Альберт Вандаль - Второй брак Наполеона. Упадок союза

• Название: Второй брак Наполеона. Упадок союза
• Автор: Альберт Вандаль
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-85880-233-8, 5-85880-236-2

1

---

“После того приехал вице-король. Императрица тотчас же согласилась на развод, придя к убеждению, что того требуют важность настоящего положения и неотложные нужды государства. Все заставляет меня думать, что в пятницу состоится сенатское решение о расторжении брака Императора по взаимному согласию. Императрица сохраняет свой ранг, свой титул и присвоенное ей вдовье содержание. Так как на месте, милостивый государь, вам все виднее, то Император безусловно полагается на вас, зная, что вы поступите так, как надлежит. Итак, вы должны действовать, имея в виду следующие три положительные факта:

“1-ый. Что Император на первом месте ставит сестру Российского императора, если с вашей стороны не будет возражений, способных изменить его мнение”;

“2-ой. Что здесь считают минуты, так как Император желает, возможно скорее, обеспечить потомством свои великие дела и смотрит на этот вопрос… как на вопрос чисто политический”;

“3-ий. Что здесь не делают вопроса из условий, даже относительно религии”.

“Итак, в настоящее время вам предоставляются потребные широкие полномочия с тем, чтобы действовать осмотрительно, как того требуют обстоятельства, и без задержки идти вперед, если к тому представится возможность. Очень досадно будет, если ваш ответ на это письмо оставит нас в неизвестности. Если этому делу суждено не состояться, вследствие ли характера полученных вами сведений, относительно которых Император полагается на вас, или вследствие отсутствия желания со стороны русского двора, помните, что главное состоит в том, чтобы не затягивать дела, конечно, если к тому представится возможность. Во всех ваших соображениях исходите из того положения, что главное желание – иметь потомство. Итак, объяснитесь и действуйте, руководствуясь настоящим письмом, которое продиктовано самим Императором. Его Величество вполне полагается на вас, зная ваш такт и вашу преданность его особе”.

“Полковник Горголи[266] будет отправлен в понедельник, в этот же день в Moniteur'e будут напечатаны статьи. Император непременно желает до конца января знать, на что он может рассчитывать”.

Следует обратить внимание на точные, решительные выражения этого письма. Наполеон готов согласиться на все условия, которые русскому двору угодно будет поставить, лишь бы Россия решилась быстро и не заставила его ждать. Он не обращает внимания на различие вероисповеданий, – в эту минуту для него не существует вопроса о религии. Единственная его оговорка относится к самой великой княжне и к степени ее физического развития, но даже и в этом отношении он отказывается от права личного мнения. Hа Коленкура, на его такт и усердие, возлагается задача навести справки, составить себе ясное представление и решить дело; посланнику дается полномочие за свой страх женить своего государя.

На другой день по отсылке письма, Наполеон подкрепил его доказательством, имеющим высокое значение. Признав завоевания Александра на Востоке, он хочет еще раз успокоить его относительно Польши. Опять-таки считая, что ценность услуги увеличивается от предания ей гласности, он пред лицом всей Европы объявляет то, что постоянно повторяет России, что он согласился высказать в договоре о том, что он ничуть не думает о восстановлении Польши.

13 декабря было заседание Законодательного Корпуса. Министр внутренних дел Монталиве прочел годичный обзор о состоянии империи. В нем он вкратце перечислил совершившиеся после последней сессии факты как внешней, так и внутренней политики. Одно место служило официальным разъяснением венского трактата, тех его статей, которые касались перемены в бассейне Вислы. “Варшавское герцогство, – сказал он, – увеличено прибавкой части Галиции. Императору легко было бы присоединить к этому государству всю Галицию, но он не хотел сделать ничего такого, что могло бы причинить беспокойство его союзнику, Российскому императору. Галиция, отошедшая к Австрии по первому разделу, почти целиком осталась в ее владении. Его Величество никогда не имел в виду восстановления Польши”[267]. Невозможно было выразить яснее, что расширение, дарованное Варшавскому герцогству, носило чисто случайный характер; что подобный факт более не повторится; что герцогство должно видеть в нем не начало, а конечный пункт своих стремлений; что Другие части Польши не должны питать безрассудных надежд. Отчету министра, последовавшему три дня спустя после отправки императорской речи, предназначено усилить и продлить ее впечатление. Он должен нанести последний удар колебаниям Александра, который получит его в период, когда должен будет дать окончательный ответ на предложение. Таким образом, Наполеон как бы вставляет свое сватовство между решением в пользу России двух наиболее важных для нее вопросов (восточного и польского), исчерпывая все средства, чтобы обеспечить успех своему делу.

