Матвей Песковский - Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность

• Название: Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность
• Автор: Матвей Песковский
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

Прежде чем составлять эту книгу, ему пришлось пропустить через свои руки более сотни народных педагогов. «Пропуск» этот состоял в следующем. Из разных местностей России, нередко очень отдаленных, к нему приезжали молодые люди, занимавшиеся уже делом образования или желавшие заняться им. Он производил им поверку и с недостаточно подготовленными продолжал заниматься сам, оставляя их жить у себя в доме. Не одному десятку лиц случалось проводить у него по две, по три недели, даже по месяцу, пока он, наконец убедившись в их подготовленности, выдавал удостоверение, что они могут быть народными учителями. Это удостоверение в глазах всех обыкновенно ценилось несравненно выше дипломов, так как барон Корф чрезвычайно удачно умел определять, помимо собственно подготовленности, еще и склонность к педагогической деятельности в этом отношении. Лица, прошедшие «через руки» барона Корфа, считались лучшими народными педагогами, так как он передавал им частичку своего педагогического огня, своей энергии, любви и преданности делу.

Но даже и этот громадный опыт не имел еще решающего значения в деле составления «Нашего друга». Главную роль в этом отношении играло непосредственное ведение бароном Корфом школ в своем уезде. Два раза в год, именно в пору самой несносной осенней и весенней распутиц, он объезжал все школы уезда, делая по 800 верст: осенью – чтобы «поставить» школьное дело на месте, при начале учебного года; весною – чтобы проверить результаты в конце учебного года. Таким образом, весь ход школьного дела в целом уезде был у него всегда на виду; он наперечет знал всю работу в каждой школе, с ее хорошими и неудовлетворительными сторонами, лично исправляя ошибки и промахи лиц преподающих и неуклонно подвигая их в педагогическом самоусовершенствовании.

Таким чисто опытным путем, освященным предварительным изучением педагогической теории, у барона Корфа сложился вполне отчетливый взгляд, каким именно требованиям должна удовлетворять книга для русской народной школы при современном состоянии крестьянства, при экономических и учебных наших средствах. Барон Корф задался целью составить книгу, которая бы «посредством ознакомления учащегося с окружающим миром повлияла на улучшение его материального и нравственного быта». Такою именно книгою и является «Наш друг». В нем как книге, завершающей курс народной школы, удачно объединен весь учебный материал. Воздействуя на общее развитие и воспитание, способствуя обогащению познаниями, развитию мышления и дара слова учащихся, книга эта вместе с тем очень удачно преследует цель снабжения питомцев народной школы такими сведениями, которые непосредственно приложимы в жизни, обогащая притом питомцев и общими элементарными научными сведениями настолько, чтобы впоследствии было возможно для них самообразование путем чтения книг общедоступного содержания. Всякое первоначальное обучение может быть, конечно, только реальным, при полнейшем отсутствии всего схоластического; народное же образование, кроме того, должно быть еще и деловым. Барон Н. А. Корф удачно разрешил эту труднейшую из проблем во всем учебно-воспитательном деле как самой организацией и постановкой народной школы, так, наконец, и составлением для нее «Нашего друга» – книги для учения в школе и дома. В отличие от всех других авторов подобного рода изданий он, так сказать, в натуре видит перед собою учащихся в народной школе как в пору их учения, так и по выходе из школы, и действительно является их другом, помощником, советчиком и руководителем во всем, что нужно знать сельчанину в его домашнем и общественном, хозяйственном и моральном обиходе. Точно так же и в своей «Книге для учащих» (т. е. «Руководстве к „Нашему другу“») он видит перед собою народных педагогов со всеми возможными с их стороны промахами, ошибками, увлечениями и отклонениями – и как опытный руководитель предупреждает все это.

