Кингсли Эмис - Лесовик

• Название: Лесовик
• Автор: Кингсли Эмис
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00358-2

Кингсли Эмис (1922–1995) – знаменитый английский писатель, отец не менее знаменитого Мартина Эмиса. «Лесовик», экранизированный на Би-би-си в 1990 г., – общепризнанно считается самым увлекательным его романом. Главный герой – хозяин трактира, не дурак выпить и не чуждый прочих жизненных радостей, которому начинают мерещиться призраки. Впрочем, мерещиться ли? И так ли уж мертв злобный доктор Андерхилл, по легенде вызывавший Лесовика в XVII в., дабы творить несусветные бесчинства?

---

Впереди меня продолжалась погоня; с того места, где я находился, было невозможно точно определить расстояние между Эми и преследователем, я и не пытался этого сделать, а занес руку далеко за голову и швырнул серебряную фигурку через кладбищенскую ограду. Я слышал, как она коснулась земли, и в ту же секунду уродливое создание, сбавив шаг, качнулось и замерло, даже более того – его согнуло пополам и повлекло в обратную сторону какой-то чудовищной силой. Шаг за шагом оно отступало, сотрясаясь и молотя руками по воздуху, и куски, отваливаясь от него, полетели стремительно в мою сторону, они проносились сбоку от меня и над головой: листья, ветки, сучья, обрубки, так что я присел на корточки, прищурив глаза и втягивая инстинктивно голову в плечи, когда крупный древесный обломок пронесся мимо со свистом. Отросток с шипами оцарапал мне запястье, а в ушах стоял тягучий, затухающий вопль нечеловеческой ярости и боли.

Обрушилась тишина, нарушаемая только какой-то тяжелой машиной, несущейся в сторону Лондона по магистрали А-595. Я медленно поднялся, сделал несколько шагов, затем побежал к деревне, выкрикивая имя дочери. Она распростерлась на обочине дороги с пятнами крови на лбу, на колене и на руке. Я отнес Эми обратно в дом, положил на кровать в ее комнате и позвонил Джеку Мейбери.

Глава 5 Шорох в траве

– На теле серьезных повреждений нет, – сказал мне Джек после полудня. – То, что мы наблюдаем сейчас, – это здоровый, нормальный сон. Ни малейших признаков сотрясения мозга. Температура нормальная. А эти царапины и синяки – сущий пустяк. Ну а с точки зрения психики… Знаешь, и в этом смысле нет оснований для беспокойства, по крайней мере в данную минуту; хотя, должен тебе признаться, я не такой уж большой специалист по части сомнамбулизма. Ты уверен, что это сомнамбулизм?

Я стоял у окна в комнате Эми и, повернувшись, сказал:

– Не знаю. Просто я предполагаю, что она действовала как лунатик. Я решил, что так оно и есть, поскольку это самое приемлемое объяснение – в общих чертах – того, что случилось. Меня разбудил стук парадной двери, я увидел, что она идет под окном, и вышел…

– Ты уже говорил про это. Что конкретно произошло, когда ты подошел к ней?

– Я окликнул ее, что было, наверное, ошибкой, но я не подумал об этом. Тут она вздрогнула, повернулась ко мне и споткнулась.

– И ударилась головой об асфальт, причем так сильно, что потеряла сознание, но… Мне вот что подумалось: ушиб сравнительно мягкий и такого удара недостаточно, чтобы нормальный здоровый человек потерял сознание. Все же почему ты находился в обеденном зале на первом этаже, а не в своей спальне?

– Я спускаюсь туда иногда. Больше уверенности, что там меня никто не побеспокоит.

– Понятно. Значит, так ты поступил и в этот раз. Ладно, я загляну к вам еще раз ближе к вечеру. Пусть пока остается в постели. Легкий обед. Посмотрим, как пойдут дела. Я знаю в больнице одного парня, очень неплохой детский психиатр, постараюсь связаться с ним завтра. Лично я сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к сомнамбулизму.

– А что, по-твоему, случилось с ней?

– Она притворилась лунатиком. Где-то прочитала об этом.

– Чего ради?

– Ну, привлечь к себе внимание, – сказал Джек, в полной мере испытав на мне силу своего строгого взгляда. – Однако мне пора. А ты-то как себя чувствуешь? – добавил он без особого энтузиазма.

– Превосходно. Чуть подустал.

– Постарайся особо не напрягаться сегодня. Маленькие птички больше не донимали?

– Нет. Выпить не хочешь?

– Нет, спасибо.

Он двинулся к выходу, и тут что-то толкнуло меня спросить:

– Как Диана поживает?

Джек остановился на полпути к дверям:

– Как она поживает? У нее все в порядке. А почему ты спрашиваешь?

– Так, без особой причины.

– Я вот что тебе скажу, Морис. Мне нравится видеть все в том виде, в каком оно есть. Я не люблю неурядиц, ссор и чтобы одна половина твоей жизни мешала другой половине. Я не возражаю, если кому-то хочется поразвлечься тем способом, каким им взбрело в голову, при условии, что они не начнут вести себя совсем как малые дети. Есть вопросы?

– Я точно такого же мнения, – сказал я, задавая себе вопрос, что такого могла наговорить ему Диана, но, будучи со вчерашнего дня всего лишь ее экс-любовником, я не стал особенно ломать себе голову по этому поводу.

