Дэниел Силва - Убийство в Вене

• Название: Убийство в Вене
• Автор: Дэниел Силва
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039128-8, 978-5-9713-5439-0, 978-5-9762-2010-2, 978-985-16-2228-9

В венском офисе израильской разведки взорвалась бомба.

Одна из жертв взрыва – Эли Лавон, старый друг Габриэля Аллона.

Когда-то Аллон считался лучшим из лучших оперативников секретных служб.

Теперь он вышел в отставку, ведет тихую жизнь и не намерен возвращаться к прежней работе.

Однако если речь идет о покушении на жизнь друга – он готов действовать вновь.

Аллон начинает расследование – и вскоре понимает, что следы преступников ведут в трагическое прошлое его собственной семьи.

«Смерть в Вене» завершает цикл из трех романов, написанных о неоконченном деле холокоста. Кража нацистами произведений искусства и сотрудничество с ними швейцарских банков послужили фоном для «Убийцы по прозвищу Англичанин». Роль католической церкви в холокосте и молчание папы Пия XII вдохновили меня на написание «Исповедника».

---

Ренате Хофманн, закончив свой допрос, с минуту скептически смотрела на него. Затем она вдруг поднялась и стала надевать длинное серое пальто с чересчур квадратными плечами.

– Куда мы направляемся?

– Пошли пройдемся.

Габриель бросил взгляд в закопченные окна и увидел, что идет мелкий снег. Ренате Хофманн сунула несколько папок в кожаную сумку и перебросила ее через плечо.

– Поверьте, – сказала она, чувствуя его сомнения, – лучше будет, если мы прогуляемся.

Ренате Хофманн на обледенелых дорожках «Аугартена» рассказала Габриелю, как она стала самым ценным помощником Эли Лавона в Вене. Окончив Венский университет с лучшими отметками своего курса, она стала работать в конторе государственного прокурора Австрии, где с отличием прослужила семь лет. Затем пять лет назад она ушла оттуда, сказав друзьям и коллегам, что хочет быть свободной и заниматься частной практикой. На самом же деле Ренате Хофманн решила, что не может больше работать на правительство, которое меньше заботится о правосудии, чем о защите интересов государства и его наиболее влиятельных граждан.

Побудило ее к этому дело Веллера. Веллер был детективом государственной полиции, любившим с помощью пыток выбивать признания из заключенных и вершить суд самолично, когда настоящий суд не устраивал его. Ренате Хофманн пыталась выставить против него обвинение, когда умер находившийся на его попечении беженец-нигериец. Нигериец был обнаружен связанным, с кляпом во рту, и на нем были следы неоднократных ударов, – умер он от удушья. Начальство встало на сторону Веллера, и дело было прекращено.

Устав бороться с истеблишментом изнутри, Ренате Хофманн пришла к выводу, что борьбу лучше вести снаружи. Она открыла небольшую юридическую контору, чтобы иметь возможность оплачивать счета, но большую часть времени и своей энергии посвящала Объединению за лучшую Австрию, группе реформаторов, решивших пробудить страну и вытащить ее из коллективной амнезии касательно ее нацистского прошлого. Одновременно она втихую установила союз с Эли Лавоном и его «Рекламациями за период войны и справками». У Ренате Хофманн до сих пор сохранились друзья среди чиновничества, готовые оказывать ей услуги. Эти друзья давали ей доступ к важной государственной статистике и архивам, закрытым для Лавона.

– Почему такая секретность? – спросил Габриель. – Нежелание говорить по телефону? Долгие прогулки по парку в ужасную погоду?

– Потому что это Австрия, мистер Аргов. Нечего и говорить: то, чем мы занимаемся, непопулярно во многих слоях австрийского общества, как была непопулярна и деятельность Эли. – Она поймала себя на том, что употребила прошедшее время и поспешила извиниться. – Крайне правые в этой стране не любят нас, а они широко представлены и в полиции, и в органах безопасности.

Она смахнула снежную крупу с парковой скамейки и села.

– Он рассказал мне о Максе Клайне и о том мужчине, которого Клайн видел в кафе «Централь», – герре Фогеле. Мягко говоря, я скептически к этому отнеслась, но, желая оказать услугу Эли, решила все же проверить.

– И что же вы обнаружили?

– Его зовут Людвиг Фогель. Он президент некой компании под названием «Торговая и Инвестиционная корпорация Дунайской долины». Компания была основана в начале шестидесятых, через несколько лет после того, как Австрия освободилась от военной оккупации. Фогель импортировал в Австрию продукцию из-за границы и служил австрийским представителем компаний, желающих вести здесь дела, особенно немецких и американских. Когда в семидесятых австрийская экономика пошла в гору, Фогель был в состоянии полностью воспользоваться ситуацией. Его фирма предоставила капитал для сотен проектов. Сейчас он владеет существенными пакетами акций многих наиболее прибыльных корпораций Австрии, а также мажоритарным пакетом акций трех крупнейших банков Вены.

– Какого он возраста?

