Павел Ковалевский - Петр Великий и его гений

• Название: Петр Великий и его гений
• Автор: Павел Ковалевский
• Издательство: Терра
• Жанр: Психология
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00095-7, 5-300-00094-9

Исследовательский очерк профессора медицины, автора многих научных трудов по психиатрии П.И. Ковалевского анализирует наследственность, анатомо-физиологические и психические характеристики Петра Великого. Художественность, тонкая историческая наблюдательность и глубина научных обобщений делают эту работу интересной для самого широкого круга читателей.

---

Собран был совет. Но военный совет ничего не мог придумать. Волей– неволей пришлось вступить в бой. Горячо бросились турки на русскую армию, но быстро были охлаждены картечью перекрестных выстрелов. Однако турки пошли вновь и уже не обращали внимания на картечь. Пустили в ход беглый ружейный огонь. Турецкая конница летала кругом и рвалась в русский стан. Но царь был на месте. Он руководил боем. Защита была стройная, стойкая и неустрашимая. Так нападения продолжались до самого вечера и после последнего нападения турки опять побежали. Тогда русские, в свою очередь, бросились за турками и произвели в турецком лагере страшное замешательство. Возможно, что при дальнейшем преследовании русские остались бы и победителями, но русские были страшно утомлены, а кроме того, лагерь оставался незащищенным.

Наступившая ночь была ужасна. Зажженные турецкие костры показывали бесконечное число таборов, кольцеобразно охвативших русский лагерь. Царь был мрачен, безмолвен и угрюм. Впоследствии он сам сознавал, что ни до, ни после он не переживал столь тяжких минут. Русские были обречены на голод и погибель, ибо провианта могло хватить только на несколько дней. Оставалось умереть, но умереть с честью, сражаясь. Царь так и решил сделать.

При царе в лагере находилась и царица Екатерина. Она указала несколько другой оборот делу, который, как оказалось, дал вполне благоприятный исход. Екатерина предложила послать богатые подарки секретарю визиря и самому визирю и предложить переговоры о мире. Было сказано, было сделано. Все драгоценности Екатерины были посланы в подарок визирю. Пока ждали ответа, Петр решил еще один важный вопрос на тот случай, если, по воле судьбы, ему придется попасть в плен. Ввиду этого он немедленно написал Сенату следующий рескрипт:

«Господа Сенаторы: уведомляю вас через сие, что я со всем моим войском, без нашей вины и ошибки, но только чрез ложно полученное известие окружен вчетверо сильнейшим турецким войском, таким образом и столько, что все дороги к провозу провианта пересечены, и я без особенной Божеской помощи ничего, как совершенное наше истребление или турецкий плен, предусматриваю. Если случится последнее, то не должны вы меня почитать царем, вашим государем и ничего исполнять, что бы до ваших рук не дошло, хотя бы то было своеручное мое повеление, покамест не увидите меня самолично.

Если я погибну и вы получите верное известие о моей смерти, то изберите между собою достойнейшего моим преемником.

Петр».

После этого царь позвал отличного офицера и поручил ему доставить сие послание Сенату.

Наступил рассвет, а ответа от визиря нет. Турецкая армия пришла в движение. Пушки вновь загремели как с той, так и с другой стороны. Царь послал другого гонца. Ответа все не было. Царь приказал русским войскам строиться в бой. В этот момент прискакал турецкий чиновник с заявлением, что визирь согласен на мир и ждет русских послов для переговоров.

С этою целью были посланы молодой Шереметев и Шафиров с самыми широкими полномочиями.

Визирь предложил такие условия: все русские и царь должны сдаться в плен, отдать оружие и заплатить выкуп. Русский посол не захотел даже отвечать на такое предложение. Визирь смягчился. Мало-помалу кончили, однако, тем, что царь отказывается от Азова, Таганрога, Богородицка и Каменного Затона. Условия самые мягкие и совершенно ничтожные. Видимо, взятка имела одинаковое значение как теперь, так и 200 лет назад.

Попался, однако, пункт, который едва не испортил всего дела. Визирь требовал выдачи Кантемира. Царь не соглашался на это ни под каким видом.

– Я дал слово сберечь его и не изменю… У нас нет ничего собственного, кроме чести, потерять ее – значит перестать быть государем…

Пришлось прибегнуть к хитрости. Кантемир бежал, спрятанный в карете Екатерины, и тем спасся от смерти.

Так заключен был мир.

Относительно Карла в мирном договоре говорилось следующее: «Прибегнувший под покровительство и милость нашу, да идет он восвояси безопасно, и царь да не препятствует тому, а если можно, то пусть примирится с ним».

Вскоре появился сам Карл.

Узнав о заключении мира с русскими, Карл пришел в ярость. В бешенстве он вбежал в палатку визиря, встретившего его с почестью.

– Ты забыл, что султан за меня начал войну! – вскричал гневный король.

