Теодор Гладков - Ковпак

• Название: Ковпак
• Автор: Теодор Гладков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974
• ISBN: 70302-002-74

Сидор Артемьевич Ковпак прошел большой жизненный путь. В составе знаменитой 25-й дивизии В. И. Чапаева он участвовал в боях на Восточном фронте в годы гражданской войны. В период Великой Отечественной войны Ковпак командует крупнейшим партизанским соединением, которое с боями прошло свыше 10 тысяч километров в тылу врага.

Авторы — писатель Т. К. Гладков и доктор исторических наук, политрук соединения Ковпака, Л. Е. Кизя — написали волнующую книгу о Сидоре Артемьевиче и его соратниках.

---

— Прощайте, орлы мои. Мы еще встретимся с вами. От всей души желаю вам боевых успехов… Желаю…

Не договорив, он опустился на сиденье и махнул рукой Политухе:

«Трогай!»

Через линию фронта Ковпак со своим сопровождением переехал на трофейном автомобиле, предоставленном ему Сабуровым, в районе Овруча, штурмом взятого сабуровцами еще в ноябре. И вот Дед уже в освобожденном Киеве — разрушенном, сожженном, изрытом не засыпанными еще рвами и ходами сообщений. Улица Ворошилова, дома № 18 и № 20. Здесь расположился Украинский штаб партизанского движения. Сидя перед Строкачем, Ковпак услышал:

— Хватит, повоевал!

Как ни печален был Дед, все же он не позволил обиде взять верх над разумом, слова Тимофея Амвросиевича и не подумал истолковать как «Хватит, отвоевался, ты уже не нужен…». Нет, в глазах Строкача он читал, и правильно читал, другое: «Теперь поработай не на войну, а на мир, дорогой».

Вершигора, узнав о своем новом — тогда предполагали, временном — назначении, был поражен и растерян.

С Ковпаком он встретился в тот же день (приказ Украинского штаба партизанского движения был подписан 24 декабря) в столовой партизанского штаба. Дед казался веселым, оживленно рассказывал об Олевской операции, балагурил с Сабуровым, также прибывшим в Киев. Один Вершигора сидел скучный, его мучила мысль: «Знает ли Дед о передаче командования, а если да, то как к этому относится?» Он пытался повернуть разговор на будущее, но Дед сразу умолкал и только ухмылялся. Петр Петрович знал уже натуру Ковпака: если уж не хочет чего сказать, клещами не вытащишь.

Получая через час из рук Строкача приказ о своем назначении, Вершигора тревожно спросил, знает ли об этом Ковпак.

— Не только знает, но и первый предложил твою кандидатуру, — отвечал начальник Украинского штаба партизанского движения.

Ковпак оставался самим собой всегда и во всем! И кому, как не преемнику его по соединению Вершигоре, было написать проникновенные и хорошо продуманные слова:

«Ковпак сложен и разнообразен. Все в нем есть — и величие, и простота, и хитрость, и наивность. Что же главное в этом человеке? Главное — преданность партийному долгу… Это несомненно… Затем — требовательность к себе и своим подчиненным… Он любит законченность мысли, отточенность плана операции. Как всякий новатор, он иногда даже в ущерб делу впадал в резкости… Не раз наскучивал он нам своей придирчивостью, и казалось, что делает он это зря. Но, вдумываясь глубже, я видел в этом самородке ту черту совершенства, которая всегда отличает незаурядных людей от посредственности».

Понимая, что вряд ли ему придется вернуться к своим хлопцам, Ковпак и в Киеве продолжал жить жизнью соединения.

Рад был, узнав, что комсомольская организация части награждена почетным знаменем Центрального Комитета ВЛКСМ, а комсомольцы, особо отличившиеся в борьбе с гитлеровскими захватчиками, награждены именными автоматами.

Дед всегда гордился комсомолией отряда, заботу о ней почитал своим долгом старого коммуниста. С чувством глубокого удовлетворения он писал уже в мирные дни:

«Все лучшее коммунистов, их боевые качества впитала в себя наша комсомольская организация, насчитывавшая в своих рядах свыше 500 человек. Это замечательный коллектив людей, готовых выполнить все, что только им прикажут». Ковпак помянул добрым словом имена по гибших юных героев: Леню Чечеткина, Мишу Семенистого, Марусю Евенко, и продолжал: «Пройдут годы, страна залечит раны, нанесенные злым и коварным врагом, как бы в дымке расплывутся трудные годы Отечественной войны, но никогда наш народ не забудет эти образы замечательных людей эпохи смертельной схватки за свободу своей любимой Родины и за нее же отдавших свою жизнь.

…В многочисленных тяжелых боях в Карпатском и других рейдах комсомольцы-ковпаковцы показали образцы смелости, находчивости и военной смекалки. Хорошо владея оружием, они выходили победителями в самых трудных условиях…»

П. П. Вершигора в известной книге своей «Люди с чистой совестью» заметил, что в ноябре и декабре Ковпак очень нервничал, хотя и скрывал свое душевное состояние от окружающих. Его волновало, как расценит командование Карпатский поход. Окончательно его сомнения и вполне объяснимое беспокойство были развеяны 4 января нового, 1944 года. В этот день Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза вторично. Несколько сот командиров и бойцов соединения были награждены орденами и медалями, в том числе орденом Ленина — Вершигора, Бакрадзе, Ленкин, Войцехович, Кульбака, Матющенко, Тютерев. Одна строчка Указа была и самой радостной, и самой горькой: высокое звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно самому близкому и дорогому человеку — Семену Васильевичу Рудневу.