Несмотря на то, что одновременно подготовляемые развод и сватовство носили секретный характер; несмотря на тайну, которой они были окружены, решение, принятое императором, скоро сделалось известным. Слишком много было сказано публично для того, чтобы можно было долее сомневаться в этом. Молва о браке с русской великой княжной распространилась при дворе, в Париже, в империи; о нем говорили во всех частях Европы. Для образованного общества этот брак не был сюрпризом; оно видело в нем только продолжение системы, освященной в Тильзите. Со времени слухов, распространившихся в 1807 и 1808 гг., оно привыкло к мысли о более интимном сближении между двумя империями, поделившими между собой верховную власть над миром. Это – говорили – будет брак Византии с Римом; свадьба “Карла Великого с Ириной”[268]. Впрочем, приказывая хранить тайну, сам Наполеон плохо соблюдал ее и, не стесняясь, говорил об этом вопросе в присутствии своих приближенных. Однажды, намекая на брак, он сказал Савари, “что, без сомнения, это событие приведет императора Александра в Париж”[269]. Эти слова снимали покров с тех картин, которые рисовало его воображение.

Всегдашним желанием Наполеона было привлечь Александра в Париж. В Тильзите он заручился обещанием царя, что тот посетит его в Париже, и эта идея, видимо, улыбалась его союзнику. В следующие месяцы Наполеон избегал возобновлять приглашение только потому, что хотел ускользнуть от нового разговора по поводу Турции и избавить себя от определенных обязательств. В Эрфурте императоры снова говорили о том, чтобы свидеться, и с тех пор, несмотря на то, что Александр значительно охладел к своему союзнику, он по-прежнему поддавался притягательной силе Парижа. Еще не так давно он сказал Коленкуру: “Я хотел бы, как можно скорее, поехать в Париж. Там я хочу снова скрепить союз; там же нужно заготовить и новое оружие против Англии”[270]. Брак доставил бы случай напомнить царю о его обещании и послужил бы поводом осуществить мечту русского государя.

Нигде, кроме Парижа, Наполеон не предстал бы пред своим союзником таким великим, таким могучим, таким миролюбивым; нигде не явился бы в таком обладании прочной властью и могуществом; не только завоевателем, но и главою империи. Представ пред взорами своего гостя среди учреждений, которые были его творением и его славой, он постарался бы обворожить его своими чарами, и, увлекая его за собой, действуя на его воображение, господствуя над его умом, он, может быть, сумел бы вернуть свое обаяние, и снова внушить ему доверие. Конечно, он слишком хорошо знал непостоянный и ненадежный характер Александра, чтобы льстить себя надеждой завладеть им прочно и навсегда. Ну что ж! Если потом и суждено будет чарам рассеяться, все-таки брак и свидание на время создадут, по меньшей мере, то могучее нравственное впечатление, ту наиболее величественную из демонстраций, при помощи которых Наполеон силится поддержать в глазах Европы иллюзию полного и нерасторжимого согласия с Россией. В его собственных глазах союз с Россией – прежде всего величественный спектакль, который он дает на мировых подмостках; это – ряд следующих одна за другою пред взорами Европы внушительных и обаятельных картин, имеющих своей задачей держать в покорности наших подданных и в страхе врагов. С неиссякаемым искусством Наполеон умудряется варьировать состав действующих лиц и обстановку представлений. Сначала Тильзит – неожиданный сценический эффект: борьба прервана и заменена союзом. Оба противника бросают шпаги, клянутся быть друзьями и ненавидеть только Англичанина. Затем вызывается мираж предприятия с разделом Востока и преобразованием целого мира. Далее, Эрфурт с его съездом высочайших особ и великосветским великолепием. Наполеон братается с Александром, чтобы вместе царить над собранием королей и могущественных вассалов. После Тильзита и Эрфурта Парижу предназначается воскресить уже отдаленные воспоминания и оживить впечатления, которые начинают изглаживаться. Проезд по Европе Александра, сопровождающего царскую дочь, и затем вручение ее Наполеону явится в глазах всех актом безусловного преклонения. Такое событие может сломить упорство англичан. Оно докажет им, что Россия с ее неисчерпаемыми источниками не сегодня-завтра соединится на их погибель со всеми дисциплинированными силами Запада, и что тогда против Англии выступит “союз из ста миллионов человек”[271].