Лев Троцкий - История русской революции. Том II, часть 2

• Название: История русской революции. Том II, часть 2
• Автор: Лев Троцкий
• Жанр: Публицистика

Историю русской революции` можно считать центральной работойТроцкого по объему, силе изложения и полноте выражения идей Троцкого о революции. Как рассказ о революции одного из главных действующих лиц этот труд уникален в мировой литературе – так оценивалэту книгу известный западный историк И. Дойчер. Тем не менее онаникогда не издаваласб ни в СССР, ни в России и только сейчас предлагается российскому читателю. Вторая часть тома посвящена последним неделям подготовки Октябрьского переворота и его осуществлению.

---

На крепость можно было отныне опираться со спокойной уверенностью. Оружие из арсенала выдавалось без помех. В Смольном, в комнате фабрично-заводских комитетов, стояли в очереди делегаты предприятий за ордером на оружие. Столица видела за годы войны немало хвостов: теперь впервые образовался хвост на винтовки. Из всех районов тянулись к арсеналу грузовики. «Петропавловскую крепость нельзя было узнать, – пишет рабочий Скоринко. – Воспетая ее тишина была нарушена пыхтением автомобилей, скрипом подвод, криками. У складов была особенная толкотня. Здесь же, мимо нас, проводят первых пленных – офицеров и юнкеров». В этот день получил винтовки 180-й пехотный полк, разоруженный за активное участие в июльском восстании.

Результаты митинга в цирке Модерн обнаружились и с другой стороны: самокатчики, несшие с июля охрану Зимнего дворца, самовольно снялись с караула, заявив, что далее охранять правительство не согласны. Это был серьезный удар. Самокатчиков пришлось заменить юнкерами. Военная опора правительства все больше сводилась к офицерским школам, что не только сужало ее до крайности, но и окончательно обнажало ее социальный состав.

Рабочие путиловской верфи, и не только они, предлагали Смольному приступить к скорейшему разоружению юнкеров. Если бы эта мера, после соответственной подготовки, по соглашению с нестроевыми командами школ, была проведена в ночь на 25-е, взятие Зимнего дворца не представляло бы никаких затруднений. Если бы юнкера были разоружены хотя бы ночью на 26-е, после взятия Зимнего, не произошло бы попытки контрвосстания 29 октября. Но руководители еще во многом проявляли «великодушие», на самом деле избыток оптимистической уверенности, и не всегда достаточно внимательно прислушивались к трезвому голосу низов: отсутствие Ленина сказалось и в этом. Последствия упущений пришлось поправлять массам, при излишних жертвах с обеих сторон. В серьезной борьбе нет худшей жестокости, чем несвоевременное «великодушие».

В дневном заседании предпарламента Керенский пел свою лебединую песню. За последнее время население России, особенно столицы, находится в тревоге: «призывы к восстанию ежедневно помещаются в газетах большевиков». Оратор цитировал статьи разыскиваемого государственного преступника Владимира Ульянова-Ленина. Цитаты были ярки и неоспоримо доказывали, что вышепоименованное лицо призывает к восстанию. И когда? В такой момент, когда правительство обсуждает вопрос о передаче земель в руки крестьянских комитетов и о принятии мер к окончанию войны. Власти не спешили до сих пор с разгромом заговорщиков, чтобы дать им самим возможность исправить свою ошибку. «Вот это-то и плохо», – кричат из того сектора, где руководит Милюков. Но Керенский не теряется: «Я вообще предпочитаю, чтобы власть действовала более медленно, но зато более верно, а в нужный момент и более решительно». Эти слова странно звучат в этих устах! Во всяком случае, «в настоящее время прошли все сроки», большевики не только не раскаялись, но вызвали две роты и производят самовольную раздачу оружия и патронов. Правительство намерено на этот раз положить конец бесчинствам черни. «Я говорю с совершенным сознанием: черни». Справа встречают бурными аплодисментами оскорбление по адресу народа. Он, Керенский, уже приказал произвести необходимые аресты. «Особенно нужно отметить выступления председателя петроградского Совета Кронштейна-Троцкого». Да будет известно: сил у правительства более чем достаточно; с фронта непрерывно поступают требования решительных мер против большевиков. В этот момент Коновалов передает оратору телефонограмму Военно-революционного комитета по частям гарнизона: «привести полк в полную боевую готовность и ждать дальнейших распоряжений». Керенский торжественно заключает: «На языке закона и судебной власти это именуется состоянием восстания». Милюков свидетельствует: «Керенский произнес эти слова довольным тоном адвоката, которому удалось, наконец, уличить своего противника». Те группы и партии, которые осмелились поднять руку на государство, «подлежат немедленной решительной и окончательной ликвидации». Весь зал, кроме левого сектора, демонстративно аплодирует. Речь заканчивается требованием: сегодня же, в этом же заседании, дать ответ, может ли правительство «исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания».