«Наш друг» барона Корфа восполнил собою тот пробел в нашей школьной литературе, который так остро чувствовал К. Д. Ушинский, понимавший недостаточную примененностъ своего «Детского мира» и «Родного слова» к особенностям и потребностям народной школы и стремившийся написать особую учебную книгу специально для народной школы. Не так, однако, взглянула на это дело кабинетная петербургская педагогическая критика. Как это ни конфузно и ни прискорбно, но находились и такие патентованные педагоги, люди, претендующие на имя в деле народного образования, которые пытались поставить в вину «Нашему другу» все то, что составляет специфическую отличительную его черту от названных выше руководств Ушинского, в чем заключается специальная приспособленность этой книги к потребностям народной школы. Для этой последней (в смысле учащих и учащихся) она действительно является другом в полном смысле слова: все содержание и построение этой книги продиктовано не одной только глубокой изученностью дела, но и горячей любовью и к тем, которые учатся, и к тем, которые учат. Тут буквально нет статьи, в которой вы не чувствовали бы заботы барона Корфа о том, чтобы она была понятна, интересна и полезна учащимся, и о том, чтобы она не затруднила учащих. Во всех случаях, где только учащий мог бы споткнуться и заблудиться, на выручку ему является «Друг» и указывает, как с успехом пройти опасное место.

К сожалению, все это проглядела патентованная кабинетная педагогическая критика. Она не проявила ничего самостоятельного, непосредственного. Впрочем, она и не могла проявить этого, так как в ту пору, когда появился «Наш друг», не было еще установлено учебной программы народной школы, не успела еще окончательно установиться практика только налаживавшихся учительских семинарий. И то, и другое барон Корф опережал своей книгой, предрешая, так сказать, их постановку.

В отношении к «Нашему другу» со стороны некоторых из влиятельных петербургских педагогов дело не обошлось и без значительной доли двоедушия: в глаза они говорили барону Корфу о его деятельности и печатных трудах одно, а за глаза старались показывать и утверждать совсем другое. Вот особенно характерный факт в этом отношении.

Один из видных петербургских педагогов, с влиятельным служебным положением, писал из Петербурга в ноябре 1870 года барону Корфу следующее:

«На всем протяжении обширной России нет другого человека, который бы с той же энергией и успехом, подобно вам, трудился бы в возделывании большого и долго заброшенного, а потому заросшего сорными травами поля нашей народной культуры. Много еще потребно труда и усилий, чтобы совершить этот труд, и нельзя не выразить при этом сожаления, что мало существует общения и содружества между служителями этой миссии. Будем надеяться на лучшее будущее… Как жаль, что вы не здесь (хотя, собственно говоря, вы везде нужны и прежде всего в вас сила и жизнь руководимого и созданного вами дела в вашем крае): заседания с. – петербургского педагогического общества в настоящее время весьма интересны, и оно ныне особенно нуждается в деятеле с вашею опытностью и компетентностью, так как прения последних заседаний затронули самые живые и, надо сказать, далеко не вполне решенные проблемы относительно нашей народной школы, которая вам так хорошо и специально известна. Мне приходит на мысль, нельзя ли устроить дело хотя посредством письменных сношений – по поводу рефератов, – это, конечно, обществом примется с благодарностью. Мне кажется, что можно бы даже было, – разумеется, если ваши столь многосложные занятия позволят, – прислать письменные тезисы, поручить их защиту и развитие в заседаниях кому-либо из членов общества (на что, например, всегда согласен с удовольствием). Я говорю это, имея в виду, что общество наше бесспорно много теряет, не имея возможности непосредственно пользоваться трудами одного из компетентнейших своих членов по самому важному из специальных вопросов педагогии».

Автор этого сердечного письма, вполне отвечавшего притом действительному положению вещей, в скором времени внес в педагогическое общество доклад по поводу книги барона Корфа «Наш друг». В этом докладе – увы! – автор письма не сообщал уже обществу педагогов, что «на всем пространстве России нет другого человека», с такою же «энергиею и успехом», «опытностью и компетентностью». Напротив, он трактует о «Нашем друге» с высоты величия и ничем не оправдываемого самомнения. В общем, однако, отзыв был вполне благоприятен для труда барона Н. А. Корфа, хотя в нем невольно бросается в глаза такая странная постановка критики, что выдвигается на первый план сам докладчик, его «энергия» и «компетентность», а вовсе не барон Корф и его прекрасный труд. Но это еще куда бы ни шло: главное же в том, что докладчик вслед за тем поместил в одном из педагогических журналов статью, в которой расходится с сущностью своего же доклада.