Александр Маркьянов - Бремя империи

• Название: Бремя империи
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевик

Российская империя, 1992 год. Первая мировая война началась в 1920 году и Германия воевала на одной стороне с Россией. А второй не было вообще. Сейчас, спустя 70 лет Российская империя господствует на четверти территории Земли, от льдов Арктики и до Средиземного моря, на Ближнем востоке стоят русские войска, а Константинополь стал второй столицей. Но есть те, кого это совсем не устраивает

---

Смысла спорить с надзирателем не было — я покорно встал, повернулся лицом к стене. Все еще подташнивало.

— Руки за спину.

На запястьях холодными змеями сомкнулись металлические кольца наручников.

— На выход. Ни с кем не разговаривать, выполнять все требования конвоя!

Черт, неужели меня так и не нашли после той перестрелки…

За дверью был коридор. Чистенький, совсем не похожий на тюремный — хотя откуда мне знать, как выглядит тюремный коридор? По обе стороны коридора, метров через пять — одинаковые двери с номерами и глазками — но без «кормушек», чтобы выдавать заключенным пищу. Мягкий свет из забранных решеткой как и у меня ламп освещает коридор, стены сделаны из того же мягкого, похожего то ли на пластик, то ли на резину материала. Впереди решетка, пахнет каким-то чистящим средством…

— Стоять, лицом к стене.

Один из конвоиров убрал решетку — она не открывалась как дверь, а поднималась вверх. За решеткой была кабинка лифта, довольно просторного.

— Вперед.

В кабинке лифта мы разместились все втроем, на панели управления было шестнадцать кнопок, от минус восьми до плюс восьми. Один из конвоиров ткнул в кнопку под надписью "+3" и лифт медленно, но совершенно бесшумно пополз наверх.

— Что происходит? — я решил попытаться установить контакт с конвойными.

— Не разговаривать… — равнодушно отозвался один из них. Видимо старший — хотя ни на одном не было знаков различия.

Не разговаривать так не разговаривать…

Достигли нужного этажа — лифт остановился, один из конвоиров снова поднял стенку, отделяющую кабинку лифта от нового коридора. В отличие от того этажа, где я находился, коридор на этом был типичным коридором российского бюрократического учреждения. Совсем недалеко был холл с кабинками других лифтов и там были люди — в гражданской форме МВД.

Попал в полицию… до сих не приводилось, а тут на тебе…

Новый поход по коридору — встречные люди в полицейской форме скользили по мне равнодушными взглядами — тут заключенный с конвоем были делом обычным и внимания не заслуживающим. Поворот. Потом еще один. Точно бейрутское управление, у них здание большое и странной формы — похоже на сон пьяного архитектора.

— Стоять. Лицом к стене.

Кабинет. Верней, не сам кабинет — всего лишь приемная. Небольшая с жалюзи на окнах, с кондиционером. На столе, наряду с компьютером зачем то стоит пишущая машинка. Секретаря нет.

— Стоять. Лицом к стене.

Один из тюремщиков стучит в дверь — так стучат к начальству, осторожно будто боятся побеспокоить. Я стою, не видя ничего — могу только догадываться о том, что происходит по звукам.

— Приказано снять наручники… — вот это действительно хорошая новость…

— С этого? — скептически хмыкают за спиной. — на нем же трупы…

— Наше дело маленькое. Слышь, парень… — на плечо ложится рука, тяжелая, горячая… — мы наручники с тебя снимем, а ты не балуй. Бежать все одно некуда. Обещаешь?

— Снимайте… — сам не узнаю своего голоса, какое-то хриплое карканье. Здорово меня шибануло, здорово.

— Смотри, парень…

Сначала одно стальное кольцо размыкается, потом и второе. Удивительно — но почему-то сразу становится легче…

— Повернись.

Старший среди охранников смотрит на меня, двое других отошли подальше. Один держит дубинку, второй — электрошокер.

— Начальство хочет с тобой поговорить. Не глупи.

— Где?

— Да вон там, в кабинете.

— Что за начальство?

И в самом деле интересно…

— Мы люди маленькие, нам не докладывают… — в голосе старшего конвоя обычные "нотки маленького человека" — иди, парень, а то начальство и осерчать может.

Откуда только таких берут…

Кабинет — довольно болшой, все шторы открыты и солнце заливает все — и ковер на полу, и стол и цветы. Стол большой, к нему еще второй приставлен, для совещаний.

— Заходи, заходи.

Ф-ф-ф-у-у-у…

Человек сидевший за столом и с интересом читавший, опустил газету, которая раньше закрывала все его лицо. Вот кого-кого — а этого человека мне больше всего хотелось сейчас увидеть…

— Ваше высокопревосходительство…

— Я же просил… — поморщился Иван Иванович — присядьте.

В кабинете было жарко, кондиционер почему-то не работал — а в Бейруте находиться в помещении без кондиционера — вид изощренной пытки.

