Анри Лёвенбрюк - Завещание веков

• Название: Завещание веков
• Автор: Анри Лёвенбрюк
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-303-5

Прожив полжизни в Америке, француз Дамьен Лувель возвращается на родину, узнав о внезапной смерти своего отца. Здесь он обнаруживает, что Лувель-старший посвятил долгие годы исследованиям загадочной реликвии — Йорденского камня — чья двухтысячелетняя история связала воедино судьбы первых христиан, тамплиеров, франкмасонов, Леонардо да Винчи и Наполеона. Вскоре выясняется, что именно эти исследования стоили историку жизни, но Дамьен все же решается продолжить их.

---

— Что меня больше всего удивило в подвале, — продолжил я, следуя за ней взглядом, — так это странное допотопное устройство. Я подумал было, что эта штука, возможно, уже стояла там, когда отец купил дом… какой-нибудь старинный измерительный прибор… Но на самом деле я почти уверен, что она появилась там не случайно. Она не противоречит всему остальному.

— Как это? — спросила Софи, нарезая тонкими полосками филе индейки.

— На стене была копия «Джоконды», на полу и козлах множество книг о Леонардо да Винчи. И этот прибор очень похож на те странные машины, которые Леонардо рисовал в своих кодексах…

Она кивнула. Я умолк, залюбовавшись ее работой. Она готовила споро и умело. И как настоящая гурманка. Это было видно по ее глазам.

Никогда мне не удалось бы повторить эти с виду столь простые движения. Я завидовал даже тому, с какой привычной ловкостью она держит сковородку, на которой в смеси из подсолнечного и оливкового масла обжаривалось до появления золотистой корочки мясо. Я же был заложником клишированных представлений о мужских обязанностях. Мой отец не готовил — и я не готовил. Для всех феминисток мира я стал бы легкой мишенью.

— Это не все, — вновь заговорил я, когда она начала мелко нарезать на деревянной доске помидоры и перчики. — Заметки моего отца были написаны наоборот.

— Наоборот? — удивленно переспросила она и повернулась ко мне, держа нож в правой руке.

— Как и записи Леонардо да Винчи. Этот безумец писал все свои заметки наоборот, справа налево, как в зеркальном отражении. Вы этого не знали?

— Сейчас, когда вы мне об этом сказали, я вспомнила что-то такое… Это ведь просто интеллектуальная забава? Ничего экстраординарного.

Отвернувшись, она принялась чистить лук, чеснок и корни сельдерея.

Я пожал плечами:

— Нет, конечно. Да и расшифровать это вполне возможно. Но должен вам признаться, что это озадачило меня еще больше, чем все остальное… Мне казалось, что это какая-то невероятная инсценировка. Моего отца никак нельзя назвать хорошим человеком, но психопатом он точно не был. А подвал, в котором я только что побывал, мог принадлежать только душевнобольному!

Она добавила овощи к мясу, посыпала все это тмином, посолила и поперчила, затем убавила огонь, чтобы блюдо потомилось. Закурила новую сигарету и протянула мне пачку, но я закрыл глаза в знак отказа.

— Ну, — сказала она, — писать наоборот еще не означает душевной болезни… Ваш отец говорил о некой экстраординарной тайне. Возможно, именно эта тайна — реальная или нет — подтолкнула его к мистицизму… Мистика ведь сейчас в моде! Франс-Телеком даже совещания свои проводит в резиденции розенкрейцеров!

— Какой ужас!

— Или же ваш отец просто был поклонником Леонардо да Винчи. Писать наоборот — это не большее безумие, чем решать каждое утро кроссворды Мишеля Лакло… Вы успели прочесть эти пресловутые записи?

— Только проглядел. Я не специалист в чтении текстов справа налево!

— Вы заметили что-нибудь особенное?

— Я слишком мало понял. Но были два слова, которые постоянно встречались на многих страницах.

— Что за слова? — насторожилась она.

— Первое, как мне помнится, это аббревиатура, I.B.I…

Я тут же увидел по ее глазам, что эту аббревиатуру она знает… И замер в ожидании разгадки.

— Ieshoua'ben Iosseph, — объяснила она. — Иисус, сын Иосифа, как точно перевел Шураки.

Я кивнул:

— Ну конечно. Мне следовало догадаться…

— Поскольку тайна вашего отца, очевидно, имеет отношение к Йорденскому камню, в этом нет ничего удивительного… А второе слово?

Аппетитный запах индейки заполнил кухню.

— Тут я не вполне уверен. Похоже на немецкий. «Бильдбергер» или что-то в этом роде…

— «Бильдерберг»? — спросила она, нахмурив брови.

— Да, именно так! — вскричал я, удивляясь тому, что она знает слово, которое мне прежде никогда не доводилось слышать.

— Вы уверены? — продолжала она, как если бы эта новость ее расстроила.

Теперь я был абсолютно уверен. И совершенно четко видел это слово.

