Дин Андерссон - Воительница - Жажда мести

• Название: Воительница - Жажда мести
• Автор: Дин Андерссон
• Жанр: Научная Фантастика

---

"Неужели конец? - мелькнуло у нее в голове. - Что они еще придумали, чтобы измучить меня?"

В долине, где стояло ритуальное дерево, было пусто. Ветер принялся раскачивать Песнь Крови. Небо почти совсем угасло, вскоре на нем выступили звезды, тьма поглотила окрестности, однако никто не пришел, не помог ей избавиться от веревки.

Воительница выругалась. Руки ее почти совсем онемели, левая уже начала отказывать. Стоило ей чуть ослабить хватку, как она тут же заскользила вниз, петля затягивалась. Стало трудно дышать.

"Где же они? - безмолвно выкрикнула она. - Я провисела до заката. Я выполнила условие, чего они медлят? Будьте вы все прокляты!"

Звезды над головой были мелкие, сияли тускло, как бы нехотя. Стало заметно холоднее, теперь ее начал бить озноб. Издали донеслись громовые раскаты. Спустя некоторое время в той стороне обозначились всполохи. Усилился ветер, теперь он задувал с севера, должно быть, нагоняя бурю.

Вот когда настали по-настоящему трудные минуты. Порывы ветра швыряли ее из стороны в сторону, а временами начинали раскручивать женщину, вырывая веревку из рук.

Песнь Крови зарыдала. Все было против нее в этом мире! И если бы только враги!.. Они пытали ее, заманивали в ловушки, терзали плоть. Это было вполне объяснимо, чего еще можно было ждать от врагов. Но так называемые друзья или будущие союзники! Где же они, эти воины-оборотни? Куда все подевались? Было ясно сказано - испытание продлится до заката, а теперь уже ночь. Звезды светят. И что? Приближается буря, и ей уже не справиться, руки совсем ослабли. Пойдет дождь, намочит веревку, тогда на ней уже никак не удержишься.

Словно накаркала. Хлынул дождь, обильный, пронизывающе холодный. Следом ударил град, принялся молотить по ее обнаженному израненному телу, ветер все-таки нагнал бурю.

Руки отказывались выдерживать вес тела. Как ни хватайся, как ни закручивай, все равно веревка скользила, петля затягивалась. С каждым новым порывом ветра смерть подбиралась к воительнице все ближе и ближе.

Совсем рядом от дерева в землю ударила молния. В воздухе послышалось шипенье. Ветер ревел, словно обезумевший зверь, сражавшийся с облаками. В этот момент новая напасть навалилась на нее - что-то трепыхающееся, когтистое коснулось ее лица. Пропало, налетело вновь, когти вцепились в щеки пониже глаз.

В этот момент сверкнула молния. Песнь Крови на мгновение различила пару чернокрылых существ, рвавших кожу на ее лице. Клювы у них были иссиня-черные, громадные. Проклятые птицы так и метили в глаза.

"Вороны! - догадалась она. - Два ворона! И буря... - Ей на ум пришли старинные предания: - Когда Один выезжает на охоту, начинается страшная буря. Два ворона - это его посланцы".

- Прочь, Хугин! - закричала она, перекрывая вой ветра. - Оставь меня, Мунин!

Эти имена воронов Одина называл старый скальд, рассказывая сагу об Отце богов.

- Сообщите своему одноглазому хозяину, что мои очи ему сегодня не достанутся. И завтра тоже! И вообще, пока я жива. Убирайтесь вон!..

Раздалось громкое карканье, и две страшные птицы исчезли в ночи.

Между тем буря сменилась настоящим ураганом. С неба низвергались потоки воды, крупные градины продолжали стегать обнаженное тело. Подвешенную воительницу швыряло взад и вперед, петля затягивалась все туже. Воздух с трудом проникал в легкие, сознание начало меркнуть, руки отказывались повиноваться. Наконец час пробил - она повисла в петле. Опоры не было. Несколько мгновений она трепыхалась, затем рев ветра заполнил сознание, и что-то ярко вспыхнуло, а снаружи или в голове, она уже не могла сообразить.

Вдруг подступила тишина. Померк блеск молний, грохот урагана стал подобен тихому шепоту листвы. Она висела и корчилась от боли, хотя и муки ее как-то разом отделились, словно теперь принадлежали другому существу, тоже зовущемуся Песнью Крови.

Разбудила ее новая, нестерпимо-яркая вспышка света, будто солнце осветило ее увядший разум. Пламя трепетало, колебалось, вспыхивало, словно мысли. Сияющий диск хаотично двигался, заглядывая в самые потаенные уголки ее души, что-то выискивал, выспрашивал, во всем сомневался, пытался добиться правды и вдруг начал меркнуть.

"Один! Властелин воинов! Покровитель повешенных! Будь ты проклят, но я буду жить! Ради Гутрун, ради моей дочери! Тебе не справиться со мной", - из груди Песни Крови вырвался предсмертный крик.

