Дэниел Силва - Убийство в Вене

• Название: Убийство в Вене
• Автор: Дэниел Силва
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039128-8, 978-5-9713-5439-0, 978-5-9762-2010-2, 978-985-16-2228-9

В венском офисе израильской разведки взорвалась бомба.

Одна из жертв взрыва – Эли Лавон, старый друг Габриэля Аллона.

Когда-то Аллон считался лучшим из лучших оперативников секретных служб.

Теперь он вышел в отставку, ведет тихую жизнь и не намерен возвращаться к прежней работе.

Однако если речь идет о покушении на жизнь друга – он готов действовать вновь.

Аллон начинает расследование – и вскоре понимает, что следы преступников ведут в трагическое прошлое его собственной семьи.

«Смерть в Вене» завершает цикл из трех романов, написанных о неоконченном деле холокоста. Кража нацистами произведений искусства и сотрудничество с ними швейцарских банков послужили фоном для «Убийцы по прозвищу Англичанин». Роль католической церкви в холокосте и молчание папы Пия XII вдохновили меня на написание «Исповедника».

---

Радек кивнул.

– Они называли это «Дорогой в рай».

– И куда эта «Дорога в рай» вела?

Радек поднял луч фонарика.

– В Верхний лагерь, – сказал он. – В «Лагерь смерти».

Они пошли дальше – на поляну, усеянную большими камнями, и на каждом камне стояло название еврейского сообщества, истребленного в Треблинке. На самом крупном камне значилось: «Варшава». Габриель посмотрел поверх камней, на небо на востоке. Начинало светать.

– «Дорога в рай» вела прямо к кирпичному зданию, где находились газовые камеры, – произнес Радек, нарушая молчание. Казалось, ему вдруг захотелось говорить. – Каждая камера была размером четыре метра на четыре. Первоначально их было всего три, но вскоре выяснилось, что нужно больше камер, чтобы справиться с поступлениями. И было добавлено еще десять камер. Дизельный мотор нагнетал в камеры угарный газ. Люди задыхались меньше чем за тридцать минут. После этого трупы вытаскивали.

– И что с ними делали?

– В течение нескольких месяцев их хоронили вон там, в больших рвах. Но очень скоро рвы заполнились, и разложение трупов стало заражать лагерь.

– Вот тогда-то вы и прибыли сюда?

– Не сразу. Лагерь Треблинка стоял четвертым в нашем списке. Сначала мы очистили рвы в Биркенау, затем в Бельзене и Собиборе. До Треблинки мы добрались только в сорок третьем. Когда я приехал сюда… – Голос его прервался. – Это было ужасно.

– Что же вы стали делать?

– Мы, конечно, вскрыли рвы и убрали оттуда трупы.

– Вручную?

Он отрицательно покачал головой.

– У нас был механический черпак. Таким образом работа шла гораздо быстрее.

– Коготь – вы ведь так его называли?

– Да, верно.

– А после того как трупы были вынуты?

– Их сжигали на больших чугунных решетках.

– У вас было свое название для этих решеток, верно?

– Жаровни, – сказал Радек. – Мы называли их жаровнями.

– А после того, как трупы были сожжены?

– Мы размалывали кости и зарывали их во рвах или свозили к Бугу и бросали в реку.

– А когда старые рвы были опустошены?

– После этого трупы из газовых камер прямиком отправляли на жаровни. Так дело шло до октября того года, когда лагерь закрыли и все следы его были уничтожены. Он просуществовал немногим дольше года.

– И тем не менее они умудрились уничтожить восемьсот тысяч.

– Нет, не восемьсот тысяч.

– А сколько же?

– Более миллиона. Немало, верно? Более миллиона человек в таком маленьком местечке, как это, в глубине польского леса.

Габриель снова взял фонарик и вытащил свою «беретту». И подтолкнул Радека. Они пошли по дорожке, проложенной по полю, усеянному камнями. Залман и Мордехай остались позади, в Верхнем лагере. Габриель слышал звук шагов Одеда по гравию.

– Поздравляю, Радек. Благодаря вам это всего лишь символическое кладбище.

– Вы теперь убьете меня? Разве я не рассказал вам все, что вы хотели услышать?

Габриель подтолкнул его вперед по дорожке.

– Вы, возможно, гордитесь этим местом, а для нас это священная земля. Неужели вы думаете, что я осквернил бы ее вашей кровью?

– Тогда зачем все это? Ради чего вы привезли меня сюда?

– Вам надо было еще раз увидеть все это. Вам надо было посетить место преступления, чтобы освежить память и подготовиться к предстоящим показаниям. Так вы избавите своего сына от унижения иметь такого отца. Вы поедете с нами в Израиль и добровольно предстанете перед судом за свои преступления.

– Это не мои преступления! Я же не убивал их! Я просто делал то, что приказал мне Мюллер. Я совершил подчистку!

– Вы внесли свой вклад в убийства, Радек. Помните вашу маленькую игру с Максом Клайном в Биркенау? А как насчет «Марша смерти»? Вы ведь тоже были там, верно, Радек?

Радек замедлил шаг и повернул голову. Габриель толкнул его меж лопаток. Они подошли к братским могилам – длинным вдавленным четырехугольникам, неровно залитым черным базальтом. Радек остановился у первой могилы и посмотрел вниз.

