Александр Мазин - Язычник

• Название: Язычник
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055152-1, 978-5-9725-1412-0

Кто он, внебрачный сын великого Святослава, язычник-братоубийца, силой захвативший великокняжий престол?

Кто он, Владимир Красное Солнышко, положивший начало страшным княжьим усобицам, муж многих жен, правивший Русью долгих тридцать семь лет?

Кто он, равный апостолам креститель Руси святой князь Владимир, заложивший фундамент будущей великой державы?

Кто он?

---

– Да ну? – усмехнулся печенег. – А я не знал. Но если тебя это смущает, пусть его убьет вот хотя бы Упайчи, – вождь кивнул на краснорожего степняка, который хотел огреть Славку плетью.

– А можно я его не сразу убью, мой господин? – попросил Улайчи.

– Нельзя, – отрезал вождь. – А теперь, друг мой, – сказал он мораву, – назови еще одну причину, по которой я не должен убивать этого юного храбреца? Он-то меня прикончил бы не задумываясь.

К удивлению Славки, последнюю фразу он произнес по-ромейски.

– Тебя прикончат и без меня! – дерзко заявил Славка. – Тебя выследят и зарежут, как овцу! Тебя и всех твоих воев!

Вожак печенегов на Славку даже не взглянул. Он смотрел на морава.

– Есть и другая причина, – тоже по-ромейски буркнул морав. – Его отец очень богат. Заплатит большой выкуп.

– Насколько большой? – поинтересовался вождь степняков.

– Сто гривен серебра, – ответил морав и покосился на остальных печенегов.

Те слушали с интересом, но, похоже, ничего не понимали.

– А может, и больше сотни, – сказал морав.

– Больше, – уверенно произнес хан. – У этого отрока одна бронь стоит не меньше тридцати гривен. И все же его придется убить. – И приказал по-печенежски: – Улайчи, прикончи его!

Названный неторопливо вытянул саблю. Крутанул вокруг кисти, красуясь.

– На колени, рус! – велел он. – Хан милостив. Ты умрешь быстро. Я разрублю твою башку и накормлю богов твоим мозгом.

– Бронь не попорти, – предупредил кто-то.

Улайчи только хмыкнул и повторил:

– На колени!

Славка покорно опустился. Правда, не на колени, а на корточки. Со спутанными ногами это удобнее.

Моравы мрачно смотрели на него. Видно, уже раскаивались, что приволокли пленника сюда. Интересно, как бы они брали за него выкуп? Пришли бы к отцу, сказали: мы тут твоего сына схитили. Сколько дашь за его свободу?

Тут бы им и конец.

Мысли текли будто отдельно. Ум же Славки точно отмечал каждое движение палача… А в смерть все равно не верилось.

Пока жив – не сдавайся! Так учили Славку сызмала. Пока жив…

Улайчи взмахнул клинком. Ударил, красуясь. Не очень сильно, зато очень умело. Как раз так, чтобы просечь черепную кость…

…Славка собирался с честью принять смерть… Но тело его как бы само, бессознательно, по одной лишь воинской привычке уходить от удара, опрокинулось на спину. Ноги выбросились вверх, навстречу сабле…

Клинок у копченого и впрямь оказался замечательный, и следил за ним степняк хорошо, потому славно отточенное лезвие рассекло путы на ногах Славки, как коса – соломину.

Не встретив ожидаемого сопротивления черепной кости, сабля едва не воткнулась в землю.

Ее хозяин тоже удивился…

Но еще больше он удивился, когда Славка изо всех сил ударил его ногами в бок.

Копченый отлетел… прямо на своего вожака, едва не сбив того с ног.

А Славка вскочил на ноги (удача снова была с ним, раз копченые позабыли связать ему руки) и одним прыжком оказался на спине вожакова жеребца, который, как и следует хорошо вышколенному коню, стоял рядом с хозяином.

Когда на спине жеребца оказался чужой, тот, опять-таки как подобает хорошо обученному коню, тут же извернулся, по-змеиному выгнул шею и нацелился хватануть Славку за ногу.

Славка саданул его между ушей, выдернул из притороченного к седлу колчана стрелу и безжалостно воткнул ее в круп жеребца.

Жеребец вскрикнул от боли и рванулся с места. Миг – и он вылетел из рощи и галопом понесся вверх по пологому склону прочь от реки.

Ошарашенные печенеги опомнились быстро. И стремглав бросились за беглецом. Однако Славке все же удалось выиграть шагов двести. Вдогонку ему летели стрелы, но почти все они пели намного выше приникшего к гриве Славки. Никто из стрелков не хотел подбить коня своего вождя.

Жеребец взлетел на кручу. Впереди лежала степь, за ней – полоски возделанной земли, а дальше, примерно в тридцати-сорока стрелищах, – темнел крохотный зубчатый кубик-городище.

Славка оглянулся – и сердце его возликовало. Печенеги отставали. Конь вождя был лучшим в разбойной ватажке копченых. И сейчас он не скакал – летел над густой, по пояс человеку, зеленой травой. Жеребец был так же хорош, как Славкин «хузарин». А может, и лучше. Печенежские стрелы больше не долетали до Славки.

