Валентин Маслюков - Погоня

• Название: Погоня
• Автор: Валентин Маслюков
• Жанр: Фэнтези

Война, жестокая, пробудившая невиданной силы магию, опустошила страну. Давление противоречий становится невыносимым и пробуждает тектонические силы. Страна потрясена явлением блуждающих дворцов. Толпы народа приходят в движение в погоне за смертоносными миражами. В горах пробуждается давно заснувший змей. И в этом общем кипении так мало места для личных счетов и личных надежд…

---

А разбирать, наверное, все ж таки следовало. Потому что замешавшаяся в толпу Золотинка сказала себе «ага!»

Измученная догадками, она на этот раз даже не пыталась ничего понимать; торопливо зашла за угол — благо дом выходил на площадь мысом между двумя улицами — и здесь, уткнувшись в стену, как занятый неким срочным делом мальчишка, подержала сверток с хотенчиком перед животом. Не пришлось долго возиться, чтобы увериться в том, что Золотинка и так предчувствовала: хотенчик указывал на крышу, где засел кот.

Если это был кот, а не оборотень. Но, конечно же, обернувшаяся в кота Лжезолотинка — это уж ни на что не похоже. Лжезолотинка ни в кого не могла обернуться, будучи и сама оборотнем, для начала ей следовало бы стать Зимкой, вернуться к своему собственному, первоначальному облику, что при нынешнем положении дел представляет собой неразрешимую задачу даже для такого незаурядного волшебника, как Рукосил-Лжевидохин. Превращение в Зимку невозможно без подлинной Золотинки, а Золотинка и сама повязана чужим обличьем — такая путаница, что впору в очередь становиться, разбираясь, кто за кем.

Рыжий с тигриными полосами котяра на крыше не был великой слованской государыней Зимкой — нечего и рассуждать. Но кто же тогда был этот зверь, каким образом замкнул он на себе сокровенные помыслы Юлия? Тут самого разнузданного воображения не хватит, чтобы сообразить.

В лихорадочном нетерпении Золотинка обследовала обе прилегающие к дому улицы и установила, что кот, скорее всего, путешествовал по тесно сомкнутым крышам. Нашла она и низенькую пристройку, которую, судя по всему, можно было считать началом верхолазного предприятия, к пристройке этой, чулану под черепицей, примыкал каменный забор с полуразрушенным верхом — здесь несложно было подняться на нижние крыши.

Взрывы голосов на площади угасли еще прежде, чем Золотинка закончила расследование, так что ждать не пришлось. Едва успела она сообразить, что к чему, как наверху зашуршало и скатился, словно со стога, огромный рыжий кот. Он тяжело сиганул на разбитую крышу пристройки и тут, внезапно встретившись глазами с мальчишкой, заскользил по черепице в тщетной попытке остановиться.

Встрепенувшись, Золотинка распахнула внутреннее око и тотчас наткнулась на преграду, то неодолимое препятствие, которое представляет для порабощающей власти волшебства разум. Кот вздыбился, ощетинил шерсть, он безошибочно распознал, с кем имеет дело.

Мгновение — и должен был броситься наутек.

Золотинка быстро оглянулась в захламленном проходном дворике, только что многолюдном, а теперь на счастье пустом, и сказала как можно яснее:

— Иди за мной и не отставай. Надо поговорить — для твоей же пользы.

Потом она повернулась и неторопливо пошла, не оглядываясь. Похоже, это был единственный способ изумить и тем самым лишить бдительности недоверчивого кота.

Беда была только в том, что Золотинка сама не знала, куда идет. Буян назвал ей человека в Толпене, к которому можно было обратиться в случае крайней нужды. И хотя надобность в приюте возникла, и очень острая, ясно было, что это все же не тот случай, чтобы беспокоить доброго человека.

Сомнения Золотинки разрешила попавшая на глаза вывеска. Изображение великокняжеского венца, несколько огромных, с тележное колесо грубо раскрашенных тарелок над низкой дверью харчевни, такая же деревянная бутылка, выточенная из целого бревна, утверждали, что в этот месте поят и кормят с княжеской щедростью. Несомненно, тут найдется и косточка для кота. Накрепко забитая клином дверь стояла в одном раз навсегда установленном положении «открыто». Оглянувшись на пороге, Золотинка установила, что рыжий оборотень следует за ней в двадцати шагах.

Недалеко от входа, обозревая и улицу, и полупустую корчму одновременно, восседал хозяин, которого можно было признать по засаленному переднику и по не менее того лоснящимся щекам.

— Вот деньги, — как набравшийся храбрости маленький дикарь, выпалила Золотинка вместо приветствия. Она суетливо вытащила из кармана узелок с Вобеевой ссудой. — Тетя Анила сказала снять комнату. И с харчами. Два гроша в день.

— С харчами за такие деньги ты у себя в деревне поищи! — возмутился хозяин, захваченный напористой дикостью врасплох.

Золотинка — оробевший от окрика мальчуган — беспомощно оглянулась, выказывая простодушное намерение «поискать». Хозяин тотчас же мальчишку понял.

