Василий Коростелев - Год 50-й: Расти из пепла

• Название: Год 50-й: Расти из пепла
• Автор: Василий Коростелев
• Жанр: Современная проза

На земле прошла очередная «чистка». Выживших после катастрофы – единицы. Мегаполисы уничтожены, обычная для начала 21 века техника не может служить людям. Но через 50 лет после катаклизма природа восстанавливается, и ничтожно малые для этого свободного пространства сообщества людей постепенно создают новый мир. Создают трудно и кроваво, борясь со страшными проявлениями постапокалиптического времени.

---

– Максимыч, позови мужиков, пускай берут ломы, и замки с клетей сшибают…

– Вы не бойтесь, – это я пленникам, – сейчас всех освободим, и кто захочет, пойдет с нами. Мои мужики, сами позавчера только были пленниками, а сейчас уже свободными людьми будут жить у меня в селе, но я вас не неволю. Кто хочет пусть остается в городе. Хотя, я думаю, оставшиеся никому не нужны будут и через некоторое время угодят в рабство, у меня же рабов нет, и жрут все от пуза, правда только, те, кто хорошо работает.

Только я закончил свой монолог, а мужики стали сворачивать замки, как с дороги послышались пулеметные очереди. Я выскочил наверх, и подхватив автомат, помчался к месту боестолкновения. Возчики, понимая, что они теперь тоже в доле, подхватились за мной. Внезапно пулемет смолк и бойцы Марата (а это были именно они, как я позже узнал) бросились вперед, а мы заняли позицию у остатков оградного парапета. Воинов Марата было немного, всего человек двадцать пять, но атаковали они с каким-то отчаянием, а впереди всех несся сам предводитель.

Надо ж, уцелел, ну это мы сейчас поправим, и только я первой очередью уложил двух бойцов, как раздался общий взрыв заминированной площадки. Марата и двух его бойцов, бегущих впереди, вынесло прямо на нас и они тяжелыми камуфлированными жабами растянулись метрах в двадцати от наших позиций. Когда осколки, обломки и пыль осели, я подошел к лежащим. Бойцы были «готовы», а вот сам Марат еще шевелился, стараясь перевернутся на спину. Это ему удалось, и мне представилась обезображенная маска сгоревшего лица, и только глаза еще яркими точками сверкали на обугленной голове. – А это ты… – прошептал Марат, пытаясь улыбнуться, и с последним словом: – Недооценил… – умер.

Дальше, дальше вперед, где Митька? Ага, вот лежит, шевелится вроде. Так, что у него? Рана на левом боку, ничего брат все нормально, от таких ран не умирают, да тебя контузило еще, ну ладно, сейчас, сейчас на чистое место перенесем. Возчики подхватили Митьку и уложили на незаполненную еще добычей телегу. Кто-то из умелых, со знанием дела разорвал чистые тряпицы и попросил принести из подвала Паука чистой воды и спирта… Я оглянулся, так, там все так и делается… Дальше, дальше, где дед? Воронка от минного взрыва, дорогу придется щебнем засыпать, где дед? И тут я увидел его, или вернее то, что осталось от Сапера. Старик попал под собственный взрыв, то ли силу заряда не учел, а может пулей огнепроводный шнур перебило, и он полез поджигать по новому, а потом не успел отползти в сторону. Кто знает… От деда осталась только оторванная нога в вонючем сапоге.

Все, некогда, сейчас всякая шелупонь сюда попрет. Думаю так, а ноги не идут, как будто парализовало меня, тут ко мне Лешка Седой – бригадир возчиков и подходит. – Все, телеги загружены, – говорит, а товарища твоего лучше в городе оставить, у старшины в доме отлежится. – Да, да, я сейчас, – забежал на склад, а там мои мужики с бывшими пленниками оружие подбирают, – Все, выходите! Кто едет со мной – строиться во дворе, в колонну по трое, – и я направился к ящикам с боеприпасами, закрепил в одном из них гранату, продернул через кольцо длинный кусок капронового шнура и, выбежав из склада, заорал дурным голосом:

– Все от стен, быстрей сейчас рванет! И отбежав метров на двадцать, дернул за шнур. Ну, рвануть не рвануло, но взрываться ящики с патронами и другими боеприпасами начали здорово.

– Вперед, дети атлантов! (и откуда во мне это берется?)

Телеги медленно двинулись, объезжая воронку, оставленную минным взрывом и «дети атлантов» зашаркали вслед возам.

Головы я закреплял сам, на кольях, но не у рынка, как хотел Митька, а при выезде из Полиса на наш юго-восточный тракт. Надпись оставил такую, которую он пожелал – «Кто, к нам с мечом, тому…» – ну и так далее… Народ, посмеиваясь, бодро пылил вслед возам, а бывшие пленники плевали в отрубленные головы, кстати, решившихся поменять Полис на сельскую местность набралось двадцать человек. Да еще моих мужиков двенадцать и вот теперь я всех наших холостых девок обеспечу мужиками. Кстати, среди пленников с нами шли две бабы. Я их не рассматривал, что их грязных, после каталажки разглядывать, вот придут в село, тогда и посмотрим. Тут мне бац по темечку: «А где я их селить-то буду?» Домов лишних в Степаново не осталось, ну ладно, что-нибудь придумаем, Митькину жену и семью химика переселим на хутор временно, а там всех плотников в срочном порядке, на постройку новых домов кинем. Так шагали до самого вечера без привалов. А ночью подошел ко мне Егор, вроде как лидер он среди бывших пленников, и говорит:

– У нас пятеро совсем обезножили, завтра или останавливаться на дневку или что-то еще делать нужно.