– Он родился в маленькой деревушке в Верхней Австрии в тысяча девятьсот двадцать пятом году и был крещен в местной католической церкви. Его отец был простым рабочим. Судя по всему, семья была достаточно бедная. Когда Людвигу было двенадцать лет, его младший брат умер от воспаления легких. А через два года умерла и мать, от скарлатины.

– В двадцать пятом? Значит, в сорок втором году ему было всего семнадцать лет – слишком молод, чтобы стать штурмбаннфюрером СС.

– Верно. И судя по информации, которую я откопала о его прошлом, он не был в СС.

– Что за информация?

Она понизила голос и придвинулась к Габриелю. Он почувствовал кофейный аромат.

– Ранее я иногда считала необходимым заглянуть в папки, хранящиеся в Австрийском государственном архиве. У меня по-прежнему есть там контакты – люди, готовые помочь при определенных обстоятельствах. Я позвонила одному из моих контактов, и этот человек любезно согласился сделать для меня фотокопию послужного списка Людвига Фогеля в вермахте.

– В вермахте?

Она кивнула и смахнула снежную крупу с плеч.

– Согласно документам Государственного архива, Фогель был призван в армию в конце сорок четвертого года, когда ему исполнилось девятнадцать лет, и направлен в Германию служить в обороне рейха. Он сражался с русскими в битве за Берлин и умудрился выжить. В последние часы войны он бежал на Запад и сдался американцам. Его отправили в американский лагерь для интернированных, находившийся к югу от Берлина, но он сумел вернуться в Австрию. Похоже, то, что он бежал от американцев, не было ему засчитано, потому что с сорок шестого года и до подписания договора об Австрийском государстве в пятьдесят пятом году он работал гражданским служащим в американской оккупационной администрации.

Габриель проницательно посмотрел на нее.

– У американцев? Чем же он занимался?

– Для начала работал клерком в штабе, а потом стал офицером связи между американцами и еще не оперившимся австрийским правительством.

– Он женат? Есть дети?

– Вечный холостяк.

– Попадал ли он в неприятности? Были ли у него финансовые неполадки? Гражданские иски? Хоть что-либо?

– На удивление, чист. У меня есть еще один знакомый в государственной полиции. Я попросила его проверить Фогеля. Он ничего не откопал, что поразительно. Видите ли, почти на каждого известного в Австрии гражданина у государственной полиции есть досье. Но не на Людвига Фогеля.

– А что известно о его политических взглядах?

Ренате Хофманн долго озирала окрестности, прежде чем ответить.

– Я задавала тот же вопрос некоторым моим контактерам в наиболее смелых венских газетах и журналах, тех, что не желают следовать линии правительства. Оказывается, Людвиг Фогель – основной финансовый кормилец австрийской национальной партии. Собственно, кампания самого Петера Метцлера велась на его деньги. – Она на минуту умолкла, чтобы закурить сигарету. Рука ее дрожала от холода. – Не знаю, следили ли вы за нашей кампанией, да только если в ближайшие три недели не произойдет резких изменений, Петер Метцлер будет очередным канцлером Австрии.

Габриель сидел молча, переваривая полученную информацию. Ренате Хофманн затянулась один раз сигаретой и швырнула ее в грязный снег.

– Вы спросили меня, почему мы отправились на улицу в такую погоду, мистер Аргов. Теперь вы знаете почему.

Она без предупреждения встала и пошла. Габриель поднялся на ноги и последовал за ней. «Успокойся, – подумал он. – Интересное предположение, привлекательное стечение обстоятельств, но нет доказательств и есть один существенный, исключающий все это факт. Судя по досье, имеющемуся в государственной полиции, Людвиг Фогель никак не мог быть тем, кого винил в случившемся Макс Клайн».

– Мог ли Фогель знать, что Эли расследует его прошлое?

– Я думала над такой возможностью, – сказала Ренате Хофманн. – Я полагаю, кто-то в государственном архиве или в государственной полиции мог сообщить ему, что я копаю.

– Даже если Людвиг Фогель действительно тот, кого Макс Клайн видел в Аушвице, что может ждать его сейчас, через шестьдесят лет после совершенного преступления?

– В Австрии? Почти ничего. По преследованию военных преступников счет у Австрии позорный. С моей точки зрения, это практически безопасный приют для нацистских военных преступников. Вы когда-нибудь слышали о докторе Хайнрихе Гроссе?

Габриель отрицательно покачал головой. Хайнрих Гросс, сказала она, был врачом в клинике «Ам Шпигельгрунд» для умственно отсталых детей. Во время войны клиника была центром эвтаназии, где вовсю применялась нацистская доктрина уничтожения «патологического генотипа». Там было умерщвлено почти восемьсот детей. После войны Гросс стал известным педиатром-неврологом. Большую часть своих исследований он проводил на мозгах, взятых у жертв «Ам Шпигельгрунда», которые он хранил в разработанной им «библиотеке мозгов». В 2000 году федеральный прокурор Австрии наконец решил, что пора привлечь Гросса к суду. Он был обвинен в соучастии в убийстве девяти детей в «Ам Шпигельгрунде», и начался суд.