Enahma [[email protected]] - Сквозь стены

• Название: Сквозь стены
• Автор: enahma [[email protected]]
• Жанр: Прочие приключения

Саммари: Данный фанфик завершает трилогию enahma «Счастливые дни в аду» и «Освобождаясь от пут». Когда заклятье забвения стирает память Северуса о взаимоотношениях с Гарри, им приходится вновь искать пути друг к другу вопреки ненависти, страху и неприязни. Тем временем Волдеморт продолжает наступление на волшебный мир. Справится ли Гарри со всем этим без поддержки Северуса?

Комментарии: Данный фик – третья часть трилогии. События происходят летом после пятого курса и в течение шестого. История начинается примерно через две недели после того, как Северус попадает в Св. Мунго.

---

– Тебе он небезразличен, Северус.

Но Северусу не нужны были слова директрисы. Когда он снова представил бессознательное тело мальчика, лежащее на постели в лазарете и потом на его постели в подземельях, и его сердце сжалось от страха и волнения, он знал. Мальчик был ему глубоко небезразличен.

Чувство было совершенно новым и одновременно очень знакомым.

Он хотел Гарри назад. Назад, во всех смыслах слова: назад в школу, назад в его жизнь, в его квартиру, в его семью… Назад. Оберегать и присматривать за ним. Помогать ему расти, быть рядом, когда он остепенится, помогать всегда, когда бы тому ни понадобилась рука помощи… Это чувство было внезапным, или просто его осознание было таким резким?

Он вошел в свой кабинет, задумавшись. Он был так ошеломлен, что не сразу понял, что там находился Джордж. Только чуть не споткнувшись о его вытянутые ноги, Северус понял, что он не один.

– Ой, простите, сэр, – извиняющеся улыбнулся рыжеволосый юноша и поставил ноги нормально.

– Просто Северус, – тихо сказал тот. – Я сам виноват. Я не заметил, что ты здесь.

– Проверяю эссе первокурсников, – Джордж махнул на стопку пергаментов на диване.

– Все нормально. Тебе не нужно объяснять почему ты здесь. Это также и твой кабинет, – Северус уселся в кресло и пододвинул к себе такую же стопку пергаментов, как и у Джорджа. Работа всегда успокаивала его.

– Что теперь будет с Гарри? – мягко спросил Джордж.

– Минерва в замешательстве. Я тоже. Я не знаю, что мы можем сделать.

Джордж облокотился на спинку и посмотрел на коллегу:

– Возможно, вам нужен хороший адвокат.

– Согласен, – вздохнул Северус. – Думаю, я должен связаться с Эндрюсом.

Джордж вопросительно поднял бровь.

– Мой троюродный брат, – объяснил Северус. – Он адвокат, живет в Австралии. Но я думаю, если я попрошу, он приедет.

***

Первые день и ночь в тюрьме показались Гарри довольно скучными. С ним ничего не делали, только посадили в камеру и оставили одного. Ну, камера была маленькой, холодной и влажной, но в ней было что-то вроде постели в углу. Гарри довольно быстро обнаружил, что ему нельзя садиться без разрешения. Сидение на постели считалось нарушением и надзиратель вскоре просветил его, что нарушения имеют болезненные последствия, поэтому Гарри встал и прислонился к стене.

В девять вечера ему наконец разрешили лечь, но он не мог спать. «… зависимость на первой стадии не кажется опасной. Единственным негативным проявлением является то, что спать без приема зелья становится невозможно» – он помнил замечание насчет снотворного зелья, но не был по-настоящему обеспокоен. Не спать значило не видеть снов и видений, так что его это устраивало. Он просто лежал, всю ночь уставившись в потолок и пытался представить, что может произойти.

Второй день был еще скучнее, а стояние казалось более истощающим, чем квиддичная тренировка. Конечно, отсутствие сна ночью оказало негативное влияние на состояние Гарри, но он подозревал, что это скорее от скуки, чем от постоянного бодрствования.

Затем наступила вторая ночь и Гарри был уже смертельно уставшим. Но он не смог заснуть, даже на минуту. Он в полубессознательном состоянии лежал на полке, изображающей постель и проклинал себя за слишком долгое использование снотворного зелья. К утру он был так измучен, что едва смог встать и незнакомый гнев бурлил в нем.

С семи до десяти ему как-то удавалось стоять более-менее прямо, но время шло и мальчику пришлось сесть – не на кровать, это было запрещено, а на пол, прислонившись к стене. Его мускулы болели, голова кружилась и глупый гнев кипел внутри.

Он не получил обед, потому что сидение также было запрещено, но ему было все равно. Сидеть было лучше, чем стоять.

А в семь вечера пришли они и начался допрос.

Они не били его, ни кулаками, ни заклинаниями. Они просто привязали его к стулу и влили ему в горло Веритасерум.

– Как ваше имя? – спросил знакомый голос.

Гарри вздрогнул. Это был старый аврор, которого он помнил с прошлого года. Бамберг, его имя было Бамберг, вдруг вспомнил Гарри.

– Я не скажу вам, – ответил он и его спина выгнулась от боли. – Я не скажу, – повторил он и закусил губы, давая выход своему гневу, сопротивляясь мужчине, которого ненавидел.