Сияющий диск угас. Какой-то холодный шепоток проник в ее сознание. Смысл разобрать было невозможно, звуки напоминали скорее шипенье змеи, нежели человеческую речь.

Песнь Крови уже ничего не чувствовала, даже давления петли, в смертельной хватке сжимавшей шею. Неожиданно кольцо боли вновь встало перед ней, сжигая ее, словно пламя, все глубже и глубже проникая в горло. Затем огонь побежал по жилам, охватил все тело. Песнь Крови забилась в агонии, теряя последние остатки жизни.

Последний вопль вырвался из ее груди, долгий, пронзительный, чем-то похожий на вскрик новорожденного. До нее еще смутно доходили обрывки мыслей, понимание, что это был ее крик, даже удивление, как ей удалось набрать столько воздуха, чтобы издать его.

Затем перед мысленным взором поплыли странные образы. Они сменяли друг друга, порой накладываясь, безостановочно вращаясь, однако скоро в этой хаотической череде прорезался девичий лик...

Гутрун! Лицо дочери дало ей сил вскрикнуть еще раз.

Взгляд девушки остановился на Песни Крови. Сначала Гутрун смутилась, затем обрадовалась, слезы хлынули из ее глаз. Губы ее сложились таким образом, будто она произнесла имя матери.

"Держись, девочка моя! Я иду к тебе на помощь! Будь сильной и стойкой!" - мысленно прошептала воительница.

Губы Гутрун продолжали двигаться, однако Песнь Крови так и не смогла разобрать или догадаться, что именно дочь пыталась поведать ей.

"Гутрун!" - беззвучно позвала женщина.

Но лицо дочери начало гаснуть, уплывать вдаль.

Вдруг воительница начала падать. Она рухнула на погасшие угли, здесь и лежала, не в силах ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Некоторое время жадно хватала холодный, влажный воздух, все никак не могла напиться. Страшно болело горло, его словно обожгли раскаленным обручем и не только снаружи, но и изнутри.

Дождь прекратился. Облака рассеялись, и она увидала звезды. Кое-где их мерцанию препятствовало что-то черное, непонятное. Спустя минуту она догадалась, это же ветви дерева. Открытие наполнило ее несмываемой радостью: она видит, она соображает, следовательно, живет!.. Мир вокруг вновь обрел прежнюю ясность. Молнии били в стороне, гром слышался в отдалении, видимо, буря уходила.

Песнь Крови попыталась пошевелить руками и ногами, тут и обнаружилось, как она замерзла. Это открытие тоже порадовало душу. Мерзнет, значит, живет. Однако с шевелением ничего не получилось. Она смогла двигать только веками, могла открыть глаза и закрыть их. Это все. Стало обидно и непонятно, где же эти проклятые оборотни? Кто же тогда вынул ее из петли? Долго ей тут еще лежать без движения? Успокоило воспоминание о Гутрун. Дочь была жива, она ждала ее.

Харбард и его товарищи пришли к дереву ранним утром. Там и нашли Песнь Крови на месте погасшего кострища. Лежала воительница недвижимо, однако жизнь еще теплилась в ней. Харбард взял ее на руки, взглянул вверх на веревку. Узел сохранился, но петля порвалась, словно ее прожгло насквозь. Вождь перевел взгляд на горло Песни Крови и обнаружил следы сильнейшего ожога. Однако другое обстоятельство привлекло его внимание - повыше и пониже кругового ожога на шее глубоко были выжжены мелкие значки, напоминавшие руны. Вождь ульфбьернов пробежал по ним взглядом и вздрогнул, он, знаток рун, не смог понять, что означала кровавая надпись на горле

Тут еще Ульфхильда добавила растерянности. Она стояла рядом и тоже изучала таинственную скоропись, затем обратилась к мужу:

- Что они означают?

Харбард пожал плечами:

- Никогда не встречал ничего подобного. Только Один знает, что здесь написано, так мне кажется. Только он мог сотворить что-нибудь подобное.

- Я ей даже завидую, - вздохнула Ульфхильда, коснувшись горла воительницы.

- Сомневаюсь, - ответил Харбард, - что она разделит твою радость.

Он понес воительницу в поселение. Ульфхильда и другие воины-оборотни последовали за ним. Они забрали ее одежду и оружие и по пути то и дело толковали о странной отметине, которой Один наградил незваную гостью. Всерьез обсуждался и другой вопрос, как скоро им придется отправиться в поход под предводительством этой удивительной женщины.

Глава двадцать шестая ОЖИВШИЙ

Гутрун открыла глаза, но ничего не увидела. Немилосердно болела голова, просто раскалывалась. В то же время перед глазами еще стоял лик матери с выражением мучения и огромной радости от встречи с ней, Гутрун. Пусть и заочно, через неоглядные дали.

"Это был сон? - спросила она себя. - Нет, это больше, чем сон. Каким-то образом наши сознания соприкоснулись. Выходит, она жива! Но она же не моя мать, разве нет? По крайней мере, не настоящая мать, она..."