Сергей Абрамов - Искатель. 1982. Выпуск №4

• Название: Искатель. 1982. Выпуск №4
• Автор: Сергей Абрамов
• Жанр: Прочие приключения

Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА.

На II стр. обложки и на стр. 49 рисунки В. СМИРНОВА.

На стр. 61 рисунки Ю. МАКАРОВА.

На III стр. обложки и на стр. 110 и 127 рисунки К. ПИЛИПЕНКО.

---

Начал Князев, которому надоело это молчание.

— Осторожничаете, товарищи, боитесь правды. Я читал твою записку, товарищ капитан. Не один ты виноват — все виноваты, и я в том числе. Первая ошибка: рано поверили в порядочность Востокова и Михеевой. Во-вторых, зря провели вторичный обыск в присутствии обоих: это показало им. где был тайник. И то, что пуст он, тоже им на руку. Они начали свой поиск и преуспели в нем раньше нас. А теперь за что нам Востокова задерживать? Икона — наследство. Они на нее по закону право имеют.

— Он же ее продавать поехал! — не сдержался Саблин.

— А куда? Вдруг в Третьяковку?

— Да в какую Третьяковку! Что он — святой агнец?

— Поднабрался ты, Саблин, терминологии… — усмехнулся Князев. — Конечно, Востоков не агнец и в Третьяковку икону не понесет. Будет искать связь со спекулянтами, пустит ее «плавать», как говорится. И может она таким образом «уплыть» за границу. Придется тебе, капитан, ехать в Москву, в Министерство внутренних дел.

Подполковник соединился с Москвой и попросил к телефону генерала Стрепетова.

— Иван Палыч, это Князев приветствует… Ничего себе, помаленьку… Да нет, не для встречи, я по делу звоню. Помощь потребуется… Да, дорогое дело… У нас в нем капитан Саблин задействован… Нет, не о том речь. Похищение иконы четырнадцатого века очень высокой художественно-исторической ценности. Есть предположение, что икона в Москве и, если мы прозеваем, может уплыть за границу. Саблин сегодня же выезжает в Москву и расскажет все, что ему известно…

Подполковник положил трубку и заключил:

— Все свободны, товарищи. А ты, капитан, оформляй командировку и выезжай с первым же поездом… Генерал Стрепетов тебя примет и поможет. Поспешай!

Все произошло так, как и предполагал Князев. Генерал Стрепетов внимательно выслушал подробный рассказ инспектора о поисках редкой иконы четырнадцатого столетия, известной под названием «Спас нерукотворный». При этом Саблин добавил, что, по сведениям уголовного розыска, эта музейная редкость находится сейчас в Москве и не исключена возможность продажи ее какому-нибудь крупному спекулянту, связанному с зарубежными коллекционерами. Описал Саблин и саму икону.

— Понятно, — сказал генерал. — Князев умеет подбирать кадры: вы прямо специалист по иконописи… Подключим к поисковой группе тоже специалистов своего дела.

И подключили. Таких специалистов оказалось двое: полковник Сербии и старший лейтенант Симонов.

— Словом, четыре С: Стрепетов, Сербии, Саблин и Симонов, — пошутил генерал. — Сербии возглавляет группу в контакте с Петровкой, тридцать восемь, и железнодорожной милицией, Симонов прощупывает всех законспирированных фарцовщиков и спекулянтов, а Саблин устанавливает тождественность иконы. Для этого придется вторично связаться с преосвященным профессором из Загорска.

Совещание участников поисковой группы было недолгим.

— Убийство и все с ним связанное — это ваше домашнее дело, — резюмировал Сербии. — Сейчас же у нас с вами другая задача: найти икону и не дать ей уплыть за границу. Генерал сказал, что похититель ее вам известен. Следовательно, попадаться ему на глаза вам не годится. У вас есть его фотокарточка?

Саблин извлек из бумажника два любительских снимка.

— Ладно, сойдет, — согласился Сербии и передал снимки Симонову. — Покажешь Климовичу и Безрукову. Может быть, они опознают.

— Надо и Лысому показать. Без Лысого он на крупных фарцовщиков не выйдет, — сказал Симонов.

— Кто же этот Лысый? — заинтересовался Саблин.

Сербин улыбнулся, переглянулся с Симоновым и ответил:

— Антиквар. Собиратель ценнейших редкостей. У него есть многое, в истории отмеченное. Я, например, видел у него и скрипку, сделанную самим Амати, и медаль, выпущенную в честь польского маршала Понятовского, и жемчужное ожерелье, подаренное Людовиком Четырнадцатым одной из своих фавориток, и еще кое-что, столь же редкостное. К нему, капитан, все фарцовщики бегут, когда услышат о какой-либо исторической редкости.

— А на какие же средства он живет?

— На пенсию. Она у него достаточная для непьющего старика. Да и редкости свои продает помаленьку. Всех московских фарцовщиков поименно знает и о любой «плавающей» редкости в первую очередь узнаёт. И о твоей иконе, наверное, слышал.

