Феликс Юсупов - Конец Распутина (воспоминания)

• Название: Конец Распутина (воспоминания)
• Автор: Феликс Юсупов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-19801-6

Феликс Юсупов – офицер, аристократ, представитель древнего дворянского рода, супруг племянницы Николая II и он же – активный участник покушения на Григория Распутина, любимца царицы Александры Федоровны, пророка и врачевателя, влиятельного проходимца царского двора. В своих воспоминаниях, которые долгое время были доступны лишь ограниченному кругу специалистов (книга была издана в 1927г. в Париже), он раскрывает обстоятельства совершенного убийства. Несмотря на определенную предвзятость мнений автора, что объясняется его воззрениями, симпатиями и антипатиями, книга является своего рода документом эпохи, помогает понять и связать воедино многие факты минувшего времени.

---

Феликс Юсупов Конец Распутина Воспоминания

Предисловие

До сих пор я не решался печатать моих записок о Распутине.

Мне не хотелось до времени касаться тех событий, которые роковым образом связаны с царствованием мученически погибшего Государя Императора Николая ІІ.

Однако о событиях этих, не переставая, говорят и пишут. И если, с одной стороны, иностранная бульварная пресса создает самые пошлые и клеветнические произведения на эту тему, то, к сожалению, с другой стороны, из-под пера самих русских выходят не менее отвратительные сочинения в том же роде, способные тешить нездоровое любопытство серой толпы.

Злобное глумление над теми, кто кровью искупил все свои невольные ошибки – гнусно и недопустимо. Но есть и другая крайность в отношении к нашему недавнему прошлому: экзальтированная идеализация последнего царствования со всеми его болезненными явлениями.

Обе эти крайности одинаково затрудняют трезвый и объективный анализ прошлого. Особенно вредно они влияют на наше молодое поколение, которое растет вдали от Родины и, рано или поздно, должно будет принять участие в строительстве новой России.

Мы не имеем права питать легендами сознание умственно созревшей молодежи. И не при помощи легенд воспитывается настоящая любовь к Родине и чувство долга перед ней...

Чтобы избежать тяжелых разочарований и ошибок в будущем, необходимо знать ошибки прошлого: знать правду вчерашнего дня. Мне, как близкому свидетелю некоторых событий этого вчерашнего дня, и хочется рассказать о них все, что я видел и слышал. Ради этого я решил преодолеть в себе то тягостное чувство, которое подымается в душе при близком соприкосновении с минувшим, особенно при воспоминании об его страшной развязке в подвале Ипатьевского дома.

I

Когда Распутин черной тенью стоял около Престола, негодовала вся Россия. Лучшие представители высшего духовенства поднимали свой голос на защиту Церкви и Родины от посягательств этого преступного проходимца. Об удалении Распутина умоляли Государя и Императрицу лица, наиболее близкие Царской Семье.

Все было безрезультатно. Его темное влияние все больше и больше укреплялось, а наряду с этим, все сильнее нарастало недовольство в стране, проникая даже в самые глухие углы России, где простой народ верным инстинктом чуял, что у вершин власти творится что-то неладное.

И потому, когда Распутин был убит, его смерть была встречена всеобщим ликованием.

Теперь у многих взгляд на вещи настолько изменился, что убийство Распутина называют «первым выстрелом революции», толчком и сигналом к перевороту.

Так ли это?

Ошеломленные ужасами русского бунта, измученные изгнаннической жизнью, русские люди многое забыли из прошлого.

Советская власть превратила нашу Родину в такой ад кромешный, что, по сравнению с ним, всякий иной строй государственный и общественный кажется райским блаженством. Владычество III Интернационала показало всему миру беспредельность преступления.

Перед советскими застенками, где вся техника XX века призвана для содействия невиданному утонченному зверству физических пыток и душевных истязаний, меркнет все.

Подавленный этим кошмаром, русский беженец иногда склонен делать недопустимое сравнение коммунистической России с Россией дореволюционной и выводить такое заключение: «Пусть лучше было бы двадцать Распутиных, только бы не разрушалась прежняя жизнь».

Ему кажется теперь, что самое сопротивление Распутину и его влиянию было революционным восстанием против государственного порядка и что, если бы с Распутиным мирились и никто бы его не трогал, не случилось бы и страшного переворота, погубившего страну.

Такое суждение есть явный результат реакции, овладевшей общественным сознанием. Реакция во многих случаях бывает так же слепа и нетерпима к трезвому мышлению, как и революция.

