Сергей Аксаков - Записки ружейного охотника Оренбургской губернии

• Название: Записки ружейного охотника Оренбургской губернии
• Автор: Сергей Аксаков
• Издательство: Правда
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1987

«Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» С. Т. Аксакова посвящены четырем видам охоты – на лесную дичь, степную, водяную и болотную. Одна из лучших русских книг этого жанра.

---

Как скоро начнут поспевать хлеба, особенно проса, перепелки сбегаются к ним со всех сторон и постоянно около них держатся. На таком привольном и сытном корме не только старые, но и молодые перепелки жиреют с изумительною скоростью, особенно перепела и холостые самки. В это время они уже весьма неохотно поднимаются с земли; летят очень тяжело и медленно и, отлетев несколько сажен, опять садятся, выдерживают долгую стойку собаки, находясь у ней под самым рылом, так что ловчивая собака нередко ловит их на месте, а из-под ястреба[44] брать их руками. Перепелки особенно лакомы к просу, и когда дожинается десятина или загон с этим хлебом, то при каждом взмахе серпа вылетает по нескольку перепелок. Не желая таскаться в жаркое время с собакой, я пользовался этим средством и, стоя спокойно посреди жниц и жнецов, стрелял взлетающих перепелок. Нередко убивал я более двух десятков, а взлетевших перепелок с одной десятины насчитывали иногда далеко за сотню; но такое многочисленное сборище сбегается только по вечерам, перед захождением солнца; разумеется, оно тут же и остается на всю ночь, а днем рассыпается врознь во все стороны, скрываясь в окружных межах, залежах и степных луговинах. Когда хлеба сожнут, перепелки продолжают кормиться по жниве, забиваясь нередко в снопы, особенно под горсти еще не связанного проса, и мне часто случалось, взворачивать их ногой, чтобы выгнать оттуда перепелок.

Они продолжают посещать даже и те десятины, с которых хлеб свезен, особенно поросшие долго зеленеющими посреди желтой соломы жабрами и чередой, и подбирают там наточившиеся из колосьев переспелые зерна. Так проходит целый август и даже первые числа сентября; но тут перепелки начинают приметно уменьшаться и к половине сентября иногда совсем пропадают: морозы или холодное ненастье, разумеется, ускоряют, а теплая погода замедляет их отлет.

Надобно заметить, что перепелки пропадают не вдруг, а постепенно. Быв смолоду перепелятником, то есть охотником травить перепелок ястребом, я имел случай много раз наблюдать за постепенностью их отлета. Если б я был только ружейным охотником, я никогда бы не мог узнать этого обстоятельства во всей подробности: стал ли бы я ежедневно таскаться за одними перепелками в такое драгоценное для стрельбы время?

Первое уменьшение числа перепелок после порядочного мороза или внезапно подувшего северного ветра довольно заметно, оно случается иногда в исходе августа, а чаще в начале сентября; потом всякий день начинаешь травить перепелок каким-нибудь десятком меньше; наконец, с семидесяти и даже восьмидесяти штук сойдешь постепенно на три, на две, на одну: мне случалось несколько дней сряду оставаться при этой последней единице, и ту достанешь, бывало, утомив порядочно свои ноги, исходив все места, любимые перепелками осенью: широкие межи с полевым кустарником и густою наклонившеюся травою и мягкие ковылистые ложбинки в степи, проросшие сквозь ковыль какою-то особенною пушистою шелковистою травкою. Хороша в это время вся облитая жиром перепелка! Давно бросивши для ружья перепелиную охоту с ястребом, я любил, однако, добывать иногда ружьем в это позднее время уже весьма редких перепелок.

Никакому сомнению не подвержен отлет их на зиму в теплые страны юга. Много читали и слышали мы от самовидцев, как перепелки бесчисленными станицами переправляются через Черное море и нередко гибнут в нем, выбившись из сил от противного ветра. Теперь предстоит вопрос: когда и где собираются они в такие огромные стаи? Очевидно, что у них должны быть где-нибудь сборные места, хотя во всех губерниях средней полосы России, по всем моим осведомлениям, никто не замечал ни прилета, ни отлета, ни пролета перепелок.