…А на следующий день соединение выступило в новый грандиозный рейд — на Сан и Вислу. Партизаны ушли в дальний поход без Ковпака, но прошли с боями тысячи километров с его именем на боевом знамени. Потому что 23 февраля 1944 года соединение было преобразовано в Первую Украинскую партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза генерал-майора С. А. Ковпака. Первому полку дивизии (командиром которого был назначен Давид Бакрадзе) было присвоено имя Героя Советского Союза генерал-майора С. В. Руднева.

5 января 1944 года подполковнику П. П. Вершигоре была вручена радиограмма: «Передайте наш пламенный сердечный привет всем рядовым бойцам соединения, командирам и политработникам. Мы уверены в том, что ваш рейд в глубокий тыл противника окажет большую помощь нашей героической Красной Армии. Партия и правительство никогда не забудут наших героических дел. Желаем вам больших успехов в предстоящих боях». Под радиограммой стояли три подписи: Строкач, Ковпак, Базыма.

Так уж совпало, что в тот самый день, когда соединение впервые ушло в очередной рейд без Ковпака, начался новый период в жизни старого партизанского генерала. Именно 5 января 1944 года Сидор Артемьевич был назначен членом Верховного суда Украинской ССР.

Семь месяцев — до самого своего расформирования 17 августа в связи с освобождением территории нашей страны от гитлеровских оккупантов — Первая Украинская партизанская дивизия имени дважды Героя Советского Союза С. А. Ковпака рейдировала по тылам врага. Тысячи километров прошли с боями ковпаковцы по Украине, Польше, Западной Белоруссии, ходили они и в Неманский край под Восточную Пруссию, видели их и в Чехословакии, и в Австрии. Громили вражеские гарнизоны, взрывали мосты, пускали под откос эшелоны. И всюду, обгоняя их, летели устной молвой и по телеграфным проводам, сея страх и панику в стане противника, грозные слова: «Ковпак идет!»

С гордостью, радостью и затаенной завистью принимал Дед каждое сообщение о славных боевых делах своих питомцев. И первым поздравил достойнейших из них: Петра Вершигору, Василия Войцеховича, Давида Бакрадзе, Петра Кульбаку, Петра Брайко, Александра Ленкина, Андрея Цымбала и Семена Тутученко с присвоением им высокого звания Героя Советского Союза. Преемника своего Петра Вершигору поздравил дважды, вторично — с присвоением ему генеральского звания.

Завершив свой последний рейд, собрались ветераны в квартире Ковпака на улице Чапаева. Дед поднял за них добрую чарку:

— Ну, значит, мы снова вместе, дорогие товарищи.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ЛЕГЕНДАРНЫЙ ПРИ ЖИЗНИ

ИМЕНЕМ РЕСПУБЛИКИ

Если уж говорить начистоту, то нечего греха таить — временами ох как трудненько приходилось вчерашнему партизану на новой работе. В этом он сам признавался близким друзьям, правда, много лет спустя.

Ответственность громадная: Верховный суд по Конституции является высшей судебной инстанцией республики. При рассмотрении и пересмотре любых дел, в толковании законов ему принадлежит последнее слово. Здесь царствует закон. Он, и только он, — душа и смысл всей жизни Верховного суда. Абсолютное, неуклонное соблюдение закона — суть работы и самого Ковпака лично, как любого из его коллег. Неуклонно соблюдать законы… А как быть, если член Верховного суда этих законов не знает?

Люди, которые выдвинули его кандидатуру на новую работу, о том, конечно же, были прекрасно осведомлены. Но, по-видимому, они знали за Дедом такие качества, которые позволяли им быть уверенными, что Ковпак со своими обязанностями справится. Сам же Сидор Артемьевич к несколько неожиданному назначению отнесся так же рассудительно, как и ко всем предыдущим. Раз ему, коммунисту, партия доверила и поручила какое-то дело, значит считает его для этого дела человеком подходящим.

Ковпак, точно, никогда не учился на юридическом факультете, равно как и на любом ином, но из этого вовсе не следовало, что работать ему оказалось невозможно. У него нет юридического образования — чего нет, того нет. И Дед поступает единственно возможным для него образом: нехватку специальных знаний он восполняет — конечно, в силу крайней необходимости и в разумных пределах — своими огромными жизненными познаниями, практическим чутьем, великолепным пониманием людей. Разумеется, надобность в правовых знаниях никак не отпадала. Наоборот. И старик стал учиться. Вскоре его домашний кабинет был забит справочниками, энциклопедиями, кодексами и прочей специальной литературой. Читал Сидор Артемьевич запоем, с искренним увлечением, однако очень сосредоточенно, внимательно, вдумчиво. И всякий раз мысленно прикидывал: «А как это получилось у него самого не по книге, а в жизни?»