Андрей Каменский - Роберт Оуэн. Его жизнь и общественная деятельность

• Название: Роберт Оуэн. Его жизнь и общественная деятельность
• Автор: Андрей Каменский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

За два года до этого Оуэна выдвинули в парламент от Нью-Ланарка, но его не выбрали, да в Оуэне и не было честолюбия сделаться членом парламента. Около тридцати лет спустя он согласился быть кандидатом от одного из избирательных округов Лондона, но и то с единственною целью – использовать этот случай для обращения к избирателям с речью.

Мы уже упоминали о Вильяме Аллене, самом выдающемся из товарищей Роберта Оуэна по нью-ланаркскому делу. Он был весьма богатым человеком, квакером по вере и считался в Англии одним из самых выдающихся и несомненно искренних филантропов; но при этом он отличался узкими взглядами и тою особого вида религиозностью, которая проникнута созерцанием своих собственных совершенств. Аллен пользовался большою известностью в английском обществе: он принадлежал к числу видных членов библейского общества и являлся выдающимся выразителем того пиетизма, который тогда был распространен не только по всей Европе, но проник и в Россию, особенно в высшие сферы общества. Аллен с самого начала стал в оппозицию к Оуэну, постоянно мешал ему и своими придирками довел до того, что последнему пришлось оставить дело, которому он посвятил лучшие свои силы.

Аллен относился к Оуэну с постоянным подозрением, вечно вмешивался в дела школы, находя, что воспитание в ней недостаточно проникнуто религиозным духом, и ввиду этого даже завел тайный надзор за школой, поручив его местному пастору. Как узкий сектант и святоша того английского типа, который существует и поныне, Аллен возмущался широкой религиозной терпимостью Оуэна, положенной им в основание школьного воспитания. В последние годы он настоял даже, чтобы в Нью-Ланаркскую школу был назначен избранный им учитель из Лондона. Речи, произнесенные Оуэном на митинге в зале “Лондонской таверны”, окончательно восстановили Аллена против последнего.

“Я виделся с лордом Сидмутом, – пишет он, – и объявил ему, что мы смотрим с отвращением на принципы, проповедуемые Робертом Оуэном”. В другом письме он говорит: “Роберт Оуэн в городе… Он публично заявил о своих принципах… И я не согласен оставаться в нью-ланаркском деле, если только оно не будет находиться под строгим надзором человека, которому мы можем вполне доверять”.

Лучшим ответом на клеветы, распространяемые людьми, подобными Аллену, и разными клерикальными святошами, было мнение, высказанное около двух лет спустя комитетом под председательством герцога Кентского, в числе членов которого были герцог Сассекс, сэр Роберт Пиль, Давид Рикардо, де Креспиньи, Макиннон, Вуд и другие пользовавшиеся всеобщим уважением и известностью люди. “Комитету, – говорят они, – уже известны те возражения, которые приводились против системы Оуэна, но все они не имеют в своем основании ни фактов, ни здравого смысла”.

Тем не менее, Аллен не переставал преследовать Оуэна и всякими способами тормозить его дело. С двадцатых годов, вследствие частых отлучек в Лондон и поездок на континент и в Америку, занятый к тому же общественной пропагандой своих идей, а более всего вследствие тех отношений, которые сложились у него с товарищами, руководимыми Алленом, – Оуэн уже менее занимался Нью-Ланарком. Наконец в 1828 году этот узкий сектант добился своего: Оуэн решился покинуть созданное им дело, с которым были связаны его самые блестящие успехи и которому он посвятил свою молодость и свои лучшие силы. В это время ему было пятьдесят семь лет.

Одним из первых последователей идей Оуэна, связанных с устройством кооперативных земледельческих общин, был известный Авраам Комбе.

