Лейн Робинс - Маледикт

• Название: Маледикт
• Автор: Лейн Робинс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Харвест
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050719-1, 978-5-403-00648-4, 978-985-16-6808-9

Сами всесильные боги не знают жалости к человеку, разрушившему любовь и втоптавшему в грязь человеческую жизнь…

Об этом забыл граф Ласт, насильно вынудивший своего сына Януса покинуть простолюдинку Миранду.

На помощь девушке пришла сама богиня любви и мести — Чернокрылая Ани, поклявшаяся помочь ей вернуть возлюбленного и жестоко покарать его отца. Отныне Миранда жива лишь ненавистью — да надеждой. Переодевшись в мужское платье, она под именем юного рыцаря Маледикта прибывает ко двору — и, ведомая безжалостной волей Чернокрылой Ани, начинает мстить. Однако она еще не знает, сколь дорогую цену приходится платить за помощь богов — и сколь нелегко будет расторгнуть опасную сделку…

---

— Обожди. Научись владеть мечом. Ласт в этом искусстве преуспел. А ты…

— Ворнатти пытался давать мне уроки, однако он слишком стар, а его указания бессмысленны.

— Стоит тебе лишь попросить — и барон наймет учителя, — отозвался Джилли, стараясь побороть внезапно нахлынувшее осознание собственной неверности Ворнатти. Маледикту был нужен не просто совет — ему был нужен союзник. — Главное — делать все правильно. — Он схватил Маледикта за руки, притянул ближе. — Послушай, я расскажу тебе, как управлять им.

Склонив светловолосую голову к темной шевелюре Маледикта, Джилли принялся рассказывать, неосознанно открывая тайны, в мельчайших подробностях повествуя об удовольствиях, наркотиках и вине, и о том, когда и как нужно попросить барона. Джилли сделалось неуютно от собственной лекции; он вдруг понял, что водит Ворнатти за нос, как любой другой приживальщик. Если сейчас Маледикт скажет что-то язвительное, он уже никогда не сможет говорить с ним открыто. К счастью, мальчик слушал молча и внимательно. Когда он ушел, Джилли развернулся к полке, ощущая себя сваренным заживо в собственной шкуре, и вытащил «Книгу отмщений» в надежде отвлечься на чтение. Выяснилось, что ловкие пальчики Маледикта его опередили.

Ворнатти сидел в библиотеке в своем любимом кресле. Пламя в камине едва теплилось, и то, что барон не требовал подбросить дров, было верным признаком приближения весны. Джилли стирал пыль с книг: дворецкий уволился после того, как вошел в комнату Маледикта, не постучав, и от взмаха черного клинка и лишился галстука и некоторого количества собственной крови.

Маледикт читал вслух, сидя на полу у кресла Ворнатти и держа книгу на коленях; после каждой страницы он прихлебывал из кубка.

Правая рука Ворнатти зарылась в черные волосы мальчика, пальцы, лениво поглаживая, затерялись в спутанных кудрях.

Джилли с кисловатой улыбкой вернулся к уборке. Такой спокойный, такой фальшиво прирученный… Маледикт определенно внял совету Джилли.

Мальчик перестал читать. Книга повествовала о молодой девушке, впервые вышедшей в свет; история была якобы истинной, однако обнадеживающе неправдоподобной, судя по описаниям (с самыми жестокими подробностями) кутежей, ожидавших бедняжку на последующих страницах. В этот вечер в объяснение своего выбора Ворнатти сказал:

— Вот почему, Маледикт, каждому при дворе нужен защитник. Разумеется, у тебя есть меч и ты не девушка. Так что тебя эта история скорее позабавит, чем предостережет.

— Неужели двор впрямь столь низок? — спросил Маледикт.

— Несомненно. Нынче тяжкие времена, хотя аристократы и отказываются это признать. С тех пор, как боги умерли, люди почти ничего не страшатся. И все же двор прекрасен: ведь, в конце концов, нет времени прекраснее сумерек. Вельможи встречаются в золоченых бальных залах; каждый стремится быть самым красивым, привлечь как можно больше внимания.

Ворнатти улыбнулся мальчику, взглянув вниз с высоты кресла, и продолжал:

— Кругом золотые и серебряные вещи, так что тебе сразу захочется их стянуть. Комнаты, мебель, одежды — о, их одежды достойны истинного восхищения. Каждая тень под солнцем и под луной, каждый камень из-под земли и из моря — все они там, отшлифованные и доведенные до совершенства. Кажется, будто у придворных льстецов и языки позолоченные, а манеры вышиты золотом по канве — ни единого лишнего стежка, уклоняющегося вправо или влево. Мужчины носят мечи, которые не имеют права обнажать на балах, демонстрируя свирепость, а ведь свирепости-то на самом деле многим недостает. И шепчутся, словно шуршат сухие осенние листья, обо всем, чего не смеют произнести вслух.

Ворнатти сверху вниз взглянул на Маледикта и сказал:

— Дерзкий, несдержанный язык вроде твоего, мой мальчик, возмутит их, превратит их шепот в грохот прибоя за твоей спиной.

