Е. Предтеченский - Галилео Галилей. Его жизнь и научная деятельность

• Название: Галилео Галилей. Его жизнь и научная деятельность
• Автор: Е. Предтеченский
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

К числу немногих друзей Галилея в Падуе присоединился замечательный ученый Сарпи, с успехом занимавшийся математическими, физическими и астрономическими вопросами, а также и теологией. Вместе с Согредо и Сальвиати Сарпи составлял тот тесный кружок, в котором мог отдохнуть Галилей от огорчений, какие часто выпадали на его долю. Разделяя его мнения, эти благородные люди поддерживали и защищали Галилея от разных несправедливостей, служили ему добрыми советами, были искренне привязаны к нему и крайне внимательно следили за его открытиями. Они же, вероятно, не раз выручали Галилея в материальных затруднениях. Мы уже видели, что в 1599 году жалованье его было почти удвоено, но этого оказывалось все-таки недостаточно, и Галилей принужден был тратить свое дорогое время на то, чтобы давать частные уроки. В это время он уже имел детей, а кроме того, в том же году умер его отец, оставив большое семейство без всяких средств к жизни. Один из его братьев получил место врача в Польше, но пока еще нуждался в помощи; затем остались сестры, которых Галилей должен был выдать замуж, так как считал это своею обязанностью, но пока решительно не мог ничего дать им в приданое.

В 1604 году наблюдалось необыкновенное астрономическое явление: в этот год 10 октября внезапно загорелась новая звезда в созвездии Змееносца. Вскоре было замечено, что блеск ее стал значительно уменьшаться. В последний раз наблюдал эту звезду 16 ноября того же года Кеплер в Германии; в промежуток же от этого времени до половины марта следующего года звезда исчезла бесследно, так что все попытки отыскать ее оказались безуспешными. Эта чудесная звезда, история возникновения которой и причина столь краткого существования не разъяснены еще удовлетворительно наукою и по настоящее время, явилась как бы нарочно для опровержения мнения перипатетиков о неизменности и вечности небесных тел. Чтобы отстоять верность своих взглядов, они стали доказывать, что звезда эта стихийного происхождения и явилась вовсе не на тверди небесной, а в земной атмосфере. Галилей на основании наблюдений объявил, что звезда эта значительно дальше того, что перипатетики называли тогда стихийною областью, что она даже гораздо дальше всех планет, а потому ее должно считать настоящею звездою, подобною остальным и находящеюся в пространстве на неизмеримом от нас расстоянии. По поводу явления этой звезды Галилей прочел целый ряд лекций, высказываясь с особою настойчивостью и страстностью в пользу гипотезы Коперника, несмотря на все предостережения друзей и не обращая внимания на ужасную судьбу Джордано Бруно, сожженного только четыре года тому назад.

Около того же времени Галилей занимался свойствами естественных магнитов и нашел средство увеличивать их силу, придавая им искусственные оправы.

С 1609 года начинается ряд прекрасных открытий Галилея в области астрономии, почти непрерывно следующих одно за другим. В этом году в Италии начали распространяться слухи, что какой-то голландец представил графу Морицу Нассаускому замечательный оптический прибор, представлявший отдаленные предметы близкими. Ничего, кроме этого, решительно не было известно. Галилей обратил внимание на этот предмет и вскоре устроил первый телескоп, основанный на том же принципе, как наши теперешние театральные бинокли, то есть на сочетании между собою выпуклых и вогнутых стекол. Несмотря на то, что свойства выпуклых стекол, как мы сказали, были известны в Голландии, слава изобретения телескопа должна принадлежать исключительно Галилею, потому что только он устроил этот прибор на рациональных началах и дал ему надлежащее употребление. Свойства выпуклых стекол были известны и древним, но это нисколько не уменьшает славы Галилея. Ведь и свойства пара вместе со свойствами янтаря и магнита были также известны древним, но отсюда не следует, что они изобрели паровую машину или электромагнитный телеграф.

Первые телескопы Галилея

Устроенная Галилеем труба была, конечно, крайне несовершенна. Сначала она увеличивала только от 4 до 7 раз, и после всех усовершенствований Галилею удалось довести увеличение лишь до 30 раз; однако, несмотря на свои большие недостатки, в руках такого мастера, как Галилей, труба эта делала чудеса. Нечего говорить, что новоизобретенной трубе не пришлось спокойно лежать в кабинете Галилея: он тотчас же обратил ее на небо, ревниво скрывавшее до сих пор свои тайны от глаз смертных. Вот разница между гением и обыкновенным человеком: небо, конечно, имеет достаточно тайн и в наше время; в наше же время многие имеют в своем распоряжении трубы в тысячу раз лучше первой Галилеевой; но трубы эти спокойно стоят на своих местах, составляя просто ненужную комнатную мебель. А между тем на наших глазах открыли сотни малых планет, из которых, заметим кстати, ни одна не была открыта в России, открыты были спутники Марса и загадочные каналы на той же планете, замечена прозрачность краев Юпитера, обнаружено, что время обращения Меркурия вокруг своей оси равно времени обращения его вокруг Солнца, то же самое доказано для Венеры; но, кроме этого, сколько еще чудес скрыто в этом таинственном небе, имевшем во все времена такое великое значение в судьбах человеческих!

