Иван Ильин - Общее учение о праве и государстве

• Название: Общее учение о праве и государстве
• Автор: Иван Ильин
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Философия
• Год: 1994
• ISBN: 5-268-01394, 5-268-01393-9

Первая оригинальная работа Ильина – «Понятия права и силы. Опыт методологического анализа» (1910) – посвящена, казалось бы, частному вопросу: можно ли в определенном отношении считать тождественными право и силу? Главный смысл работы Ильина заключается в демонстрации того, что право в его сущ ностном понимании не есть «реальность» в обычном смысле этого слова. Право есть внешнее выражение некоторых глубинных отношений между людьми, выходящих за пределы их существования в материальном мире. Утверждая, что в чисто юридическом и логическом плане право принципиально отличается от силы, главный признак которой – ее непосредственное осуществление в материальном мире, Ильин фактически утверждает, что право есть феномен, связанный с некоторой сверхэмпирической сферой, лишь опосредованно проявляющейся в реальности эмпирического мира, в отношениях сосуществующих правовых индивидов.

«Общее учение о праве и государстве» это вторая часть книги «Понятия права и силы. Опыт методологического анализа»

---

По общему правилу, каждая правовая норма, установленная правовым союзом, применяется на всей территории его; однако могут быть установлены правовые нормы, действующие исключительно в отдельных губерниях или частях государства. Такие нормы называются местным правом; местные законы исключают действие общих. Так, например, особое частное право (см. § 15) действует на русских окраинах: свое – в Финляндии, свое – в Польше и свое – в Остзейском крае.

Наконец, «действие» правовых норм может быть ограничено не только временем и пространством, но и личными особенностями человека или целых групп людей, если это специально установлено в праве. Отсюда происходит деление правовых норм на общие и специальные. По общему правилу, нормы права должны применяться к предусмотренным деяниям и отношениям всех членов союза и в этом смысле все равны перед законом. Но по закону могут быть и не все равны; это означает, что иногда устанавливаются правовые нормы, возлагающие особенно тяжелые обязанности на одних, освобождая других от этого бремени (напр., прежнее деление русских сословий на «податные» и «неподатные»), или же предоставляющие кому-нибудь особые преимущественные полномочия (привилегии); эти привилегии могут даваться за личные заслуги (напр., привилегии изобретателей или вновь учреждаемых дворянских родов) или принадлежать целым сословиям, переходя из рода в род. Этот порядок можно выразить в виде правила: специальный закон исключает действие общего. Понятно, что полное правовое равенство людей состояло бы не только в равенстве перед законом (когда каждая норма применяется ко всем без исключения предусмотренным ею деяниям и отношениям), но и в равенстве по закону (когда ни одна норма не устанавливает ни для кого ни преимущественного полномочия, ни меньшего бремени обязанностей и запретностей). Понятно также, что полное уравнение людей по закону легко повело бы к несправедливости (см. § 9) и даже к разрушению правопорядка, ибо правопорядок всегда основан на том, что одни люди имеют преимущественное перед другими полномочие властвовать, творить право и суд (см. §§ 8, 9, 10).

§ 15. ДЕЛЕНИЕ ПРАВА. ПРАВО ПУБЛИЧНОЕ И ЧАСТНОЕ

После всего сказанного нетрудно понять, в чем основная сущность права. Люди, объединенные в союз, поручают отдельным членам союза устанавливать общеобязательные правила внешнего поведения; правила эти, предусматривая различные свойства, деяния и отношения людей, указывают, какие полномочия, обязанности и запретности должны быть признаны за теми, кто имеет эти свойства, совершает эти деяния, вступает в эти отношения; объективное право решает, таким образом, кто есть субъект права и какие субъективные права входят в правовое состояние каждого из нас; в результате такого применения права отношения людей утверждаются как правоотношения, а все правоотношения, взятые вместе, образуют правопорядок.

И вот все право, как объективное, так и субъективное, разделяется на две большие части: на право публичное и право частное. Согласно этому делению, каждая правовая норма, каждое правовое полномочие или обязанность, наконец, каждое правоотношение должны быть признаны или публичным или частным.