Не дожидаясь голосования, Керенский вернулся в штаб, уверенный, по собственным словам, что не пройдет и часа, как он получит нужное ему – неизвестно, для чего – решение. Вышло, однако, иначе. С двух до шести вечера шли в Мариинском дворце фракционные и междуфракционные совещания для выработки формулы перехода: участники как бы не понимали, что дело идет об их переходе в небытие. Ни одна из соглашательских групп не решалась отождествлять себя с правительством. Дан говорил: «Мы, меньшевики, готовы до последней капли крови защищать Временное правительство; но пусть оно даст возможность демократии сплотиться вокруг него». К вечеру левые фракции, измотавшиеся в поисках выхода, объединились на заимствованной Даном у Мартова формуле, возлагавшей ответственность за восстание не только на большевиков, но и на правительство, требовавшей немедленной передачи земель в ведение земельных комитетов, выступления перед союзниками в пользу мирных переговоров и пр. Так апостолы умеренности пытались в последнюю минуту подделаться под лозунги, которые вчера еще клеймились ими как демагогия и авантюризм. Безоговорочную поддержку обещали правительству, кроме кооператоров, только кадеты и казаки, две группы, которые собирались опрокинуть Керенского при первой возможности. Но они остались в меньшинстве. Поддержка предпарламента немного могла бы прибавить правительству. Но Милюков прав: отказ в поддержке отнимал у правительства последние остатки авторитета. Ведь состав предпарламента был определен самим правительством несколько недель тому назад!

Пока в Мариинском дворце искали спасительную формулу, в Смольном собрался Петроградский Совет для информации о событиях. Докладчик считает нужным и здесь напомнить, что Военно-революционный комитет возник «не как орган восстания, а на почве самозащиты революции». Комитет не позволил Керенскому вывести из Петрограда революционные войска и взял под свою защиту рабочую печать. «Есть ли это восстание?» «Аврора» стоит сегодня там, где стояла прошлой ночью. «Есть ли это восстание?» «У нас есть полувласть, которой не верит народ и которая сама себе не верит, ибо она внутренне мертва. Эта полувласть ждет взмаха исторической метлы, чтобы очистить место подлинной власти революционного народа». Завтра откроется съезд советов. Обязанность гарнизона и рабочих – предоставить в распоряжение съезда все свои силы. «Если, однако, правительство 24-мя или 48-ю часами, которые остались в его распоряжении, попытается воспользоваться для того, чтобы вонзить нож в спину революции, то мы снова заявляем: передовой отряд революции ответит на удар ударом и на железо сталью». Эта открытая угроза есть в то же время политическое прикрытие предстоящего ночью удара. Троцкий сообщает в заключение, что левоэсеровская фракция предпарламента после сегодняшнего выступления Керенского и мышиной возни соглашательских фракций прислала в Смольный делегацию и выразила готовность официально войти в состав Военно-революционного комитета. В повороте левых эсеров Совет радостно приветствует отражение более глубоких процессов: возрастающего размаха крестьянской войны и успешного хода петроградского восстания.

Комментируя доклады председателя Петроградского Совета, Милюков пишет: «Вероятно, таков и был первоначальный план Троцкого: подготовившись к борьбе, поставить правительство лицом к лицу с „единодушной волей народа“, высказанной на съезде советов, и дать, таким образом, новой власти вид законного происхождения. Но правительство оказалось слабее, чем он ожидал. И сама собой власть падала в его руки раньше, чем съезд успел собраться и высказаться». В этих словах верно то, что слабость правительства превзошла все ожидания. Но план с самого начала состоял в том, чтобы взять власть до открытия съезда42. Милюков, впрочем, и сам признает это в другой связи. «Действительные намерения руководителей переворота, – пишет он, – шли гораздо далее этих официальных заявлений Троцкого… Съезд советов должен был быть поставлен перед совершившимся фактом».

Чисто военный план состоял первоначально в том, чтобы обеспечить соединение балтийских моряков с вооруженными выборгскими рабочими: матросы должны были прибыть по железной дороге и высадиться на Финляндском вокзале, расположенном в Выборгском районе. Уже с этого плацдарма восстание должно было путем дальнейшего присоединения отрядов Красной гвардии и частей гарнизона распространиться на другие районы и, завладев мостами, проникнуть в центр для нанесения окончательного удара. Этот замысел, естественно вытекавший из обстановки и формулированный, по-видимому, Антоновым, исходил из предположения, что противник сможет еще оказать значительное сопротивление. Именно эта предпосылка скоро отпала: опираться на ограниченный плацдарм не было надобности; правительство оказывалось открытым для нападения везде, где восставшие находили нужным нанести ему удар. Стратегический план подвергся изменениям также и в отношении сроков, притом в двояком направлении: восстание началось раньше и закончилось позже, чем было назначено. Утренние покушения правительства вызвали, в порядке обороны, немедленный отпор Военно-революционного комитета. Обнаруженное при этом бессилие властей толкнуло Смольный уже в течение дня на наступательные действия, сохранявшие, правда, половинчатый, полузамаскированный, подготовительный характер. Главный удар по-прежнему готовился ночью: в этом смысле план оставался в силе. Он нарушился, однако, в процессе выполнения, но уже в противоположном направлении. Ночью предполагалось занять все командные высоты, и прежде всего Зимний дворец, где укрывалась центральная власть. Но расчет времени в восстании еще труднее, чем в регулярной войне. Руководители запоздали на много часов с сосредоточением сил, и операции против Зимнего, которых ночью не успели даже начать, составили особую главу переворота, закончившуюся лишь к ночи на 26-е, т. е. с запозданием на целые сутки. Без серьезных осечек не одерживаются и самые блестящие победы!