Александр Маркьянов - Бремя империи

• Название: Бремя империи
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевик

Российская империя, 1992 год. Первая мировая война началась в 1920 году и Германия воевала на одной стороне с Россией. А второй не было вообще. Сейчас, спустя 70 лет Российская империя господствует на четверти территории Земли, от льдов Арктики и до Средиземного моря, на Ближнем востоке стоят русские войска, а Константинополь стал второй столицей. Но есть те, кого это совсем не устраивает

---

На встречу пошел Сноу — командир группы «А» получил фотографии его и резидента. Резиденту, конечно, на такую встречу идти было нельзя, да и просто не по чину — оставался только он…

Машину Сноу оставил на подземной стоянке, в двух кварталах от рынка. Ближе в торговый день места для парковки найти было невозможно — да и обнести машину могли запросто. Выбить стекло и украсть магнитолу, вещи, неосторожно оставленные на виду в салоне. Лихих людей на рынке хватало, и оставить машину на охраняемой стоянке было самым мудрым решением…

Выйдя под палящее солнце Сноу огляделся — до сверкающего купола рынка топать было два квартала и за это время на солнце можно поджариться до золотистой корочки. По узким, старинным улочкам со скоростью пешехода протискивались машины, где-то дико кричал бойцовый петух в клетке. Народ жался к стенам домов — тень от стены хоть немного снижала температуру…

Полицейских не было. Верней, они были — в нескольких десятках метров, ниже по улице — прятались в стоящем на перекрестке полицейском Рено и даже не пытались регулировать движение — просто сидели в машине, закрывшись и включив на полную мощность кондиционер. Больше полицейских поблизости не было, Сноу в этом был уверен. В этих старинных кварталах толпа моментально вычисляла полицейских — и слух об их появлении распространялся со скоростью звука. Вытерев моментально покрывшийся каплями пота лоб, ощущая как неприятно намокает рубашка, Сноу влился в поток горожан, идущих на рынок…

Рынок встретил шумом, блеском, криками зазывал, но главное — прохладой. Солнечные лучи задерживал купол и микроклимат под этим громадным куполом поддерживался такой — что было аж нежарко. Летом, под истекающим зноем ближневосточным небом это дорогого стоило, поэтому народу на рынке было как и всегда — не протолкнуться. Многие заходили просто немного прийти в себя от жары, не собираясь ничего покупать — но без покупок не уходил практически никто. Местные куцы свое дело знали и денежки считать умели…

Отбросив с локтя руку арабского мальчишки — зазывалы, вцепившегося в него как клещ и пытающего затащить в лавку, где торговали дешевыми золотыми украшениями, Сноу свернул в ряд, где торговали одеждой. Преимуществом этого ряда было то, что на каждом шагу были примерочные и можно было создать некий тет-а-тет. Нужная Сноу лавка была седьмой по ходу…

— Пожалуйста, вот это покажите… — Сноу с ходу указал на висящую на своеобразной витрине летнюю футболку. Последний писк сезона — футболка с перфорацией. Вроде и одет — и в то же время тело дышит…

Приложил к себе, скривился, немного не подошла. Впрочем — так и выбиралось…

— Мала. Вон ту еще…

Кто-то, протискивающийся сзади, задел локтем. Сноу не видел кто…

— Просим прощения… — сказано было на чистейшем русском

Сноу даже не обернулся — толчок и "просим прощения", именно "просим прощения", а не какие-либо другие слова были сигналом…

— И вон ту куртку покажите — Сноу указал приказчику [приказчик — соответствует нынешнему «менеджер» или "продавец"] на высоко висящую куртку из белой кожи, для лета она не подходила, но на нее была сезонная скидка…

Покрутил куртку в руках, приложил в себе, нахмурился…

— Примерить бы…

— Пожалуйста, господин… — приказчик указал рукой на кабинки, завешенные плотной тканью в глубине лавки — примерьте на здоровье…

Местные торговцы уже давно мало чем отличались от русских купцов — даже обороты речи были одними и теми же…

Пригнувшись, держа в руке выбранный товар, Сноу прошел к кабинке, задернул шторку. Через несколько секунд соседнюю кабинку тоже заняли…

— Господин Карвер просил что-то передать? — донеслось из-за ширмы, отделяющей ту примерочную кабинку, которую занимал Сноу от соседней. Здесь не было, не могло быть подслушивающих устройств русских, и говорить можно было свободно, называя вслух даже фамилию британского резидента

— Верно… — Сноу протянул руку с маленькой флэш-картой, на которой была вся необходимая информация — и ее тут же забрали…

— Когда?

— Как можно быстрее. Информация о возможном местоположении объекта в ближайшее время — на носителе.