Кто-то схватил его голову и грубо открыл рот. Еще доза веритасерума скользнула в горло.

– Как ваше имя? – еще раз спросил Бамберг.

Гарри не ответил. Сопротивление Веритасеруму походило на сопротивление Империусу, хотя Империус вызывал некую эйфорию, а Веритасерум мутил его разум и побуждал сознание скользнуть в черноту, апатию и больше не беспокоиться насчет слов и истин. И сопротивление ему было намного болезненней.

– НЕТ! – как-то прохрипел Гарри и отключился от невыносимой боли.

Когда позже он пришел в себя, то почувствовал, что его сопротивление оставалось крепким, даже когда он был без сознания. Авроры, окружающие его, кипели от ярости. Еще одна доза сыворотки правды скользнула ему в горло и он проглотил ее.

После получаса сопротивления он снова потерял сознание. А потом снова. И снова.

Когда они притащили его в камеру и он упал на пол, полубессознательный, то подумал, что никогда не слышал раньше о такой вещи. Сопротивление Веритасеруму было неслыханно. А Гарри делал это, добавляя нечто новенькое к своему уродству.

Хотя он не смог преодолеть последствия приема такого количества сыворотки правды – его рвало весь следующий день.

Следующий вечер прошел так же, но все было немного короче. Очевидно, авроры решили, что в первый день что-то было не так с зельем и заказали новое у другого Мастера Зелий. Увидев, что это не сработало, они просто бросили его обратно в камеру.

Еще день без еды, воды (у него в желудке ничего не задерживалось) и сна.

На следующий день очень знакомый мужчина появился у двери его камеры.

– Северус? – спросил он в полубреду.

– Нет, – ответил тот. – Мое имя Эндрюс. Я троюродный брат Северуса.

***

– Я не заметил признаков физических истязаний, Северус. Хотя Гарри сказал, что ему давали Веритасерум и сопротивление было очень болезненным, – закончил свою речь высокий кареглазый мужчина с каштановыми волосами и скрестил руки на груди. – Но это не физические пытки.

Его брат стукнул кулаком по столу:

– Мы должны вытащить его любой ценой! Он не может там оставаться, они убьют его!

Адвокат наклонился вперед, ближе к кузену и тихо спросил:

– Как долго Гарри принимал снотворное зелье?

Сжатые кулаки Северуса вдруг разжались и Мастер Зелий показался ослабевшим и усталым.

– Что? – скрипнул он.

– Я заметил у него симптомы ломки, Северус. Он пробыл в тюрьме пять дней, но у него все симптомы этой проклятой… – он замолчал.

Они сидели молча.

– Симптомы? – переспросил Северус тонким голосом.

Когда его кузен кивнул, он вздохнул:

– Тогда, по меньшей мере, два месяца.

– Он не спит. У него внезапные перемены настроения. Он немедленно извергает все, что съел или выпил. А ты хорошо знаешь, что сопротивление Веритасеруму – самый верный симптом.

– Но это значит, что Гарри уже на третьей стадии этой чертовой зависимости! – закричал Северус в отчаяньи.

– Это не точно, Северус. Гарри сказал мне, что он может также противостоять и Империусу…

– Да, – пробормотал тот и его лицо немного прояснилось. – Это значит, что?…

– Да, – Эндрюс потер шею. – Я думаю, он только в начале второй стадии зависимости. Но, Северус, наша первоочередная задача – вытащить Гарри оттуда. Когда он выйдет, ты сможешь позаботиться о нем и его проблеме. А пока должен сказать, что не вижу способа легально освободить его в такой ситуации. Ваш новый Министр расшатал всю систему законности своими новыми декретами.

– Что мы можем сделать теперь?

– Играй в те же игры, что и они. Свяжись с газетами или Волшебными Радиопрограммами. И расскажи о вашем заключении в тюрьме Ты-Знаешь-Кого. Будь трогательным и взволнованным. Не рациональным. Людям не нужны рациональные слова. Им нужны трогательные истории. Дай им их.

– Я не тот тип, Эндрюс. И я не помню наше заключение. Совсем. Совсем ничего.

– Ты любишь его, Северус? – Эндрюс поднялся и посмотрел на кузена. Когда тот легко кивнул «Да», он закончил. – Тогда сделай это для него.

***

Сидение в камере имело одно большое преимущество: у Гарри было достаточно времени, чтобы поразмышлять о разных вещах. Как он узнал от Эндрюса, его обвиняли в убийстве Седрика и в соучастии в убийствах Фреда, Ремуса и Дамблдора. И что бы ни говорил Эндрюс, глубоко внутри Гарри чувствовал вину за некоторые из этих преступлений.

Это из-за его беззаботности был убит Седрик, но теперь, почти два года спустя, он чувствовал, что его ответственность за это намного меньше, чем в случае с Фредом. Но у него были оправдания, конечно. И даже Дамблдор велел ему не винить себя. Гарри просто хотел защитить Ареса. Но он сделал это неправильно. Он не мог не думать о возможных последствиях его позволения Аресу прийти. Он был глупым и безответственным. Две вещи, на которые всегда указывал Северус в своих «Поттеровских речах».