Маледикт улыбнулся:

— Им же нравятся громкие скандалы. Вы сами мне однажды говорили. — И он легко коснулся пальцами губ Ворнатти, позволяя старику поцеловать ладонь.

— Спокойной ночи, — проговорил Маледикт, пряча руку и улыбку, и вышел из комнаты. Ворнатти смотрел вслед мальчику, пожирая глазами его стройный стан.

Джилли подошел к Ворнатти, опустился на пол, поднял почти пустой кубок Маледикта. Плеснул еще вина — рубиново-красное, оно полилось в хрусталь, словно кровь брызнула на лед из сердца.

— Он хочет, чтобы вы взяли его ко двору. Ждать там возвращения Януса, — сказал Джилли.

— Полагаю, что так.

— Он что, сумасшедший? Одно дело — помогать ему в его приключениях, выпустить, словно ястреба в поле, совсем другое — представить ко двору. — Джилли искал подход к барону столь же тщательно, сколь и Маледикт.

— А почему бы мне не позаботиться о его выходе в свет? Так я смогу заслужить его большую привязанность. Чем плохо? Я засиделся, слишком давно не варился в гуще событий.

— Ведь он даже не аристократ. Он же… простолюдин, — с трудом договорил Джилли: слово застряло у него в горле словно кость.

Ворнатти хихикнул.

— Наш мальчик далеко не прост, Джилли, и ты прекрасно это знаешь. — И барон принялся размышлять вслух: — И все же ему нужно обучаться фехтованию, танцам, умению одеваться и, само собой разумеется, манерам, хотя тебе уже удалось отучить его от самых скверных из них. И, разумеется, необходимо что-нибудь новое из одежды. Выговор у него уже довольно сносный. — При этой мысли Ворнатти принял такой вид, словно хорошее произношение было его заслугой. — Лучше всего, — проговорил Ворнатти, поглаживая пальцами губы, как будто на них сохранилось прикосновение Маледикта, — так вот, лучше всего то, что ничего из перечисленного не достигается мгновенно. Даже если он окажется великолепным учеником, в лучшем случае он преуспеет лишь к следующей весне. За счет небольших расходов на уроки и гардероб я продержу его вдвое дольше. А ты сомневался, что его будет так легко приручить.

Джилли проглотил остатки вина из кубка Маледикта, ощутив горечь. Ворнатти недобро ухмыльнулся; злорадство заплясало в его глазах, оживляя старческое лицо.

— Неужели ты не представляешь себе нашего мальчика? Неужели не представляешь лиц наших аристократов, когда он появится при дворе — элегантный, злой и восхитительно прекрасный?

— Возможно, — допустил Джилли.

Маледикт задержался в зале — подслушивал у приоткрытой двери. Поднеся ладонь ко рту, он послал в сторону Джилли воздушный поцелуй.

— У него должно быть какое-то положение, право находиться среди них, — продолжал слуга. — Его родословная не выдержит проверки, невзирая на его внешность. — Еще одна незаметная подсказка.

— Разумеется, он будет под моей опекой. Ласт ошибочно считал Аврору незаконнорожденной и думал, что я навязываю двору самозванку. Любопытно, какие выводы он сделает относительно Маледикта.

5

Из огромного количества возможностей, открытых перед умной отравительницей, наиболее универсальна, пожалуй, всеми презираемая «каменная глотка». Это вещество нервно-паралитического действия, вызывающее удушье, весьма часто применяется для того, чтобы избавить дом от крыс, а себя — от врагов. Впрочем, существуют более изощренные способы применения «каменной глотки»…

София Григориан (?). Трактат Леди

Маледикт стоял молча, с непокорным видом выслушивая нападки разгневанного Ворнатти.

— Ты невыносим! — разорялся Ворнатти. — Мало того, что за два года ты переменил четырех учителей танцев, двоих из которых серьезно ранил, а одному оставил на память шрам, так что пришлось платить Джилли за то, чтобы он тебя обучал. Так теперь ты намерен проделать то же с новым учителем по фехтованию, что свидетельствует одновременно о неуважении и изрядном безрассудстве. Быть может, ты и обучился большему, чем мог показать тебе последний наставник, однако у Торна есть в запасе кое-что еще. Ты хоть представляешь, чего мне стоило удержать его здесь?

— Он издевался, он назвал меня маленькой девочкой! — От бешенства голос Маледикта сделался визгливым.

— Почему бы и нет, — парировал Ворнатти. — Я был глупцом, думая, что это сработает. Ты ничему не научился, ничем не рискнул. Мне кажется, твоя хваленая месть — не более чем предлог, позволяющий тебе задержаться здесь, где тебя кормят, развлекают, балуют и ласкают.

— Я убью Ласта, — проговорил Маледикт.

— Мастер Торн лишь швырнул тебя на пол. Ласт проткнул бы тебя, не задумываясь.

Маледикт мерил шагами комнату. Дыхание его участилось; он жалел, что не прихватил с собой меча, и одновременно с отвращением к самому себе осознавал, что боится, как бы Ворнатти не вышвырнул его вон.

— Насколько я могу судить, пока ты ничему не выучился, хотя я дорого платил за твои уроки.