Фридрих Кирхейзен - Наполеон Первый. Его жизнь и его время

• Название: Наполеон Первый. Его жизнь и его время
• Автор: Фридрих Кирхейзен
• Издательство: Терра
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01226-2, 5-300-01225-4

О Наполеоне Бонапорте (1769 – 1821), французском императоре, написано много, но более полно и основательно изучил его биографию шведский ученый, писатель Фридрих Кирхейзен. Он всю жизнь посвятил собиранию и изучению литературы о Наполеоне. Автор ведет свое повествование с самого рождения Наполеона. Том заканчивается рассказом о женитьбе императора на Жозефине Богарне.

---

Но потом неожиданно гимн Дезире смолкает в его письмах. Ее имени он больше не произносит. Почему?.. Дезире это было, по-видимому, крайне тяжело. Отчаяние звучит в ее письме, с которым она обратилась к Наполеону после его женитьбы на Жозефине: “Так вы, значит, женились? И бедной Эжени не позволено больше любить вас и думать о вас?.. Мое единственное утешение теперь сознавать, что вы убеждены в моем постоянстве. Я думаю теперь только о смерти. Жизнь для меня страшная мука с тех пор, как я не могу ее посвятить вам”. Вы женаты! Я не в силах свыкнуться с этой мыслью, она убивает меня… Никогда не буду я принадлежать другому!” Бедная Дезире! Ей была суждена другая блестящая участь на троне, на троне, который должен был пережить трон Наполеонидов.

Наполеону вскружили, вероятно, голову прекрасные женщины Парижа, которые одни лишь понимали, “какая власть в их руках”. Все их роскошные туалеты, обворожительные фигурки, розовые губы, блестящие глаза и изящный диалог были настолько обаятельны, что он забыл ради них маленькую провинциалку. Но мысль о женитьбе была настолько серьезна, что он даже сделал предложение подруге своей матери, недавно овдовевшей мадам Пермон. От нее, по-видимому, он получил отказ. Вслед за нею он попытал счастья у мадам де ла Бушарди, будущей мадам де Леспарда.

Тем временем его ждала новая неприятность. В тот самый день, 15 сентября (29 фрюктидора), когда было удовлетворено ходатайство Наполеона об отсылке его в Константинополь[36] и комитет назначил уже офицеров для сопровождения его,[37] прибыло также известие от артиллерийского бюро военного министерства, что генерал Бонапарт вычеркнут из списков армии. Причиной этого послужил его отказ отправиться в западную армию. Таким образом, Наполеон потерял и свою должность в топографическом бюро.

Такие меры он приписывал изменившейся ситуации в Комитете общественного спасения. Его друг и покровитель, Дульсе де Понтекулан, 15 фрюктидора (1 сентября) был заменен Летурнером, а последний был очень мало расположен к молодому генералу. В сущности, исключение Наполеона из списков армии имело свои основания, так как что стало бы с войском, если бы, особенно в те беспокойные времена, каждый офицер поступал, как он?

Он сам отнесся ко всему этому гораздо легче, чем можно было предположить. Жозефу, которому он обычно сообщал подробно о всех эпизодах своей жизни, он совсем ничего не пишет об этом. Его занимали надвигавшиеся политические события. Быть может, он уже заранее предвидел в них свое будущее! Его непоколебимая самоуверенность служит доказательством этого. И, действительно, между 29 фрюктидора и 13 вандемьера прошло ведь всего восемнадцать дней!

ГЛАВА X. ТРИНАДЦАТОЕ ВАНДЕМЬЕРА IV ГОДА

(5 октября 1795 года)

Национальный Конвент сменил Законодательное собрание. Последнее дало республиканской Франции законы, которые Конвент должен был развить и укрепить. 26 октября 1795 года (4 брюмера IV года) он объявил свою деятельность законченной. Но до своего роспуска он поручил комитету выработку новой Конституции, важнейшими пунктами которой были:

Каждый француз, достигший двадцати пяти лет и уплачивающий прямой, личный или земельный налог, объявляется французским гражданином. Каждые двести граждан избирают членов в выборное собрание; члены эти должны быть собственниками или владельцами имущества. Эти выборные собрания избирают членов законодательной власти, чинов Кассационной палаты и суда присяжных, правительственных чиновников департаментов, президентов, прокуроров и актуариев уголовных и судей гражданских судов.

Законодательная власть составляется из двух палат: Совета пятисот, члены которого должны быть не моложе тридцати лет, и Совета старейшин, состоящего из двухсот пятидесяти человек в возрасте не ниже сорока лет. Ежегодно треть членов заменяется новыми. Совет старейшин принимает или отвергает законы, внесенные в него Советом пятисот. Последний заседал в Тюильри; Совет же старейшин – сначала в Манеже, а со второго плювиоза VII года – в Бурбонском дворце.