В каждом правоотношении, как было показано выше, встречаются: с одной стороны, полномочие, принадлежащее одному субъекту, с другой стороны, обязанность (а может быть и запретность), принадлежащая другому субъекту; между тем и другим всегда есть строгое соответствие. При этом, говоря о правоотношении, не следует представлять себе встречу двух или многих правовых состояний, взятых в целом, но встречу одного единого полномочия, принадлежащего одному субъекту, с единой обязанностью, принадлежащей другому. Правоотношение есть всегда одна единая тонкая нить, протянувшаяся между двумя субъектами; поэтому между каждыми двумя людьми существует целый ряд правоотношений, и одни из них могут быть публичными, а другие частными. В основании этого деления лежат следующие различия.

Для того, чтобы правоотношение было публичным, а не частным, необходимо, во-первых, чтобы одному субъекту принадлежало полномочие на власть по отношению к другому, а другой имел бы обязанность подчиняться первому. Это означает, что публичное правоотношение есть правоотношение юридически не равных субъектов: один является юридически независимым от другого (в пределах этого правоотношения!) и притом авторитетным для него; другой, напротив, обязан «признавать» авторитет первого, т. е. повиноваться ему и постольку является подчиненным. Понятно, напр., что отношение каждого из нас к тому внешнему авторитету (к государственной власти, церковной власти), который устанавливает правовые нормы, следит за их исполнением и применяет их – является всегда публично-правовым. Отсюда ясно, что частное правоотношение есть правоотношение юридически равных субъектов: ни один из них не является для другого правовым авторитетом; однако при этом оба одинаково подчинены третьему, вне их правоотношения стоящему правовому авторитету, которому они обязаны повиноваться и к которому могут обратиться за разрешением спора о полномочиях и обязанностях.

Понятно, что каждому из нас легче иметь частно-правовые полномочия, чем публично-правовые: потому что «простых смертных» много, а людей, имеющих полномочие властвовать и повелевать, немного, да и они сами вне этих своих полномочий могут вступать только в равные правоотношения. Не следует вообще думать, что если кто-нибудь имеет полномочие на власть, то все правовое состояние его является «публично-правовым» и все должны во всем ему повиноваться. Никто не имеет полномочия на «безграничную» власть; напротив, всякое полномочие, и в том числе всякое публично-правовое полномочие, имеет строгие пределы. И как только человек начинает действовать вне этих пределов, он действует без полномочия на власть, он сам является «простым смертным» и подчинен общим законам. Исключением является только монарх: полномочия его, правда, определяются законами, но деятельность его общим законам не подлежит и по ним не обсуждается (см. § 19).

Полномочие на власть может быть названо латинским словом империум (imperium), и тогда окажется, что в публично-правовом отношении империум всегда принадлежит одному из встречающихся субъектов, а в частно-правовом отношении империум принадлежит не им, а правовому авторитету, возносящемуся над ними. Но так как полномочие на власть только и может принадлежать правовому авторитету (в этом основная черта права, см. главы 8 и 9), то в публичном правоотношении одна из сторон всегда является правовым авторитетом или правовою властью союза (государства или церкви).

Для того, чтобы яснее понять это, необходимо помнить, что каждый союз, самостоятельно создающий правовые нормы и управляющийся на их основании, есть союз, властвующий над своими членами. Нельзя установить правовую норму, обязательную для всех (независимо от того, одобряют они ее или нет), не обладая полномочием на власть. Правовая власть есть не что иное, как полномочие устанавливать и применять правила поведения. Эту правовую власть следует рассматривать как единое полномочие единого субъекта прав – союза в целом как единой корпорации. Но при осуществлении своем эта власть является разделенной на множество отдельных полномочий, предоставленных отдельным субъектам права – единичным лицам (напр., в государстве – монарх, министр, губернатор, мировой судья; в церкви – епископ, иерей), или корпорациям (напр., в государстве – земства и города; в церкви – приход, епархия), или учреждениям (напр., в государстве – государственная дума, сенат, казенная палата). Всем этим субъектам права властвующий союз поручает «делать то-то и то-то», от своего лица; они «властвуют» не от себя и не для себя, но от имени союза, осуществляя его цели, слагая за него решения и объявляя их от его лица. Все эти физические и юридические лица называются органами союза (органами государства, органами церкви). Органы властвующего союза – это те субъекты права, которые приняли от союза обязанность осуществлять его полномочия и вследствие этого получили по отношению ко всем остальным членам союза или к некоторым из них полномочие повелевать от лица союза и требовать повиновения.