— Как?

— На ваше усмотрение. Но нам он должен быть доставлен целым и способным говорить…

За шторой раздался тихий, невнятный звук, похожий на скептическое хмыканье

— Он прошел специальную подготовку?

— Да и очень серьезную. Мы считаем, что он состоит или состоял в отряде специального назначения ВМФ.

— Хорошо. Адрес доставки?

— На носителе…

За шторкой наступила тишина, Сноу ждал еще вопросов — но их не последовало. Только через пять минут он сообразил, что находится в примерочной довольно долго и это может вызвать подозрения. Из примерочной он вышел и, естественно купил обе вещи — чтобы приказчику этой лавки он запомнился только как хороший покупатель и никак иначе…

Средиземное море. Десантный корабль "Адмирал Колчак". 28 июня 1992 года

Тяжелее всего было ожидание. Даже если ты участвуешь в боевой операции — это не так тяжело. У тебя есть боевой приказ, есть оружие, есть товарищи — но самое главное, ты можешь действовать. Пока ты действуешь — ты жив. А вот когда сидишь в четырех стенах и тупо ждешь, притом что твой друг возможно уже погиб — вот это самое хреновое…

До «Колчака» мы доплыли — едва не утонули, но доплыли. Хорошо, что на палубе нас не приняли за подводных диверсантов. Когда корабль стоит на одном месте — полагается проводить комплекс противодиверсионных мероприятий, а именно: на палубе устанавливает круглосуточное дежурство и каждые полчаса часовой кидает в воду несколько гранат — для поражения возможных боевых пловцов. Что с находящимся в воде человеком делает подводный взрыв — лучше даже не знать. Это если в воде нет собственных боевых пловцов — тогда гранаты, конечно, не кидают. Если есть основания полагать, что корабль может подвергнуться атаке диверсантов — тогда проводится усиленный комплекс мероприятий: гранаты кидают каждые десять минут.

Нашему появлению, конечно же, удивились — но не полоснули с борта очередью, и на том спасибо. Спустили шлюпку, подобрали нас из воды, переправили на борт. В лазарете ничего особого не нашли — ушибы, порезы, осложненные долгим пребыванием в морской воде. Наложили повязки, сделали по паре уколов в… пятую точку и отправили восвояси…

В любом другом случае нам предстояло бы объяснение с командиром корабля, которому мы формально подчинялись — но не в этом. Буквально через два часа на палубу сел вертолет, с вертолетом прилетел Иван Иванович. Нас с Али расселили по разным каютам, потом я узнал что Али с Иваном Ивановичем вылетели в город, зачем — глупо было даже спрашивать. Сейчас был не мой ход — поэтому я просто отсиживался в каюте и ждал…

Компанию мне составлял штабс-капитан Изварин — единственный, помимо капитана, кто был допущен ко мне на корабле. Никаких вопросов он мне не задавал, понимал, что у каждого своя служба и свой приказ. Приходил он ко мне каждый вечер с черно-белой, клетчатой доской и мы по два — три часа играли в шахматы… [в русской армии сущим проклятьем была игра офицерского состава в карты на деньги. Проигрывалось жалование, происходили дуэли, стрелялись от невозможности отдать карточный долг, бывало, что проматывалось казенное имущество. Клин решили выбивать клином — во всех военных учебных заведениях ввели обязательное обучение игре в шахматы. Конечно, карточные баталии полностью победить не удалось — но сократить сократили и весьма серьезно. ]

События закрутились только сегодня — на палубу снова сел вертолет. Вертолеты садились на палубу часто, между кораблем и городом они летали почти каждый час. Поэтому, к шуму лопастей — сильному ибо каюта моя находилась прямо под палубой — я просто привык и уже не обращал внимания. Но в этот раз как будто кто-то подсказал мне на ухо — начинается. И точно — через пару минут подтянутый вестовой передал мне вызов в капитанскую каюту…

Как я и предполагал — капитана в капитанской каюте, конечно же не было. За письменным столом капитана вальяжно уселся Иван Иванович — сегодня я впервые видел его не в деловом костюме, а в легких белых брюках и белой рубашке с коротким рукавом. В стороне, на стуле примостился еще один человек. Среднего роста, средних лет — совершенно незаметный, и ничем не примечательный. Легкий, светло-серый костюм, очки без оправы, «чеховские» усы и бородка — в целом он походил на преуспевающего сельского врача — и совершенно не вписывался в пространство капитанской каюты на «Цесаревиче». В руках у незнакомца был черный, кожаный, похожий на докторский саквояж…

— Старший лейтенант флота, князь Александр Воронцов… — представил меня Иван Иванович