Конечно, прежде всего Галилей направил свою почти игрушечную трубу на ближайшее к нам светило, на эту Цинтию, Фебею, Диану древних, на нашу задумчивую Луну, на наш «светел месяц». И ему первому из земных жителей суждено было увидать лунные горы и пропасти. Он, несмотря на все несовершенство своих измерений, узнал, что лунные горы сравнительно выше земных; он узнал также, что Луна всегда обращена к нам одною и тою же своей стороною; от орлиного взора его не укрылось и то легкое покачивание Луны, или либрация, благодаря которому мы можем видеть небольшую часть и противоположного нам полушария, хотя Галилею и не удалось объяснить этого явления. Тот же телескоп открыл ему тайну, сокрытую в бледной полосе, опоясывающей небо, в которой древние видели каплю молока богини, разлившуюся по кристальной небесной сфере, и которая представлялась его менее поэтическим современникам-схоластам просто в виде спая двух небесных полушарий! Этот Млечный путь, как оказалось, состоял из бесчисленного скопления звезд, до такой степени скученных здесь, что с каждым усовершенствованием трубы их представлялось все больше и больше, и этому не предвиделось конца, как не найдено его еще и по настоящее время. Небольшое пятнышко на небе, это Утиное гнездышко наших сибиряков, известное в астрономии под именем Плеяд, представило ему великолепную картину блестящих звезд, изящно сгруппированных и горящих подобно алмазам на таком небольшом кусочке неба!

Зимою следующего года на долю Галилея выпало новое счастье: он открыл новые планеты и тем опроверг заблуждение, господствовавшее над умами людей несколько тысячелетий, что существует всего только семь подвижных светил, или планет, считая в числе их и Солнце, а следовательно, показал, что и вся таинственность и священность этого числа семь, имевшего столь большое значение в судьбах человечества, не более чем плод людского суеверия и невежества. Открытые новые планеты оказались спутниками Юпитера. 7 января 1610 года Галилей заметил вблизи этой колоссальной планеты нашего мира три небольшие звездочки и в ту же ночь обнаружил, что они имеют собственное движение между звездами. Ни минуты не колеблясь, он объявил, что новые планеты – спутники Юпитера, а вскоре потом открыл и последний, четвертый спутник. В настоящее время нам трудно понять значение этого открытия для Галилея и тот восторг, какой он, несомненно, при этом чувствовал. Юпитер с его четырьмя лунами как бы для того только и существовал на небе, чтобы открыть землянам тайну устройства Солнечного мира, так как он представляет собою как бы модель Солнечной системы. Эта прекрасная модель постоянно была перед умственным взором и у величайшего философа природы в следующем научном веке – Исаака Ньютона, открывшего законы таинственной силы, влекущей планеты по их кругам и эллипсам и непостижимым образом удерживающей их, как бы невидимою рукою, в мировом пространстве. Эти «planetae circumjoviales» поставлены им в первом положении, открывающем собою третью книгу великих «Начал естественной философии». Действительно, в то время, когда старые астрономические представления были еще очень живы, когда система мира, предложенная Коперником, была только гипотезой, открытие чудесного мира Юпитера не могло не произвести сильного впечатления на мыслящие умы. Всем обладавшим умственным взором мир этот наглядно рисовал картину того, как устроена вся Солнечная система, как движутся Земля и планеты вокруг Солнца и как представлялись бы нам эти движения, если бы они не были осложнены явлениями, происходящими от подвижности обсерватории, из которой мы их наблюдаем, то есть Земли. Новооткрытый мир показывал всем и каждому, что система Коперника имеет приложение хоть в одной из частных мировых систем, и о более общем ее значении можно уже было догадываться по аналогии. Однако же не только для того, чтобы понимать значение открытых планет, движущихся около старого Юпитера, но даже и для того, чтобы просто только видеть эти планеты, действительно, необходимо было обладать умственным взором, вдохновением, рождающимся от любви к природе: труба Галилея была настолько слаба, что его почтенные современники, смотря в эту трубу, не видели ничего, как некто Горкий, написавший даже целую книгу, в которой отрицал существование спутников; между тем другие, желая превзойти Галилея своею зоркостью, видели пять или даже целых десять спутников! В этом можно видеть, конечно, тупую иронию таких наблюдателей или намеренное закрывание глаз перед явлениями, но несомненно, что при хорошей трубе такое легкомысленное отношение к делу было бы менее возможно. Тогда тупые приверженцы старины могли бы черпать свои аргументы против Галилея лишь из излюбленной ими области конечных причин. Действительно, они говорили Галилею, что открытые им планеты невидимы простым глазом, значит, они и не нужны, а потому и не для чего было открывать их. Наилучшим возражением на это дикое мнение был ответ Галилея: «В этом виновата природа, а вовсе не я».