Исполнительная власть была передана комитету из пяти директоров, из которых один ежегодно выбывал и заменялся новым. Совет пятисот должен был с этой целью предлагать десять кандидатов, из которых Совет старейшин избирал нового члена комитета. Председателем Директории избирался один из директоров на трехмесячный срок. Директории была вручена безопасность республики как внутри, так и во вне. Она отдавала приказания по армиям, но члены ее не могли занимать должности генералов. Она назначала министров, комиссаров, генералов, агентов и большую часть тех чиновников, которые получали свои должности не по выбору. Постановления Директории обладали лишь тогда силой закона, когда на заседаниях присутствовало, по крайней мере, трое из них. Собиралась Директория в Люксембургском дворце, который охранялся гвардией, состоявшей из ста двадцати человек кавалерии и ста двадцати человек пехоты. Конституция III года страдала некоторыми недостатками. Наибольшим из них был тот, что исполнительная власть была вручена не, как в Англии или Соединенных Штатах Сев. Америки, одному, а пяти лицам. Из боязни, что она может стать орудием законодательной власти, обеим властям не дали возможности согласовать свои действия путем обсуждения того или иного закона. Директория не могла ни предлагать, ни утверждать законов, ни даже опубликовывать их; она, подобно министрам, не имела права присутствовать при совещании палат. В равной мере как Совет пятисот, так и Совет старейшин не могли смещать одного или нескольких директоров. Так как ни законодательная, ни исполнительная власть не имели возможности столковаться друг с другом, та и другая, стараясь провести свое намерение, должны были прибегать к государственным переворотам. В течение 1795–1799 годов Директория произвела два таких насильственных акта против палат, а последние в свою очередь часто восставали против исполнительной власти.

До роспуска Конвент, желая “обеспечить будущее”, издал 5 фрюктидора (22 августа 1795 года) декрет, дополненный 13 фрюктидора. Декрет постановлял, что две трети членов Конвента должны войти в новые органы законодательной власти.

Оба эти декрета возбудили общественное мнение парижан и вызвали сильнейшее волнение. Подстрекаемые смелыми роялистами, писатели и агенты выборных собраний вступили в открытую вражду с Конвентом. Спор этот был разрешен в пользу палат после общего восстания всех секций 13 вандемьера IV года (5 октября 1795 года).

Собрания, избиравшие членов выборных собраний, начались 20 фрюктидора III г. (6 сентября 1795 г.) и занялись тотчас же голосованием Конституции. Конвент не пользовался широкой популярностью, но на основании полицейских сведений правительство было убеждено, что Конституция, за исключением декретов 5 и 13 фрюктидора, будет принята. Так и было: она была принята подавляющим количеством голосов; 48 парижских секций, за исключением предместья Сен-Антуана, отвергли, однако, оба ненавистных декрета.

Волнения в секциях возрастали с каждым днем. Благодаря пропаганде роялистских агентов декреты были отвергнуты не только в самом Париже, но и в провинции. Секция “Ле-Пелетье” была центром, из которого исходили все беспорядки. Она состояла из зажиточных граждан Парижа, защищавших 10 августа I792 года Тюильри против черни. Содействие всех секций в разразившемся вскоре восстании установить очень трудно, так как отчеты о заседаниях сохранились лишь в одной из них.

21 вандемьера IV года (23 сентября 1795 года) были опубликованы результаты голосования в собраниях. Из 958 226 голосов 914 853 высказались за Конституцию, a 41 892 против. Из 958 171 голоса, поданного по поводу декретов, 167 171 был подан за них и 95 373 против. По предложению члена Конвента Бодена Конвент назначил роспуск собраний на 10 вандемьера. Открытие выборных собраний должно было состояться 20 вандемьера, а созыв законодательных палат – 15 брюмера (6 ноября 1795 года).

Несовпадение обоих голосований побудило прессу и секции обратиться против Конвента: секции отказались даже признать результаты голосования. В действительности, однако, дело было не так уже опасно, так как департаменты по большей части принимали все то, что им предлагали из Парижа, а так как декреты их строго отделялись от проекта Конституции, то и за принятие их высказалось значительно большее число голосов.

Брожения в секциях становились все более угрожающими. Подстрекаемое ими население начинало волноваться. “Долой “две трети”! Да здравствует король! Долой Конвент!” – слышалось со всех сторон. В окрестностях Парижа волнения настолько возросли, что Конвент счел нужным для своей безопасности выпустить 3 вандемьера (25 сентября 1795 года) “Прокламацию к парижанам, друзьям свободы и Республики”. Он обвинял в беспорядках “горсть бунтовщиков, анархистов и злодеев” и высказал предположение, что парижане подстрекаются “подлыми роялистами”. Два дня спустя, 5 вандемьера, было опубликовано постановление о наказании председателей и секретарей секций. Это была уже открытая угроза, против которой необходимо было заявить протест. Секция “Ле-Пелетье” взяла на себя ответ на прокламацию 3 вандемьера от имени всех остальных секций. Ответ этот гласил: “Вы возлагаете на нас всю ответственность за вашу безопасность. Прогоните же от себя террористов и не ждите от нас ничего, пока эти господа подле вас. Между жертвами и палачами нельзя достичь соглашения!” Между тем наступило 10 вандемьера, день, когда должно было закрыться собрание секций. Необходимо было во что бы то ни стадо принять решение: единственным исходом было открытое восстание. Повод к нему нашелся скоро в беспорядках, происходивших в Дрё, во время которых было арестовано по приказанию Конвента двое депутатов, отправленных из этой общины в Париж.