— Да, «Бильдерберг». Что это такое?

— Если говорить честно, мне известно немногое. Но я удивляюсь, каким боком они затесались в это дело…

— Кто же они? — нетерпеливо спросил я.

— Нечто вроде международной think tank.[12] В общем, это такие объединения для «мозгового штурма», которые сейчас стали очень модными в Соединенных Штатах.

По правде сказать, я не понимал, о чем она говорит. Вероятно, она заметила это и смущенно улыбнулась мне:

— Я не могу рассказать вам больше, у меня сохранились только смутные воспоминания о «Бильдерберге». Кажется, я читала какую-то статью о них в газете, но это было очень давно. В общем, это политики, экономисты, промышленники, бизнесмены и интеллектуалы, которые каждый год проводят более или менее официальные встречи с целью обсудить будущее мира.

— Чудесно! Похоже, мы имеем дело с теорией заговоров во всей ее красе… Я не знал, что отец был поклонником «Секретных материалов».

Журналистка с усмешкой покачала головой:

— Не будем преувеличивать, эти люди не решают наше будущее, они просто о нем говорят. Не думаю, что это заслуживает наименования заговора…

— Ну, если вы так уверены! — насмешливо отозвался я. — И все же это кретинизм, что вы, журналисты, ничего не сообщаете нам о вещах такого рода!

— Такого рода вещей уж очень много!

— У вас есть доступ в Интернет?

— Модемная связь, но мой ноутбук остался в машине.

— А мой здесь. Можно было бы поискать ссылки на «Бильдерберг»…

— Но сначала я закончу с этим, — сказала она, показав на сковородку за своей спиной, — потом мы спокойно поедим в столовой, как цивилизованные люди…

— Конечно, — смущенно ответил я.

Она повернулась и добавила в соус несколько ложек сметаны. Затем дала блюду потомиться еще четверть часа, а я тем временем помог ей накрыть на стол.

Думаю, что за одиннадцать лет в Нью-Йорке я ни разу этим не занимался. Хорошо еще, что не забыл, с какой стороны тарелки нужно класть нож и вилку. У меня было ощущение, что я прохожу курс дезинтоксикации. Вновь учусь самым простым вещам. Мне было стыдно, но одновременно я наслаждался всем этим.

Через несколько минут журналистка вошла в столовую с подносом в руках и объявила, имитируя южный выговор:

— Фрикасе из индейки по-провансальски! Чуть простовато, но пришлось обойтись тем, что имеется на кухне. Знаете, я не слишком люблю вина южной долины Роны, за исключением «Шатонёф-дю-пап», разумеется, но оно уж слишком дорогое… Словом, я предпочла взять «Кло-Багатель»…

— Что за вино?

— Очень хороший сеншиньян. В конце концов, мы не так уж далеко от Эро…

Конечно, у меня не было таких познаний в винах, и я мог только одобрить ее выбор, но зато приготовленное ею блюдо было превосходным. Она явно наслаждалась моим красноречивым безмолвием во время еды. Потом я отправился на кухню, чтобы сварить кофе и тем самым несколько загладить свою кулинарную несостоятельность.

Когда я принес кофе, мне показалось, что Софи смотрит на меня как-то странно.

— В чем дело? — спросил я, ставя кофейник на стол.

Она закурила сигарету.

— Вы ведь с момента нашей встречи спрашиваете себя, не лесбиянка ли я.

Я почти рухнул на стул, и краска залила мне щеки.

— Э… вовсе нет, почему вы… да я…

— Ну же, будем откровенны, вы подумали, что я лесбиянка!

— Нет…

— А если я действительно лесбиянка, вас это будет смущать? — настаивала она, очевидно забавляясь моим возрастающим замешательством.

— Да нет же! Я отношусь к этому совершенно спокойно! Я живу в Нью-Йорке!

Она расхохоталась:

— Я не об этом спрашивала. Меня не интересует, как вы к этому относитесь. Я спрашиваю, будет ли вас смущать, если я окажусь лесбиянкой?

Я не знал, как выпутаться из неловкой ситуации. Почему Софи об этом спросила? Означало ли это, что она действительно гомосексуальна? Софи поняла по моему взгляду, что я задаю себе этот вопрос. Наверное, она привыкла к таким взглядам. Но я совершенно растерялся. И решил ответить как можно проще:

— Нет, меня это не будет смущать. Я слегка огорчусь за мужчин, но порадуюсь за женщин…

Она печально покачала головой. Наверное, ответить следовало иначе.

— А почему вы затеяли этот разговор? Вы что, лесбиянка? — рискнул спросить я с улыбкой, больше походившей на гримасу.

— А, значит, вы задаете себе этот вопрос! Я так и знала!

Похоже, ее это забавляло так же сильно, как меня смущало. А я по-прежнему не был уверен… Я говорил себе, что единственный способ выйти из этой ситуации — постараться быть предельно искренним.

— Хорошо, готов признать, что меня это действительно интересует…