Берта Порозовская - Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность

• Название: Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность
• Автор: Берта Порозовская
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

Слова эти, если они действительно были сказаны, конечно, преувеличены и свидетельствуют только о желании Петра выставить перед иностранцем заслуги своего любимца в самом выгодном свете. Но несомненно и то, что из всех сподвижников Петра, которые большею частью являлись только способными и усердными исполнителями его воли, но только исполнителями, иногда даже в душе и не сочувствующими возложенному на них делу, наибольшую инициативу и самостоятельность обнаруживал именно Меншиков. И Петр особенно ценил в нем именно эту инициативу, это умение справляться самому с затруднительными обстоятельствами, не обращаясь поминутно за указаниями, как это делали старые русские люди, не привыкшие к самостоятельности и при всяком непредвиденном случае беспомощно обращавшиеся к власти за соответствующим наказом, теряя таким образом драгоценное время. Нисколько не поступаясь своей самодержавной властью, требуя от всех безусловного повиновения своим приказаниям, Петр, однако, хотел приучить русских к самодеятельности и требовал, чтобы посланные с поручениями поступали по своему рассуждению, смотря по обороту дела, “ибо издали нельзя так знать, как там будучи”. И в этом отношении смелый, находчивый и энергичный Меншиков стоит несравненно выше всех других “птенцов Петровых”. Заимствуя от царя только общую идею, общий план действий, он является часто совершенно самостоятельным в разработке его деталей, и результат как нельзя более оправдывал доверие к нему царя.

Как бы то ни было, эти отзывы иностранцев, хотя и совершенно для нас неубедительные, очень красноречивы в другом отношении. Они свидетельствуют вообще о сложившемся у европейцев взгляде на русских, в которых те не хотели замечать ничего хорошего; при таком взгляде естественно приходилось приписывать внезапное возвышение России исключительно гению одного человека и заслугам окружавших его иностранцев и ожидать, что с кончиной этого человека страна вернется к прежнему варварству. В частности же эти пренебрежительные отзывы о способнейшем из сотрудников Преобразователя, составившиеся, конечно, под влиянием бесед с русскими же людьми, прекрасно рисуют отношения последних к всемогущему фавориту. Неслыханное возвышение этого безродного человека, в связи с его надменностью, создали ему массу врагов и завистников. Его ненавидели все – и родовитые люди, постоянно унижаемые заносчивым фаворитом и глубоко оскорбленные в своей старой боярской гордости необходимостью подчиняться бывшему пирожнику; ненавидел его и простой народ, считавший, как прежде Лефорта, виновником всех новшеств, злым гением Петра, поддерживавшим в нем любовь ко всему иноземному, подбивавшим его на все неслыханные отягощения народа по случаю шведской войны.

Глава III

Семейные дела Петра Великого и Меншикова. – Дружба Меншикова с сестрами Арсеньевыми. – Ливонская пленница. – Отношение ее к Меншикову. – Женитьба Меншикова. – Дружба с Петром. – Переписка Петра и Меншикова

Посвятив первые две главы изображению деятельности Меншикова в период 1700 – 1709 годов и его быстрого возвышения в связи с возрастающим расположением к нему царя, мы не можем обойти молчанием одно обстоятельство, которое еще теснее сблизило обоих. Эта дружба скоро подвергнется таким испытаниям, будет подрываться так часто и так сильно, что, не будь этого обстоятельства, последовавшее охлаждение царя к его любимцу, быть может, привело бы к более чувствительным для князя последствиям, чем какие оно имело в действительности. Этим новым звеном в союзе двух друзей была женщина – Екатерина.

Семейные дела Петра более или менее общеизвестны. Женщина, навязанная ему матерью в супруги еще в ранней его молодости, никогда не пользовалась его любовью. Воспитанная в старых понятиях, ненавидящая иноземцев Евдокия со своими вечными жалобами на его частые отлучки из дому скоро ему опротивела совершенно. Петр нашел себе более подходящую подругу в Немецкой слободе, где женщины, не живя затворницами, привыкли к свободному, непринужденному обращению с мужчинами. Немка Анна Монс надолго завладела сердцем царя. Такого же рода интрига завязывается и у Меншикова, но только в пределах дворца. Необходимо заметить, что после смерти царицы Натальи Кирилловны дворцовый внутренний быт значительно изменился: женщины и девицы понемногу выходили из теремов, и сами царевны не держались строго прежнего затворничества. Царевна Наталья Алексеевна, родная сестра и любимица Петра, жила в Преображенском у брата со своими девицами-боярышнями, и нет сомнения, что Петр не стеснялся посещать ее со своим неразлучным Алексашей, и девицам-боярышням не приходилось прятаться от окружавших Петра молодых людей. В числе этих девиц были, между прочим, сестры Арсеньевы – Дарья, Варвара и Аксинья (про отца их известно только, что он воеводствовал где-то в Сибири). Меншиков очень подружился с первыми двумя, а с красавицей Дарьей Михайловной у него завязались и более интимные отношения. Следы этой любви сохранились в переписке обеих сестер с Меншиковым.