– Я не знал, что за тебя, я думал, что сражаюсь за интересы моего государя. Я не забыл однако ж и твоих интересов: тебе дозволяется свободный путь домой.

– Дай мне войско, и я разобью царя.

– Не думаю, – хладнокровно отвечал визирь. – Ты испытал уже русских, и я их видел. Если есть у тебя свое войско, сражайся.

– Обещаю сегодня же поставить пред тобою царя пленником!

– А кто же без него будет править Москвою? Карл безмолвно сел на диван, положив нога на ногу, и долго сидел, не говоря ни слова. Затем гневно вскочил с дивана, зацепивши шпорою за великолепный кафтан визиря, разорвал его и поспешно вышел из палатки…

Интимный разговор визиря с Шафировым по поводу Карла был такой: «Только не троньте провожатых, а его можно взять. Пусть он пропадет, пес окаянный. Надоел он нам!..»

Русские ушли. В ограждение от блуждающих орд их сопровождали трое пашей.

Сам Петр выражался об этом походе, что он «зело отчаянно учинен, в надежде на слова изменника, обнадежившего союзом народов, подданных Турции, что оказалось впоследствии лобзанием Иуды, ибо все чинено было на пагубу и туркам передаваемы были все вести».

Один из очевидцев иноземцев пишет о Петре в этом походе, что «царь берег себя не более, как последний из его отважных воинов. Он был в ладу, говорил со всеми по-дружески, с генералами, офицерами и солдатами, наблюдая за всем, что в битве происходило. Его храбрость увлекала воинов, и никто не щадил себя».

Глава XI

Непосильные труды всей жизни, целый ряд нравственных потрясений, особенно же поход на Прут, приступы болезни, – все это расстроило даже гигантское здоровье царя. Ему нужно было отдохнуть, ему нужно было полечиться. И вот царь едет в Карлсбад. Выдержав там трехнедельный курс, царь отправился в Дрезден. В это время сын его женился на герцогине Брауншвейгвольфенбиттельской. Царь отправился на свадьбу. Невестке царской позволено было сохранить свободное исповедание лютеранской веры. На просьбу герцога продолжить любовь к невестке и милость к людям, которые будут при ней, царь отвечал:

«Принимаю ее, как родную дочь мою, и надеюсь, что она жаловаться не будет, а также и те, кто будет при ней, только бы держали себя без высокомнения, как многие приезжие к нам в Россию обыкли делать…»

Царь отсюда выехал в свой парадиз, Петербург. По пути Петр виделся с своими союзниками, которые требовали от него помощи и заговаривали о дележе шведской добычи. И то и другое Петру было не особенно по сердцу, ибо воевал он и один со шведами удачно, а добытою им добычею едва ли склонен был поделиться. В Кенигсберге Петру показывали экземпляр летописи Нестора, и он приказал с нее сделать точный снимок. Заехал он в Ригу. Здесь встретили его, как законного государя, с великими почестями и речами. Записался членом в клуб Черноголовых и подарил этому обществу свой портрет. Увидя там портрет Карла XII, он приказал его не выносить.

«Я не сержусь на моего брата, Карла, – он выучил меня воевать».

Возвратившись в Петербург, Петр занялся его благоустройством. Рядом с этим шли приготовления к продолжению войны на море и суше. Между тем с Турцией опять дело не ладилось и потребовались большие усилия, чтобы мир был окончательно заключен.

Война союзников со шведами вначале шла не особенно удачно. Пришлось Петру самому взяться за руководство военными действиями датчан и саксонцев, и победы перешли на сторону союзников.

Между тем царь не оставлял без внимания и внутренних государственных дел. Так, он приказал собрать точные сведения о всех русских фабриках и заводах, дабы можно было видеть, какие еще следует заводить; издал повеления: об учреждении русских обществ для торговых предприятий, об устройстве Вышневолоцких шлюзов, об очищении Боровицких порогов и об осмотре водного пути между Волгою по Шексне и Вытегре. Имея в виду изменить и дополнить Уложение, Петр велел перевести на русский язык прусское и шведское право. Отправлялись сотнями ученики за границу для обучения, а возвращающимся царь производил экзамен. Царь следил за составлением воинского устава, не забывал заводить голландских коров в Холмогорах и голштинских лошадей в Казани, сажал дубы близ Петербурга и проч.

Не оставлял он без внимания и Сенат и однажды, по поводу неправильно решенного дела, писал:

«Что было причиною вашего распоряжения? Взятку вы взяли, или на смех делаете, или все от старости поглупели? Но помните, что я спрошу у вас обо всем отчета не шутя!»

В 1712 году царь ведет переговоры о свободной торговле на Средиземном море с алжирским деем, а также с императором о войне с Турцией. Желая дать возможность русским солдатам лучше обучиться военным приемам, царь позволяет поступить трем полкам на голландскую службу для войны с Францией. Наконец, русские проникают в Курляндию и хозяйничают там по своему усмотрению, несмотря на протесты против этого со стороны польского короля Августа.