– Хорошо, я поговорю с возчиками, возможно, перераспределим груз.

Но особо перераспределить не удалось, и мы закопали часть товара с одной телеги. Я попросил Седого забрать по случаю товар и привезти к нам, ну или хотя бы на Ярмарку, пообещав расплатиться солью.

Лежу я у костра и думаю, как мне разделиться на две половинки, эх Митька, как не вовремя тебя подранили! Часть товара необходимо отвезти в село, а восемь телег уйдут по моей задумке, к дяде Изе. И вот к Изе-то и придется мне ехать. Провожу наших через ловушки, до родного поселка, и назад к Изе поверну, то-то жена обрадуется, не приехал со всеми… А собственно, с кем со всеми? Сапера разнесло в клочки, Митька раненный в Полисе остался, пускай она радуется, что я целехонек остался… Я невольно почесал запекшуюся кровь на своем лбу, у-у, блин… потекла живица…

Ну все, пора спать, ночью встать, проверить часовых надобно.

Глава 10

– Што ты старого еврея хочешь вернуть на родную стезю!? – такими были первые слова дяди Изи, после того, как я обрисовал свой план.

– Да ты знаешь, сколько этого барахла валяется у меня на складе? – продолжал разоряться лавочник.

– Дядя Изя, у тебя на складе действительно барахло, а это – золотое барахло, новая форма платежа, ну не мне тебя учить, монета, как форма платежа имеет определенный вес, не портится. Пусть по первому времени мы и понесем убытки от недоверчивых крестьян, но как своего компаньона, я тебя всегда поддержу, обеспечим гарантийную ценность монет солью, кое-каким оружием, в конце концов, у меня свои крестьяне есть, которых я смогу убедить принимать монеты за излишки продовольствия…

– И много у тебя таких излишков? – насмешливо глядя на меня, спросил дядя Изя.

Да, уел меня старый, я еще дома-то и не был, не знаю, какого урожая ожидать. Уезжал, вроде все нормально шло, мужики говорили, что совместными усилиями соберем не малый урожай, да я им еще сейчас нахлебников подкинул. Впрочем какие нахлебники, построим еще пару коптилен, среди вновь прибывших много охотников, а дичь пойдет на ура в Полисе, да и крестьяне с других трактов с удовольствием поменяют зерно на дичину, тут можно и монеты по дорогой цене обменять на зерно, главное чтоб ни один торговец не усомнился в платежеспособности золотых монет. Ну а в этом вопросе может помочь только Изя, вон стоит, шепчет что-то, прикидывает, и слова по большей части незнакомые – банк, биржа, платежные обязательства… Похоже, у старика крыша слегка сдвинулась… Дядя Изя поглядел на меня хитро оценивающим взглядом.

– Значит, берешь в компаньоны? Мой покойный папа, чтоб ему на том свете хорошо жилось, всегда говорил: «Не имей в компаньонах гоев»… И вот я сейчас подумал, что подобрать компаньона моей нации я вряд ли смогу, по причине почти полного их отсутствия, – старик притворно вздохнул. Придется работать с тем, что есть… А теперь, компаньон, пора вспрыснуть сделку, ребята уже разгрузили ящики и товар, пора присоединяться к коллективу. А коллектив уже гулял на славу. Дверь трактира распахнулась без нашего участия, и из дверного проема перед Изиным носом промелькнуло тело. Промелькнуло, покатилось кубарем и замерло в пыли. Зайдя внутрь помещения, мы застали картину назревающего убийства. Разгоряченные выпивкой возчики обступили группу маратовцев, зажатых в углу. В руках уже посверкивали ножи. Сжатые кулаки и красные лица возчиков не сулили ничего хорошего маратовцам. Те в свою очередь имели бледный вид от предыдущих ранений и перспективы быть немножко мертвыми. Но держались они вполне храбро.

– Ша, дети мои! – гаркнул дядя Изя. – Што за шум в моем курятнике?

Оказалось, что зашедшие перекусить раненные маратовцы, не ведая о последних событиях, оказались перед перспективой продолжения боевых действий выплеснутых из Полиса. Но я со стариком, и подошедшим Толиком быстро разрулили ситуацию, взяв бывших маратовцев под свое крыло. Да им и самим уже не хотелось ехать в Полис, и работа охранниками при Ярмарке вполне их могла устроить. Так, что бывшие противники сообща подняли бедолагу, выкинутого на улицу, и в знак примирения был выпит не один кувшин самогона.

Видя такое дело, я тоже присоединился к компании (все равно не успею догнать возчиков уехавших в село), и гуляли мы до самого утра так, что запасы спиртного у Толика подошли к концу. Но возчики уверили, что это все ерунда и достали бочонок коньяка, реквизированный в поместье Паука, и пьянка продолжалась весь день. Только к утру хмурые возчики слегка проспавшиеся, но с помятыми лицами двинулись в обратном направлении, я поехал с ними вместе…