В 1820 году в числе многих других посетителей он был в Нью-Ланарке. Все виденное произвело самое сильное впечатление на этого даровитого и энергичного человека. Ему было в то время тридцать пять лет. Ничто не предвещало в нем будущего социального деятеля. Он жил в Эдинбурге, занимаясь ремеслом кожевника, и в своем ближайшем кружке славился остротою ума и сатирическою стрункой, так что его пародии и шуточные стихи возбуждали всеобщий смех и их даже боялись. Он усердно занимался своим делом и не упускал своей выгоды. После посещения Нью-Ланарка в нем произошла внезапная перемена. Он стал вести самую строгую жизнь, бросил крепкие напитки, даже сделался вегетарианцем. Всецело уверовав в идеи общежития, проповедуемые Оуэном, первое время он стал издавать брошюры по социальным вопросам, потом обратился к практической деятельности. После нескольких попыток устройства кооперативного кружка работников в своей ближайшей среде он сошелся с шотландским землевладельцем Гамильтоном, уже ранее предлагавшим землю для осуществления в виде опыта земледельческой колонии Оуэна. Вместе они приобрели небольшое имение Орбистон в девяти милях от Глазго и в начале 1825 года приступили к сооружению необходимых зданий, рассчитанных на помещение ста семей. Кроме отдельной квартиры для каждой семьи здесь были общественная кухня, столовая, библиотека, школа и другие общественные учреждения, устроенные по планам Оуэна, уже реализованным в Нью-Ланарке. На призыв учредителей собралось множество разного народа из Англии и Шотландии, так что к концу 1826 года в колонии было уже до 300 человек. Все члены ее должны были сами работать и получали все необходимые жизненные продукты пропорционально заработку, так что каждый член колонии являлся дебитором и кредитором: все взятое им на общественных складах, а также все расходуемые на его содержание средства записывались на его дебиторский счет, вся же сделанная им работа вписывалась в счет кредита. Все барыши предприятия делились поровну между работниками. Люди, собравшиеся здесь, настолько различались по своему воспитанию, нравам и способности к работе, что потребовались вся настойчивая энергия, талант и практическая сноровка Комбе, чтобы справиться с тем хаосом, который царил в этом разнокалиберном обществе, особенно при начале дела; но благодаря несокрушимой воле и организаторской способности этого замечательного человека в новой колонии уже через год стал водворяться порядок. Работы производились усердно; все дети до двенадцати лет учились в школе, после чего их занимали здоровой, подходящей им работой; жители были одеты в собственного изделия простые, но теплые и удобные платья; пища была простой, но здоровой и питательной. В нравах колонистов также произошла резкая перемена к лучшему: пьянство и другие пороки под влиянием общественного порицания прекратились; женщины, пользовавшиеся здесь одинаковыми правами с мужчинами, перестали ссориться между собою и быть поводом к раздору. В колонии даже возник театр, доставлявший много удовольствия жителям. При самом начале общины издавался журнал “Orbiston Register” (“Орбистонский указатель”), и в нем уже стали появляться статьи, полные радужных мечтаний об окончательном упрочении колонии, которая послужит образцом для множества других, ей подобных, не только в Англии, но в Европе и Америке. Но человек, положивший основание всему этому делу, уже стоял на краю могилы. Непосильная и непривычная для него работа с лопатой окончательно надорвала его силы, и Комбе умер в августе 1827 года. Начатое им дело, еще далеко не упрочившееся, развалилось с его смертью. Орбистон был куплен соседним землевладельцем, и громадное здание, в котором жили колонисты и где помещались разные общественные учреждения, было продано на слом. Орбистон представлял одну из первых попыток устройства земледельческой общины, основанной на началах кооперации, и, принимая в соображение новость дела, краткий период опыта, проделанного при таких неблагоприятных условиях и всецело опиравшегося на усилия одного человека, это начинание вряд ли может быть основательным поводом к тем насмешкам, которыми осыпали его враги идей Оуэна. Память об Аврааме Комбе сохранилась в Англии, и имя его пользуется уважением как имя одного из достойных общественных деятелей.

ГЛАВА IX. ПОЕЗДКА В АМЕРИКУ

Блестящий прием. – Поселение “гармонистов” в Индиане. – Оуэн покупает их землю. – Основание “Новой Гармонии”. – Призыв новых поселенцев. – Обращение к ним Оуэна. – Обреченность этого эксперимента Оуэна. – Деятельность и развал общины. – Оуэн покидает дело. – Его поездка в Мексику. – Переговоры с мексиканским правительством. – Предложение территории. – Отказ Оуэна. – Его возвращение в Англию

Ввиду тех неудач, которыми сопровождались его попытки привлечь английское правительство и общество к насаждению земледельческих общин, посредством которых он надеялся побороть нищету и развить новые нравственные начала среди рабочих классов, – Роберт Оуэн решился поехать в новую страну, менее зараженную старыми предрассудками, где он думал найти больший простор для своих начинаний и встретить более сочувственное отношение к своим идеям.

В 1823 году он поехал в Америку, с которою у него уже были близкие связи, так как сыновья его поселились в этой стране и старший из них, Роберт Дейл Оуэн, был в это время даже членом конгресса. Ему предшествовала в Америке его слава одного из самых видных общественных реформаторов. Он был принят с величайшим почетом президентом, членами правительства и выдающимися людьми Соединенных Штатов. Хотя предложение о рассмотрении его планов комитетом и не прошло в конгрессе, тем не менее, его пригласили изложить свои идеи в лекции, которую он и прочел в зале народных представителей в Вашингтоне, в присутствии президента, министров и многих из членов конгресса. Идеи Оуэна приобрели популярность в Америке, представители правительства и богатых классов не оказывали ему сопротивления, как в Англии, и он нашел здесь много сторонников и друзей. Но главная цель его поездки заключалась не столько в пропаганде идей, сколько в устройстве большой колонии, ибо Оуэн надеялся осуществить здесь те свои планы, которые он пока безуспешно проповедовал в Англии.