– Ладно. Увидимся вечером.

И потом он ушел. Очень скоро после этого Эми открыла глаза – как человек, которому ужасно не хочется просыпаться после очень долгого сна. Она улыбнулась мне, затем пощупала пластырь на лбу, провела пальцами по его кромке. Мы обнялись.

– Я ходила во сне, как лунатик, да, папа?

– Ну, возможно и так. Такое может случиться с кем угодно.

– Папа, мне приснился смешной сон, – продолжила она сразу же. – Ты тоже был там.

Впервые за этот день она вымолвила больше двух слов.

– И что?

– Знаешь, мне снилось, будто я лежу здесь в постели, а ты зовешь меня. Ты велел мне встать и спуститься вниз, так я и сделала. И взяла с собой Виктора, потому что он оказался рядом. Я подумала, что ты не будешь против. Потом, когда я спустилась вниз, ты сказал мне выйти из дома, на дорогу. Я никак не могла увидеть тебя, но ты велел мне именно выйти на дорогу. И я вышла наружу, но тебя там не было, поэтому я начала искать тебя.

– Что было дальше?

– Пытаюсь вспомнить, но с этого момента вспоминается хуже. Ты сильно напугал меня, но не нарочно. Ты подошел и сказал, что мне надо отпустить Виктора и бежать в деревню, я так и сделала. По крайней мере попыталась бежать. А потом уже совсем забыла, что там случилось. Но что-то такое вспоминается… Кажется, ты вел себя очень смело, папочка. Какой-то человек гнался за мной?

– Не знаю. Это же происходило в твоем сне.

– Мне кажется, это не сон, Я ведь не спала, правда? – Она смотрела на меня в упор.

– Да, – сказал я. – Все было на самом деле.

– Я рада, папа, – сказала она, взяв меня за руку.

– Чему?

– Что ты не стал притворяться. И был храбрым. Что случилось с тем человеком?

– Он убежал. Он никогда не появится больше.

– Что случилось с Виктором? Тот человек убил его, да?

– Да. Но все произошло в одну секунду.

– Он тоже вел себя смело. На самом деле это совсем не ты приказал мне встать и спуститься вниз, правда? Что же заставило меня?

– Думаю, вот это было как раз что-то вроде сна. Ты вообразила себе… Нет, не совсем так. Дом оказался на время заколдованным, так что всех преследовали какие-то видения или странные звуки, тогда как никого здесь не было.

– Ты хочешь сказать, как те вопли на днях?

– Тот случай не единственный. Но теперь все кончено, даю тебе честное слово.

– Ладно, папа. Я верю тебе, я это хотела сказать. А где Виктор? Его не оставили там на обочине, так ведь?

– Нет. Я позаботился о нем. Я как раз еду сейчас похоронить его.

– Правильно. Снова заходи проведать меня, когда у тебя будет время.

– Хочешь, я скажу Джойс или Магдалене, чтобы они посидели у тебя?

– Нет, мне и так неплохо. Дай мне, пожалуйста, журнал про Джонатана Свифта, он вон там на столике у зеркала.

– Про Джонатана Свифта? А, ну понятно.

На обложке этого издания была помещена цветная фотография молодого человека (таким он мне показался, по крайней мере), которому еще только предстояло первый раз в жизни стричься и бриться; резкость картинки была намеренно ухудшена каким-то, без сомнения, недавно выдуманным способом, и фотографировали, очевидно, какой-то камерой ниже уровня земли или из ямы у ног объекта. Я передал журнал Эми, которая тут же открыла его и принялась читать.

– Чего бы ты хотела на обед?

– Гамбургер, фасоль в томатном соусе, жареную картошку, консервированные вишни, взбитые сливки, кока-колу… ну пожалуйста, папочка.

– А не слишком ли много? Доктор Мейбери сказал, что тебе можно только что-нибудь легкое.

– Ну, папа. Я так проголодалась. Я буду есть медленно.

– Тогда ладно. Сейчас организуем это дело.

Я спустился вниз, чтобы разыскать Дэвида, и нашел его за стойкой бара в переднем зале, куда в воскресные дни с утра традиционно стекается большое количество посетителей.

В баре было тесно от пожилых мужчин в пестрых рубашках, пинту за пинтой пьющих пиво, и не столь очевидно пожилых женщин в цветастых брючных костюмах, пьющих «Пимм». Они все разговаривали, как будто перекрикиваясь с противоположных сторон шумной улицы, но все притихли и опустили глаза в свои рюмки и кружки, увидев меня, из уважения к человеку, потерявшему кого-то из близких или же потерявшему рассудок. Дэвид в эту минуту принимал заказ у компании из шести персон, включая одинаково одетую парочку одинаковых, друг на друга похожих «голубых», и у него было такое выражение на лице, будто это стоило ему больших усилий. Он приветствовал меня с тревогой в глазах, надеясь, вне сомнений (и не без оснований), что я не стану обращаться к нему с фантастическими поручениями – не попрошу, например, забронировать номер для графа Дракулы и его супруги; его лицо заметно прояснилось, когда я всего лишь передал ему пожелания Эми и сообщил, что снова возьму в руки руководство в шесть вечера. (Я был твердо настроен покончить к тому времени во всеми делами.)