– Убейте меня сейчас, черт бы вас побрал! И не везите меня в Израиль! Расправьтесь со мной сейчас и точка. Ведь именно в этом вы мастер, верно, Аллон?

– Не здесь, – сказал Габриель. – Не в этом месте. Вы не заслуживаете даже того, чтобы стоять здесь, не то чтобы умереть здесь.

Радек упал перед могилой на колени.

– А если я соглашусь поехать с вами? Какая участь ждет меня?

– Вас ждет правда, Радек. Вы будете стоять перед израильским народом и признаваться в своих преступлениях. В том, какую вы роль играли, в «Акции 1005». В убийстве узников Биркенау. В убийствах во время «Марша смерти» из Биркенау. Да помните ли вы девушек, которых вы прикончили, Радек?

Голова Радека дернулась.

– Да как вы…

Габриель прервал его:

– Вас не казнят за ваши преступления, но вы проведете остаток жизни за решеткой. И пока будете в тюрьме, будете работать с командой ученых из «Яд Вашема», изучающих холокост, чтобы помочь им составить подробное описание «Акции 1005». Вы расскажете отрицающим и сомневающимся то, что вы делали, чтобы скрыть величайшее массовое убийство в истории. Впервые в вашей жизни вы расскажете правду.

– Чью правду – вашу или мою?

– Существует лишь одна правда, Радек. Правда – это Треблинка.

– А что я получу взамен?

– Вы получите больше, чем заслуживаете, – сказал Габриель. – Мы ничего не скажем про сомнительное родство Метцлера.

– Вы готовы пережить то, что в Австрии будет крайне правый канцлер, ради того, чтобы получить меня?

– Кое-что говорит мне, что Петер Метцлер станет большим другом Израиля и евреев. Он не захочет ничего делать, чтобы озлобить нас. Ведь у нас в руках будет ключ к его уничтожению еще долгое время после того, как вас не станет.

– Как вы убедили американцев предать меня? Очевидно, шантаж – это известный еврейский прием. Но наверняка было что-то большее. Думаю, вы дали им слово, что никогда не позволите мне говорить о моих связях с организацией Гелена или с ЦРУ. Я полагаю, ваша преданность правде так далеко не распространяется.

– Я жду вашего ответа, Радек.

– Да как я могу поверить вам, еврею, что вы сдержите свое слово?

– Вы что, снова читали «Дер Штюрмер»? Вы доверились мне, потому что у вас нет иного выбора.

– И что хорошего это даст? Вернет ли это хотя бы одного из мертвецов, что лежат там, в этом рву?

– Нет, – согласился Габриель, – но мир узнает правду, а вы проведете последние годы своей жизни там, где вам и место. Соглашайтесь на наши условия, Радек. Соглашайтесь ради своего сына. Считайте это вашим последним избавлением.

– Это не останется тайной навсегда. Когда-нибудь правда об этой сделке выплывет.

– Со временем, – сказал Габриель. – Я полагаю, невозможно скрыть правду навсегда.

Голова Радека медленно повернулась, и он с презрением посмотрел на Габриеля.

– Будь вы настоящим мужчиной, вы бы сами так поступили. – И он насмешливо улыбнулся. – Что же до правды, то никого она не интересовала, пока тут шла операция, и никого она не заинтересует теперь.

Он повернулся и посмотрел на ров. А Габриель сунул «беретту» за пояс и зашагал прочь. Одед, Залман и Мордехай неподвижно стояли на дорожке позади него. Габриель молча прошел мимо них и направился через лагерь к железнодорожной платформе. Прежде чем исчезнуть среди деревьев, он приостановился, посмотрел через плечо и увидел Радека, который, держась за руку Одеда, медленно поднимался на ноги.

Часть четвертая Узник Абу-Кабира

39

Яффа, Израиль

Довольно много было споров о том, где держать Радека. Лев считал его угрозой для безопасности и хотел держать под постоянным присмотром Конторы. Шамрон, как всегда, занял противоположную позицию, хотя бы по той причине, что не хотел, чтобы его любимая служба открыла тюрьму. Премьер-министр полушутя предложил отправить Радека пешком в пустыню Негев, чтобы его сожрали там скорпионы и стервятники. В конце концов взял верх Габриель. Худшим наказанием для такого человека, как Радек, заявил Габриель, будет отношение к нему как к обычному преступнику. Стали искать подходящее место, где бы его запереть, и остановились на полицейском исправительном центре, построенном англичанами во время Мандата в убогом квартале Яффы, все еще известном под своим арабским названием Абу-Кабир.

Прошло семьдесят два часа, прежде чем широкой публике стало известно, что Радек взят в плен. Сообщение премьер-министра было кратким и намеренно уводящим в сторону. Были приняты все меры, чтобы без нужды не ставить в сложное положение австрийцев. Радек, заявил премьер-министр, был обнаружен, когда он жил под фальшивым именем, но не было сказано, в какой стране. После проведенных с ним переговоров он добровольно согласился приехать в Израиль. По условиям соглашения, он не будет предан суду, поскольку по израильским законам единственно возможным для него приговором была бы смерть. Вместо этого он постоянно будет находиться в исправительном центре и «признает свою вину» в совершении преступления против человечества, сотрудничая с группой историков из «Яд Вашема» и Ивритского университета над созданием досконального описания «Акции 1005».