Славка сдернул с шеи петлю с обрезком веревки, сунул в седельную сумку. Пригодится. Снова глянул назад: погоня еще больше отстала. Конь, которого Славка больше не понукал, сбавил ход: пошел коротким скоком.

Славка не препятствовал. Он был занят исследованием захваченного имущества. Первое – небольшой круглый щит. Таким не примешь прямой удар, но скользящий отвести можно. Второе – полный колчан боевых стрел. Всяких: легких тростниковых с шиловидным наконечником, крепких широкожальных срезов, но больше всего было обычных, бронебойных, с круглыми и гранеными, смазанными воском наконечниками, с тщательно отполированными древками и еще более тщательно вклеенными под малым углом, чтобы закручивать стрелу в полете, белыми и черными перьями.

Такая стрела, посланная сильной и умелой рукой, за двести шагов пробивает не слишком крепкую бронь.

Третьим трофеем был лук. Это был главный трофей. Круто изогнутые «рога» стягивала крепкая, в палец, тетива из скрученных льняных нитей. Древесную основу усиливали изнутри роговые пластинки, а снаружи, в изгибах «рогов» и на «спинке» лука, наверняка были наклеены пучки тонких прозрачных волокон – расплющенных и расчесанных сухожилий. Но увидеть их Славка не мог, потому что сверху лук был весь, кроме рукояти, оклеен тонким красным шелком, разрисованным белыми и синими узорами. Чудесная вещь. Славке тут же захотелось попробовать ее в деле. А почему – нет?

Славка чуть потянул узду и конь послушно перешел на шаг. Рысью в такой густой траве – никак.

Славка для пробы натянул тетиву. Его собственный лук, доставшийся ворогам, был малость потуже. Но у этого плечи длиннее и изгиб покруче, так что шагов на четыреста-пятьсот стрелу метнуть можно. Другое дело, что, стреляя по такой крутой дуге, в цель даже Йонах не попал бы. Опасный перестрел – вдвое короче. Славка глянул назад: погоня приблизилась, но была еще достаточно далеко. Славка пошарил в седельных сумах, нашел кус вяленой конины, каменной крепости лепешку и фляжку разбавленного вина. Откусил, отхлебнул – и почувствовал себя почти счастливым.

Пострелять Славке не удалось. Со стороны реки раздался звук рога, и гнавшиеся за Славкой (а их было десятка два) развернули коней.

Славка подавил искушение пуститься вдогонку.

Спрятав лук, он повернул коня и шагом двинулся к городищу. Ему будет о чем рассказать в Киеве.

Глава восьмая Ближний совет великого князя Ярополка Киевского

Киев.

Лето 975 года от Рождества Христова

– Если ты хочешь сказать, боярин, что мой брат врет, так и говори, – негромко произнес воевода Артём.

Он стоял по левую руку от князя. По правую сидел воевода Свенельд. В совете он – выше всех, кроме Ярополка. У Свенельда – свои земли, мечом завоеванные. Своя сильная дружина. Иной раз и не поймешь, кто кому служит: Свенельд – великому князю или Ярополк – Свенельду.

Но Свенельд – честен. После гибели Святослава он мог бы и сам посягнуть на киевский стол. Силы, славы и опыта хватило бы. А у Ярополка – ни воинской славы, ни казны большой. Правда, за Ярополком была Гора. Боярство киевское. Тот же Блуд, на которого сейчас насел Артём. Зато у Свенельда – сорок лет воинской жизни. У Свенельда – опытные гридни, ходившие на Хузарию и Булгарию, дравшиеся с самим кесарем ромейским Цимисхием. И вся добыча, взятая войском Святослава в его славных походах. Свенельд немолод, но у него есть сын Лют, славный воевода, единственный, кто уцелел из ближников великого князя Святослава, если не считать воеводы Серегея. Значит, есть кому принять власть, если старость возьмет свое.

Но честен Свенельд. Сдержал клятву, данную отцу Ярополка Святославу. Отдал княжью долю. Более того, сам сел рядом с молодым киевским князем, оставив земли свои сыну Люту. И помог Ярополку удержать вотчину. Опытен Свенельд. Вот и сейчас не торопится сказать свое слово. Смотрит князь-воевода на двух братьев, Артёма и Богуслава, – и дивится тому, как они непохожи. Младший – высоченный, плечистый, белобрысый, лицом – чистый кривич, а нравом – пылкий, истый южанин. Старший же невысок, темноволос, внешне спокоен. И голос у него ровный. Ни намека на гнев или угрозу.

– Если ты хочешь сказать, боярин, что мой брат врет, так и говори.

– Нет-нет, воевода! – поспешно произнес боярин Блуд и даже рукой махнул: мол, ничего подобного и быть не может.

Свенельд чуть заметно усмехнулся – уголком рта. Блуд – недруг. Однако умен и хитер. В делах ловок. За то и ценим был Ольгой и Святославом. А ныне – Ярополком.

Хотелось бы Свенельду, чтоб сказал сейчас Блуд: врет гридень Богуслав. Скажи он так – и любой из братьев вправе потребовать божьего суда. Причем, если суда потребует младший, у Блуда еще есть надежда выставить более сильного поединщика из гридней, а если старший? Ярополк знал нескольких воев, способных выйти на поединок с воеводой Артёмом. Но ни один из них не станет драться за Блуда. А из прочих никто не рискнет.