там меченосец, здесь слово — там железо как средство совместного богоугодного служения, здесь души — там тела. Таким образом, все, что сказал Лев о духовной и светской властях, не выходит за рамки традиции.

И все же, хотя Лев намеревался показать равенство обеих властей, словно вопреки ему в стихотворении нашло выражение фактическое превосходство императора: Оттон III, сломив сопротивление мятежников, привел папу в Рим, он заботится о его безопасности, у него в руках меч, обладающий большей силой, чем слово — объявленная папой анафема мятежникам. Глубоко символично, что именно Лев Верчелльский стал провозвестником этой программы «Возрождения империи римлян». Если Герберт Орильякский открыл Оттону III глаза на величие античности, то заслугой главным образом Льва Верчелльского явилось внушение ему мысли о величии Древнего Рима и Римской империи.

Идеями возрождения империи было проникнуто и хозяйственное законодательство Оттона III. В «Стихах о папе Григории и Оттоне августе» ничего не говорится о причинах, по которым император и его советники были убеждены в необходимости обновления существовавших тогда в Италии порядков. Получить представление о них можно из закона, изданного Оттоном III 20 сентября 998 года на синоде, проходившем в Павии. Его составителем, видимо, был Лев Верчелльский. Рисуя мрачную картину экономического положения итальянской церкви, не позволявшего ей выполнять свои обязанности, закон мотивирует необходимость проведения реформ. Его положения были обязательны для всех князей церкви, маркграфов, графов и судей в пределах Италии. Закон, представлявший собой последовательное продолжение оттоновской экономической политики, имел большое значение: это была одна из немногих предпринимавшихся в то время попыток урегулировать хозяйственные отношения государства с отдельными субъектами не через индивидуальные привилегии, а посредством общего распоряжения. Реализация этой меры означала бы победу церкви над светскими феодалами в борьбе за земельные владения. Закон был направлен против тех епископов и аббатов, которые ради собственного обогащения, а также в интересах родственников и друзей отчуждали церковную собственность, в результате чего церковные учреждения были уже не в состоянии выполнять свои обязательства в отношении императора. Впредь любые передачи церковных владений должны были осуществляться только на срок жизни жалователя, а его преемники могли возвратить себе все пожалованные владения и проверить любую дарственную грамоту, отвечает ли она интересам церкви. Только так император мог добиться, чтобы церковь не терпела ущерба и, что не менее важно, государство не теряло доходов, поступающих от церкви.

Возведение интересов церкви в ранг высшего принципа вполне вписывается в концепцию «Возрождения империи римлян», согласно которой возрождавшаяся империя зиждилась на устоях христианства и имела своей главной целью его распространение среди язычников, а в связи с этим и защиту церкви. Следует особо отметить, что при перечислении тех, кому адресован этот закон, на первом месте упоминаются консулы, сенат и народ Рима. Здесь предпочтение, оказанное римлянам перед другими подданными, благодаря традиционной почетной древнеримской формуле проступает предельно отчетливо.

Важные перемены

Однако этих мер в пользу церкви оказалось недостаточно, чтобы освободить душу юного императора от тяжкого бремени: его угнетало, что он действует больше под натиском обстоятельств и под влиянием своих советников, нежели по собственному побуждению. Вспоминались слова святого Адальберта о бренности всего земного и о долге государя думать о вечном. Сколько часов было проведено в беседах с этим необыкновенным человеком, до того как он отправился к язычникам-пруссам, полный решимости принять смерть мученика за веру! Гибель Адальберта в апреле 997 года до глубины души потрясла Оттона III. Он добился, чтобы сего великомученика Христова незамедлительно причислили к лику святых, и учредил в Ахене монастырь в его честь, надеясь, что там упокоятся и мощи новоявленного святого. Однако польский князь Болеслав Храбрый упредил императора, на вес золота выкупив у пруссов тело Адальберта и велев похоронить его в Гнезно, собственной резиденции, возвысив тем самым ее значение и сделав ее местом паломничества.

И Оттон III, завершив неотложные дела, решил почтить память своего друга, стяжавшего бессмертную славу, пройдя паломником по местам, где некогда ступала его нога. После краткого пребывания в Риме он в начале 999 года отправился к святыням архангела Михаила на Монте-Гаргано. Не с императорской пышностью, а пешком двинулся он в путь, посетив заодно и святые места на Монте-Кассино, где Бенедиктом Нурсийским в 529 году был учрежден первый бенедиктинский монастырь. Своим покаянным паломничеством Оттон III немало удивил не только немцев из собственного окружения, но и встречавших его жителей лангобардских княжеств, впервые видевших императора. Хотя его поступок и находился в полном согласии с идейными течениями и аскетическими настроениями того времени, однако казалось диковинным подобное смирение носителя высшей светской власти.