К Лысому поехали в первую очередь, благо он жил неподалеку, в одном из новых домов на улице Горького. Поехали вдвоем — Саблин и Сербии, захватив с собой один из фотоснимков Андрея Востокова, — другой остался у Симонова, отправившегося на поиски Климовича. Безруков же, названный третьим в списке поименованных Сербиным лиц, как выяснилось по телефону, отдыхал где-то на черноморских курортах.

Дверь им открыл сам хозяин квартиры, может быть, и удивившийся, но сумевший сразу же скрыть удивление в радостном возгласе:

— Всегда рад вас видеть, Илья Сергеевич. Надеюсь, вы не с дурными вестями?

— А это мой коллега, капитан Саблин Юрий Александрович, — представил инспектор Сербия. — Если по костюму судить, вы не в добром здравии?

Одинцов был в черном шелковом халате, подбитом ватином и перевязанном толстым шнурком с кисточками. Высокий, худой, не старый еще. но уже постаревший человек.

— Чем обязан? — спросил Одинцов, усадив гостей.

— Не знаком ли вам этот человек? — Сербии протянул хозяину фотоснимок, на котором Востоков был снят, когда он прохаживался по улице.

Одинцов нагнулся над снимком, и Саблин увидел лысину у него на затылке. Небольшую, но круглую, как выбритая тонзура. Отсюда и прозвище, подумал он.

— Нет, не знаком, — отрицательно мотнул головой Одинцов, возвращая полковнику снимок. — Никогда не встречался с ним и, надеюсь, не встречусь.

— Не убежден. Вполне возможно, что этот человек обязательно заглянет к вам. Он привез в Москву диковинку, которая, быть может, заинтересует и вас. А сейчас ею заинтересовались мы.

— Сожалею, но помочь не могу. А что это за диковинка?

— Очень редкая икона четырнадцатого века «Спас нерукотворный», — вмешался Саблин.

— Рублев?

— Почта… Возможно, его учитель, Прохор из Городца.

— Значит, не просто редкость, а суперредкость. Кто-нибудь видел эту икону?

— Профессор иконописи духовной академии.

— И оценил, конечно. С такой иконой надо в Третьяковку идти. Или в Русский музей в Ленинграде.

— А она дорого стоит, эта диковинка? — спросил Саблин.

Ему очень хотелось, чтобы Лысый назвал ей цену, но тот почему-то увильнул от ответа. Только заметил неопределенно:

— Тряпичные фарцовщики икон не берут. Джинсы проще продать и купить. Рыночная цена известна. Десяткой больше, десяткой меньше — ни продавец, ни покупатель спорить не будут. Не разбогатеют и не разорятся. А для икон счет особый. Для коллекционеров-любителей он уже на сотни идет, а бывает, что и на тысячи, смотря какая диковинка. Только думаю, что она у вас краденая… Тогда продавец к знатоку не придет. Или рискнуть побоится, или способ найдет, чтобы ее за границу сплавить. Ну, а если ваш молодчик ко мне нагрянет, я все выясню: кто и что, куда и откуда.

Когда тема исчерпана и разговор иссякает, приходится прощаться с хозяином. Так и поступили гости, ничего не выудив у хитреца Лысого. Теперь их интересовал только Симонов, поехавший на встречу с Климовичем. Встретились ли они и опознал ли Климович Востокова? Оказывается, опознал. Но Востоков не показал икону Климовичу. Рассказал, но не показал. А тот, естественно, не захотел даже приблизительно оценить «кота в мешке».

— А кто вывел его на Климовича? — спросил Сербии.

— Какой-то дружок его, а кто именно, не сказал.

Саблин слушал в раздумье. Молчал и Сербии. Долго молчал, что-то обдумывая. А потом вдруг заговорил:

— Востокова-то мы найдем. Проверим гостиницы, поспрошаем в ресторанах: где-нибудь он же обедает. Но вот что меня беспокоит. Почему он не показал икону Климовичу? Может быть, потому, что выход был пробный: искал покупателя побогаче? Допустим. Однако можно предположить и другое. Кто-то вывел его на первого же покупателя только потому, чтобы узнали и заинтересовались тем, что в Москве «плавает» редкостная древнерусская икона. Правда, мы сами пустили этот слушок через Лысого. И я сделал это сознательно потому, что все еще не верю ему. Затаился мужик в ожидании крупной аферы. Тройная игра: нам информация, а ему комиссионные с продавца и покупателя. Проиграют только последние, а у него чистый выигрыш. Продавца посадят, зарубежного купца-антиквара вышлют, а икона у нас останется, где ей и положено быть. Ну а его комиссионных никто не взыщет. Поди докажи — свидетелей не было, а деньги уже в сберкассе лежат. Значит, товарищи, так: со всей троицы глаз не спускать…

Востоков обогнал Саблина на двое суток.

Остановился он в «Киевской» в двух шагах от вокзала. На отдельный номер рассчитывал твердо: старый приятель-портье обещал, что не подведет. И не подвел, получив четвертную за услугу. Сговорились, правда, и о другом. Востоков просил свести его с кем-нибудь понадежнее из спекулянтов-фарцовщиков, «специализирующихся» на антиквариате. И это было обещано. Так Востоков в тот же день еще ближе подошел к предпринятой им афере.