Первые письма, без чисел, содержат в себе простые поклоны, извещения о здоровье, просьбы не забывать и т. п. Но уже с 1702 года, с тех пор, как начинается деятельность Меншикова в новом крае, письма, уже с датами, становятся весьма интересными историческими документами, так как по ним можно проследить почти все движения Меншикова и Петра, их успехи, отношения обоих друзей. Петр, по-видимому, также очень дружески относился к девицам и часто посылал им поклоны. Но скоро переписка становится еще более оживленной. К компании Арсеньевых, которые теперь жили в Москве вместе с сестрами Меншикова, в 1704 году присоединяется еще одно лицо – новая подруга Петра, будущая императрица Екатерина.

В августе 1702 года, при взятии Шереметевым Мариенбурга, в числе пленных досталась ему с семейством пробста Глюка молодая Екатерина, бедная сирота, находившаяся в услужении у пробста. Через некоторое время Меншиков, увидав Катерину в доме Шереметева в Москве, выпросил ее для себя, но и у него красивая молодая пленница оставалась недолго. В марте 1704 года Петр, недавно разошедшийся с Анной Монс, обедая у Меншикова, увидел прислуживавшую за столом Катерину. Она произвела на него сильное впечатление, и он увез ее к себе.

Такова довольно пошлая, малообещающая завязка романа, получившего такое громадное значение не только в личной жизни Петра, но и для истории России. Простая прихоть властелина, не привыкшего стесняться в удовлетворении своих страстей, превратилась скоро в прочную серьезную привязанность. Дочь простого лифляндского обывателя Самуила Скавронского, бедная безграмотная сирота, оказалась таким же баловнем счастья, как и бывший пирожник. Живая, веселая, с большим природным тактом, она сумела так сильно привязать к себе Петра, что в 1711 году, отправляясь в Прутский поход, он решился тайно повенчаться с ней, хотя официально Екатерина была объявлена его супругой лишь в 1712 году, по возвращении из похода.

Связь Петра с Екатериной, закрепившаяся впоследствии браком, имела громадное значение и для Меншикова. В лице Екатерины, помнившей, чем она обязана ему, он приобрел себе всегдашнюю неизменную заступницу перед царем. Но еще более, чем память о прошлом, их связывала очевидная солидарность интересов. Оба выхваченные снизу, оба обязанные своим необыкновенным возвышением личному расположению царя, окруженные со всех сторон врагами и завистниками, они естественно должны были стать союзниками и действительно всю жизнь взаимно поддерживали друг друга.

Нельзя, впрочем, сказать, что Меншиков с самого начала предвидел будущее значение Екатерины и сознательно стал подготавливать в ней союзницу. Вероятно, ему и не особенно приятно было расставаться с красивой пленницей, которая и сама, по-видимому, сохранила хорошее воспоминание о пребывании в его доме. Есть некоторые указания, что он смотрел на новую связь Петра лишь как на временную прихоть и втайне мечтал о том, чтобы выдать за него одну из своих сестер, Анну Даниловну (другая сестра, Марья Даниловна, вышла в 1703 году за одного из графов Головиных). По крайней мере, когда однажды на пиру у Мазепы последний напомнил князю о его давнишнем обещании отдать сестру за его племянника Войнаровского, Меншиков, будучи уже несколько под хмельком, ответил: “Нельзя, царское величество сам хочет на ней жениться”. В сентябре 1705 года он, между прочим, писал Дарье Михайловне: “Для Бога, Дарья Михайловна, принуждай сестру, чтобы она училась непрестанно как русскому, так и немецкому ученью, чтобы даром время не проходило”. Соловьев из этого письма усматривает намерение честолюбивого фаворита подготовить Петру достойную подругу. Действительно ли у Меншикова имелись причины питать подобные надежды – об этом судить нельзя, за неимением других данных. Во всяком случае он был настолько благоразумен, что, заметив возрастающую привязанность царя к Екатерине, не стал ей противодействовать, а напротив, всячески старался расположить в свою пользу ту женщину, которая одна была его соперницей в сердце Петра. Екатерина, не всегда бывавшая в состоянии следовать за государем, который редко оставался подолгу на одном месте и, словно буря, носился из одного конца государства в другой, находила себе на это время приют в семействе Меншикова. Между нею, его сестрой и девицами Арсеньевыми существуют самые тесные дружеские отношения и постоянная переписка. Екатерина и Меншиков также часто обмениваются письмами, тон которых, сначала фамильярный со стороны Меншикова, постепенно становится более почтительным, вследствие постепенного изменения в положении самой Екатерины, но всегда остается дружественным с той и другой стороны.