Даже никто не поднимал, не видал их собравшихся в стаи. Нельзя предположить, чтобы каждая перепелка отдельно летела прямо на берег моря за многие тысячи верст, и потому некоторые охотники думают, что они собираются в станицы и совершают свое воздушное путешествие по ночам, а день проводят где случится, рассыпавшись врознь, для приисканья корма, по той местности, на какую попадут. Я должен упомянуть, что знал одного охотника, который уверял меня, что перепелки не улетают, а уходят и что ему случилось заметить, как они пропадали в одном месте и показывались во множестве, но не стаей, в другом, где их прежде было очень мало, и что направление этого похода, совершаемого днем, а не ночью, по ею замечаниям, производилось прямо на юг. Этот охотник преследовал идущих в поход перепелок и замечал, что они показывались на новых местах не поутру, а в полдень и более к вечеру. Я не берусь решить, чье мненье справедливее: для этого нужны точнейшие наблюдения не одного, а многих охотников. Я слыхал также от достоверных людей, что перепелок нахаживали случайно зимою, именно под наклоном густой, высокой травы, растущей по межам и даже в сурочьих норах, изнутри всегда плотно затыкаемых самими сурками не близко к выходу; перепелки были живы, но находились в каком-то полусонном состоянии; будучи внесены в теплое жилье и посажены в клетку, они скоро принимались за корм и совсем оправлялись. Отсюда родилась ложная мысль у некоторых старинных охотников, которую я слыхал и от крестьян, что перепелки У нас зимуют. По моему мнению, найденные зимой перепелки были поздыши или хворые: и те и другие не имели сил улететь или уйти вовремя и принуждены были зазимовать. Перенесли ли бы они всю зиму, или померзли – это вопрос.

Из всего описания образа жизни и нравов перепелок видеть, что стрельба их должна производиться из-под собаки и всегда в лет. Все мелкие сорты дроби пригодны для этой стрельбы, потому что перепелок особенно осенью, охотник может стрелять на каком угодно расстоянии: чистое поле, крепость лежки и близость взлета, к которому заблаговременно приготовиться, если собака имеет хорошую стойку, делают охотника полным господином расстояния: он может выпускать перепелку в меру, смотря по сорту дроби, которою заряжено его ружье. Очевидно, что выпусканье в меру здесь так же необходимо, как при стрельбе коростелей. Вообще перепелок, относительно к их множеству и достоинству, стреляют мало, а простые добычливые охотники никогда не стреляют, считая, что такая маленькая птичка не стоит заряда; да и стрелять в лет многие не умеют. Настоящие же охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную дичь, которая достигает лучшей своей поры именно в августе, то есть в одно время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет, стрельба перепелок очень приятна и добычлива; к тому же иногда вырвать часок-другой времени из охоты за болотной дичью и посвятить его жирным осенним перепелкам. Я сказал, что относительно стреляют их мало, но зато ловят несчетное количество: на дудки, о чем я уже говорил, наволочною сетью, которую натаскивают, наволакивают на перепелку и на собаку, когда последняя приищет первую и сделает стойку, а всего более травят их ястребами. Пойманных двумя первыми способами перепелок сажают в садки, то есть в большие клетки, где они живут очень хорошо и отъедаются весьма жирны. В таких клетках перевозить их живых на далекое расстояние. Для предохранения от порчи жирного мяса травленых перепелок их слегка просаливают и заливают в кадках или бочонках коровьим маслом; по мнению многих, свежепросольные перепелки лучше свежих.

РАЗРЯД IV ДИЧЬ ЛЕСНАЯ

ЛЕС

Вся лесная дичь живет более или менее в лесу, некоторые же породы никогда его не покидают. Итак, я предварительно рассмотрю и определю, сколько умею, разность лесов и лесных пород.

Я сказал о воде, что она «краса природы»; почти то же сказать о лесе. Полная красота всякой местности состоит именно в соединении воды с лесом. Природа так и поступает: реки, речки, ручьи и озера почти всегда обрастают лесом или кустами. Исключения редки. В соединении леса с водою заключается другая великая цель природы. Леса – хранители вод: деревья закрывают землю от палящих лучей летнего солнца, от иссушительных ветров; прохлада и сырость живут в их тени и не дают иссякнуть текучей или стоячей влаге. Убыль рек, в целой России замечаемая, происходит, по общему мнению, от истребления лесов,[45] которая поднимала постоянно мукомольный постав, в один год лишилась воды. Это случилось очень просто: в жестокую буранную зиму крестьяне, чтобы не ездить далеко, вырубили на дрова березник и олешник (ольховый лес), густо росший около кругловидной паточины, из которой вытекало более двадцати родников, составлявших речку Сююш. Весна была сухая; все обнаженные от лесной тени родники летом иссякли, и речка пересохла. Только в третий год, когда чивая ольха опять подросла, начали вновь открываться родники, и только лет через десять потекла речка по-прежнему).

Все породы дерев смолистых, как-то: сосна, ель, пихта и проч., называются красным лесом, или краснолесьем. Отличительное их качество состоит в том, что вместо листьев они имеют иглы, которых зимою не теряют, а переменяют их исподволь, постепенно, весною и в начале лета; осенью же они становятся полнее, свежее и зеленее, следовательно встречают зиму во всей красе и силе. Лес, состоящий исключительно из одних сосен, называется бором.