Насколько несправедливы подобные выводы и обвинения по отношению к борьбе с распутинским засильем, можно показать, назвав лишь несколько лиц, открыто выступивших в этой борьбе: Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, Митрополит С. Петербургский и Ладожский, Антоний, Митрополит Владимир, обер-прокурор Св. Синода, А. Д. Самарин, бывший премьер П. А. Столыпин и председатель Государственной Думы М. В. Родзянко.

Повернется ли язык назвать этих людей изменниками и врагами Родины?

А ведь они были убежденными противниками Распутина и боролись против него «за Веру, Царя и Отечество», за спасение России от революции.

Революция пришла не потому, что убили Распутина. Она пришла гораздо раньше. Она была в самом Распутине, с бессознательным цинизмом предававшем Россию, она была в распутинстве, – в этом клубке темных интриг, личных эгоистических расчетов, истерического безумия и тщеславного искания власти. Распутинство обвило Престол непроницаемой тканью какой-то серой паутины и отрезало Монарха от народа.

Лишившись возможности разбираться в том, что происходило в России, русский Император уже не мог отличать друзей от врагов. Он отвергал поддержку тех, которые могли помочь Ему спасти страну и Династию, и опирался на людей, толкавших к гибели и Престол, и Россию.

Нет сомнения в том, что на долю Императора Николая ІІ выпало тяжелое царствование.

В течение многих десятилетий велась в России разрушительная работа подпольных революционных сил, имевших за границей свой «главный штаб» и большие денежные средства. Революционный террор то усиливался, то утихал, но никогда не прекращался. Государственная власть в России вынуждена была занимать оборонительное положение. Вести эту борьбу, не раздражая общественных сил страны, было очень трудно, почти невозможно. Общество негодовало на так называемые «репрессии» и считало своим долгом поддерживать самые крайние течения, не отдавая себе отчета в их опасности.

После твердой власти Императора Александра III, подавившей революционные проявления, от его Наследника ожидали предоставления общественным силам более широкого участия в делах государства. Император Николай II отказался от всяких уступок. Но принятая Им на себя задача сохранения непоколебимых основ самодержавия не соответствовала личным свойствам Монарха. Народ всегда охотно подчиняется тому, в ком чувствует твердость и силу власти. Отсутствие этой твердости в характере молодого Государя инстинктивно угадала вся Россия. При первой возможности революционные организации подняли голову, а неудача малопопулярной Японской войны дала толчок и более широким кругам к поддержке открытых революционных выступлений.

* * *

В 1905 году по России пронесся первый шквал революции. Его удалось подавить. Было достигнуто внешнее успокоение, но революционная пропаганда продолжала медленно разъедать авторитет Царской власти.

В крестьянских массах аграрные беспорядки 1905 года и революционный лозунг «земля и воля» разбудили темные инстинкты анархии и жажду захвата. Рабочие, особенно в больших центрах, тоже не могли забыть призыва к борьбе с капиталом.

Что касается образованных классов, то левонастроенные слои интеллигенции мечтали о демократической республике c социалистическим оттенком, а более умеренные ей круги увлекались самым крайним парламентаризмом. Богатая буржуазия в свою очередь стремилась к власти и к политическому влиянию в стране.

Преобладающее большинство русской интеллигентной молодежи того времени, студенчество в особенности, бредило революцией, зачастую превращая аудитории университетов в места политических сходок. И взрослым, и юным революция казалась единственным путем к установлению социальной справедливости и общего благоденствия в России.

Мечтательно-наивный идеализм русского интеллигента превратил революцию в некоторое подобие религии, которая требует подвигов и самоотречения, которая имеет своего рода «святых». Политические преступники, сосланные в Сибирь или скрывшиеся за границу, в особенности же казненные убийцы-террористы и казались именно такими героями, достойными самого благоговейного почитания.

В то время в русском образованном обществе действовал какой-то психоз, который отражался и в литературе, и в публицистике. Люди, зачастую очень почтенные и образованные, в большинстве своем совершенно не умели разбираться в основах государственной жизни России. Они подвергали жесточайшей и самой пристрастной критике весь тогдашний строй, с почти детской слепотой отрицая бесспорные заслуги русских Царей, на протяжении веков создавших мощь великой Империи. Благодаря этому и за границей составилось совершенно ложное представление о монархической России.

Между тем, к началу великой войны Россия поражала ростом своего благосостояния. Финансы ее были в блестящем положении, промышленность и сельское хозяйство развивались со сказочной быстротой, строились новые железные дороги, расширялось дело народного образования, многие части государственного аппарата по своей организации и работе были на блестящей высоте.