— Кондиционер сломался… — вдруг ответил Иван Иванович на незаданный вопрос — мастера пока нет, хозяин временно переехал в другое помещение, вот я кабинет и занял.

— Понятно… — прокашлялся я, без спроса налил воды из стоящего на столе графина. Вода была теплой, противной — но сейчас я готов был пить даже из лужи.

— Рассказывайте.

Явно не военное выражение — военный бы сказал «докладывайте»

— Как и было оговорено, я прогулялся по набережной, потом прошел к дому, где снимал квартиру. На стоянке перед домом будто пчела укусила, почувствовал себя плохо. Потом понял — по мне выстрелили дротиком с усыпляющим веществом. Еле добрался до подъезда, там сумел вытащить автомат и открыть огонь. Стреляли и по подъезду. Что было потом — помню смутно, только здесь очнулся. Где Али?

— Халеми? — удивился Кузнецов — на «Колчаке», где же ему еще быть?

Словно тонкая струйка ледяной воды пробежала по позвоночнику. Голова варила прескверно — но даже в таком состоянии я почувствовал — что-то не то…

— Они его отпустили? После того, что он им сказал?

— Да… Договорились, что он будет сообщать им о наших планах и отпустили.

Что-то не так…

— Что-то не так.

Я налил еще один стакан воды — нужно было приходить в себя и как можно скорее. С такой головой, как у меня сейчас жить нельзя — разве только что в психушке.

— Почему? Они действуют как вы и предполагали.

— Немного не так… — во рту был какой-то медный, отвратительный привкус — они не должны были его просто так отпустить. Они должны были держать его у себя до тех пор, пока не проверят информацию. Я бы держал — чтобы спросить за ложь, если информация окажется ложью. Если ни его отпустили — значит, у них есть еще один источник — тот, о котором мы не знаем!

— Боюсь, что знаем… — вздохнул Иван Иванович — и хорошо знаем.

На стол лег черный прямоугольник телефона. Моего телефона.

— Телефон ваш передали мне. Он много звонил.

Семь неотвеченных звонков, шесть — от Юлии…

— Разрешите? — я просительно посмотрел на Кузнецова

— Да ради Бога… — пожал плечами тот.

Юлия взяла трубку почти сразу же — словно держала телефон в руках. Ее голос словно вселял в меня новые силы…

— Где ты? Я тебе звоню целый день.

Злится…

— У меня дела… Я же на службе… — я ответил так сухо, как только мог, памятуя о наличии в кабинете еще одного человека, которому знать о моих амурных делах совершенно даже необязательно. Иван Иванович равнодушно уставился окно, по его виду казалось, что он и не слышит, о чем я говорю. Впрочем, впечатление это было обманчивым — сто процентов.

— Нам надо встретиться.

Черт…

— Сейчас?

— Да, именно сейчас! — вот тут она точно разозлилась и даже инее посчитала нужным это скрывать — или теперь у вас нет на меня времени, господин Воронцов?

Три раза черт! Да что же это на меня…

— Я постараюсь вырваться. Обещать ничего не могу.

— Я жду тебя не позже, чем сегодня вечером. Все! — отчеканила она и дальше в трубке пошли гудки.

Ну и что теперь делать?

— Что-то произошло? — обманчиво равнодушным тоном поинтересовался Иван Иванович

— Есть небольшие проблемы… Которые я должен решить.

— Как я понимаю — вас ждет некая дама…

— На такой вопрос я бы не ответил и самому Государю Императору.

Иван Иванович рассмеялся каким-то недобрым смехом.

— Похвально… похвально… только не мешало бы вам знать, что ваша дама и есть тот второй источник, через который была проверена информация Халеми. Если вы сегодня будете у нее — то сегодня ночью к вам придут, чтобы похитить.

— Это бред… — усмехнулся я — никто не знает, где я нахожусь сегодня вечером.

— Ошибаетесь… — тяжело вздохнул Иван Иванович — по крайней мере, об этом знают два человека. Вы — и дама, которая вас приглашает. Ведь так?

— Допустим. Не хотите ли вы сказать…

— Я ничего не хочу сказать — перебил меня Иван Иванович, рядом с телефоном лег небольшой магнитофон с гарнитурой наушников — сделайте милость.

Я заколебался…

— Смелее…

Я взял наушник — миниатюрный, на тонком проводке — вставил его в ухо. Иван Иванович нажал на корпусе магнитофона какую-то кнопку.

Казань, улица Хади Такташа. 28 июня 1992 года

Улица Хади Такташа, названная в честь одного из татарских поэтов, рано умершего, была самой обычной улицей, такой, каких много в Казани. Жилые дома, халяльный супермаркет, небольшая мечеть в конце улицы. Полицейский околоток располагался по соседству, но исправник в этом районе уже выходил на пенсию и на улице совершенно не появлялся, большей частью дремал у себя в околотке. Но спокойной жизни это не мешало — жители этой улицы уже давно не могли припомнить, чтобы здесь происходило что-то криминальное. По уровню преступности Казань была одним из самых спокойных и мирных городов в стране.