— Заходи, — сказал он много мягче и встал, перекрывая пути к бегству. — Ладно уж, не обижу. Есть хочешь?

Золотинка кивнула, а потом, оглянувшись, добавила:

— Это мой кот. А нам нужно комнату, пожалуйста, дяденька.

Огромный дикий кот, размером с не очень большую рысь, хищный обитатель камышовых зарослей, ступил на щербатые половицы и остановился, нарочито зевая.

— Комнату вам на двоих? — ухмыльнулся хозяин.

Это была косая коморка под лестницей с крошечным заросшим пылью окошком где-то вверху. Большую и, несомненно, лучшую часть комнаты занимала кровать с грязной смятой постелью, на которой ночевал не один десяток постояльцев. Вместо столика имелся замусоренный объедками табурет. Рыбьи кости и чешую хозяин смел в миску, которую нашел тут же, а на кровать только глянул — это необременительное действие заменило, как видно, смену белья и прочие любезности.

— Нам поесть что-нибудь, — искательно пробормотала Золотинка. А когда хозяин вышел, ни словом не возразив на просьбу маленького постояльца, что следовало принять за хороший признак, сразу переменилась: — Присаживайся, мой друг, потолкуем.

Кот вспрыгнул на табурет, лизнул его пахнущую рыбой крышку и, устыдившись, должно быть, своей невоздержанности, уставился на мальчика с вызовом. Словно он явился сюда только для этого — выслушать оскорбления и достойно на них ответить. Потом бросил взгляд на хлипкую дощатую дверь и произнес, почти не размыкая губ, как это делают говорящие звери:

— Прежде всего жду извинений. Ты сказал «это мой кот».

— Неужели сказал? — изумилась Золотинка. — Только по недомыслию! Обмолвился! Глубочайшие извинения!

Глуховатый, несколько шамкающий, но не менее оттого высокомерный и брезгливый голос кота поразил ее. Несомненно, кот этот не был оборотнем — оборотни не говорят! Вочеловеченный зверь. А это уж волшебство высшего порядка. Где, в чьих руках побывал этот дикий кот? Верно, он знал лучшие времена и могучих хозяев. Не здесь ли где-то… рядом разгадка непостижимым стремлениям Юлия?

— И второе, — важно продолжал кот, не давая опомниться. — Закажи трубку, табак и чекушку водки.

— Никто не поверит, что я курю! — живо возразила Золотинка.

— А кто поверит, что курю я?

— Но… — протянула она в сомнении, — не хотелось бы, чтобы хозяин скоро сообразил, что я пигалик.

— Это твои заботы. Мне плевать, — нагло ухмыльнулся кот. Казалось, растерянность собеседника доставляет ему низкую радость.

Золотинка молчала, в смятении своем пытаясь как-то совместить светлое, ясное представление, которое вызывала у нее мысль о Юлии, с этой темной личностью, что, взобравшись на табурет, нагло топорщит усы. По размышлении, она достала из котомки сверток с хотенчиком и едва удержала его в руках — рванул, устремляясь к коту.

— Но-но! Без шуток! — всполошился зверь, отпрянув, глаза его злобно блеснули, и Золотинка, угадывая, что может и броситься, отказалась от мысли подняться с кровати, чтобы проверить хотенчика с разных направлений — сомневаться не приходилось. С нарочитой замедленностью она убрала сверток на дно котомки и тщательно ее завязала.

— Простите, почтеннейший, как ваше уважаемое имя? — спросила она, покончив с делом.

— Зачем тебе имя? Мы с тобой мышей не ловили. Пусть будет Почтеннейший.

Золотинка чувствовала в собеседнике нечто мутное, нечто такое, что не поддается прочтению, и потому вынуждена была плутать наугад, не понимая, куда приведет разговор. К тому же она прислушивалась к случайным голосам за дверью и скрипу лестницы, чтобы не пропустить возвращение хозяина, и это тоже сбивало с толку, мешая собраться с мыслями.

— Ну, — прошамкал кот. — Я жду предложений.

— С тобой, Почтеннейший, бесполезно хитрить, — льстиво начала Золотинка, нисколько не опасаясь переборщить. — У меня нет предложения. Пока нет. Есть вопрос. Откуда ты знаешь покойного государя Юлия? — Сказала и замерла: не слишком ли рано, к месту ли помянула Юлия?

— Откуда я его знаю?! — фыркнул кот. — Глупый вопрос. Никчемный, неумный, ничтожный вопрос! Кому уж знать, как не мне! Еще бы! Это, я бы сказал, даже нахально будет с твоей стороны такими вопросами пробавляться. Откуда я знаю государя?! Ты даешь! — У Золотинки уж отлегло на сердце, когда она поняла, что не промахнулась, но кот не дал ей расслабиться… — Покойный государь, — небрежно продолжал он, — наш великий государь, как принято считать, хотя бывали государи и повели… повеликее… покойный государь… хотя, опять же сказать, бывали государи и покойнее, был до безумия, до безрассудства предан. — Почтеннейший смахнул воображаемую слезу.