Тиа Атрейдес - Песнь первая. Дитя Грозы.

• Название: Песнь первая. Дитя Грозы.
• Автор: Тиа Атрейдес
• Жанр: Фэнтези

Сумрачный дар - благословение или проклятие, или же просто необходимость постоянного выбора, танец на лезвии... Как научиться любить девочке, никогда не знавшей любви? Что ждет юных принца и принцессу, после долгих лет вернувшихся в отчий дом? Сумеют ли они противостоять старшей сестре и Придворному магу?

---

Ристана пыталась оттереть маркиза от сестры подальше, делая вид, что не услышала второй его фразы.

- Как всегда, в заботах... - он вежливо поцеловал воздух около кончиков её надушенных пальчиков. - Принцесса Шу, Ваше Высочество... - Дайм в ответ сделал вид, что Ристана выполнила долг вежливости и представила его сестре. - Чрезвычайно рад встрече с вами!

Он осторожно завладел рукой Шу, и склонился над ней, согревая своим дыханием и бережно касаясь губами.

- Вы не возражаете, я похищу у вас вашу прекрасную сестру, Ваше Высочество? - Дайм подпустил в голос немного льда. - Мне хотелось бы услышать ваше мнение по поводу одной рукописи позапрошлого столетия, ведь Ваше Высочество превосходно разбирается в рунах...

Дайм настойчиво потянул Шу из круга разочарованных стервятников, ограждая её от дальнейшего преследования парой незаметных, но весьма болезненных тычков под ребра особо настырным. Шу с независимым видом приняла его помощь и поддержала игру.

- Ваше Высочество, не смею терзать ваш утонченный слух столь чуждыми и далекими от имперской моды, совершенно ненужными Вам научными беседами, - сладко пропела младшая принцесса.

Шу обернулась к маркизу, скопировав тон мэтра Эридайга на особо скучной лекции:

- Уточните, милорд, начертание рун ицхайское или дорманское? При ицхайском амбивалентно дискретно используется неконгруэнтное фрагментарное отображение, что детерминирует расшифровку и допускает метафорическое толкование некоторых псевдоконгетивных символов, имманентно присущих ицхайской структуре... - от псевдонаучного заумного бреда уши присутствующих свернулись в трубочку, и на них напала неудержимая зевота.

- Учитывая морфологически-синтаксические особенности предикативов и модально-дискурсивных частиц, индуктивное исследование кинестетических параметров артефакта позволяет мне предположить, что...

Дайм и принцесса благополучно оставили позади скульптурную группу застывших в абсолютном остекленении от загадочно-неудобоваримой терминологии придворных.

- Мы выбрались. - убедительный образ ученого зануды слетел с маркиза, и он заразительно рассмеялся. - А теперь позвольте представиться...

- Дайм Дукрист, Посланник Императора, - Шу озорно улыбнулась в ответ. - Вас трудно не узнать, маркиз.

Он в точности подходил под описание, данное перед балом Дарнишем - герцог подробнейшим образом рассказал о дюжине самых значимых персон на предстоящем мероприятии, и Дайм Дукрист в этом списке стоял на первом месте. Внебрачный сын Императора, его глаза и уши, а при необходимости и длинные руки, маркиз являлся главой Тайной Имперской канцелярии и обладал практически безграничными полномочиями. В его задачу входило наблюдение за внутренними делами провинций, обеспечение верности Императору и соблюдения основного Закона.

Серединная Империя Фьонадири, в отличие от многих других, периодически возникающих и распадающихся империй, строилась не на завоевании территорий, а на добровольном и взаимовыгодном союзе. Около двухсот пятидесяти лет тому назад Империю создал Лерио Кристис, король Фьонадири, ныне Метрополии. Он объединил девять независимых государств в Империю, оставив в неприкосновенности большинство внутренних законов и статус королевств. Как мудрый политик, заботящийся о процветании государства, он первым общим для всей Империи ввел Закон о Королевских Династиях. Объединившиеся под его властью королевские дома защищались этим Законом от самой главной опасности - захвата власти кем-либо из магов. Немало государств ранее пострадало от произвола Тёмных волшебников. Смещая законных монархов, маги уничтожали естественное процветание страны, так как даже не имеющий магического дара король являлся живым талисманом огромной силы, практически дающим своему королевству жизнь - неизменный приличный климат без ураганов и наводнений, спокойствие и умиротворение населения, плодородие земель, защиту от кочевников и пиратов, удачу в торговле и тому подобное.

Дайму удалось буквально на несколько секунд опередить Рональда. Тёмный, взбешенный длительным ожиданием лакея с вином, уже походил к Их Высочествам, как принцессу увели прямо из под носа. Соваться близко к маркизу Длинные Уши Рональд не желал, и он сорвал злость на Ристане и её прихвостнях. Но за принцессой Шу не пошел, наблюдая за развитием событий издали.

Шу второй раз за вечер оказалась очарована. Лукавство и непосредственность, сияющие в бирюзовых глазах нового знакомого, тёплая улыбка и ямочки на щеках, несколько растрепанные, будто взъерошенные ветром, каштановые локоны, гибкая фигура и элегантный костюм - ну как тут устоять? Особенно, если тактический маневр по спасению от стаи голодных упырей - Ристаны со свитой - в его исполнении прошел столь изящно и непринужденно...

Дайм, закономерно предполагая, что не стоит приглашать танцевать девушку, явно танцев избегающую, вывел принцессу в сад. О, в очаровании и соблазнении маркиз являл собой пример таланта, помноженного на профессионализм и постоянную практику. А что делать? Работа дипломата - не фунт изюму. Не сумеешь охмурить и привлечь на свою сторону какого-нибудь высокомерного аристократа на пару с его крокодилообразной женой, или прижимистого и ушлого купца из гномов, или избалованную всеобщим поклонением королевскую фаворитку - задание провалено, распишитесь в профнепригодности и вперед, послом к оркам - тут уж либо съедят, либо научишься по-быстрому.

Выучился оставаться несъеденным Дайм ещё в детстве. Внебрачному сыну Императора рано пришлось доказывать, что от него будет больше пользы, чем вреда, то есть угрозы трону. Элиас Кристис, как и всякий уважающий себя политик, на первое место ставил выгоду и целесообразность, а родственные чувства - так, между тридцатым и сто восемнадцатым. Наверное, если бы Дайм не унаследовал от отца, кроме фамильных бирюзовых глаз, ещё и обаяния, ума и изворотливости, не считая дара Жизни и Разума, доставшегося от бабки по материнской линии, он бы давно присоединился к своим менее удачливым сводным братьям в Императорской личной охране.

На их долю пришлась магическая печать безусловной верности, полная промывка мозгов и ликвидация полового инстинкта. И все это вкупе с невозможностью нарушить приказ Императора и потребностью сберечь его жизнь вместо инстинкта самосохранения. Для Дайма же дело обошлось всего лишь жестким контролем со стороны Магического Конвента и невозможностью иметь семью и детей.

К своим без малого двадцати пяти годам Дайм приобрел в Империи устойчивую репутацию человека, неукоснительно и любыми средствами блюдущего интересы Императора, способного придумать выход из, казалось бы, безнадежной ситуации, и примирить между собой или смягчить самых заклятых врагов. К его словам прислушивались и аристократы, и чиновники, и короли-наместники - устами маркиза частенько говорил его отец, и данные им советы воспринимались, как приказы, не подлежащие обсуждению.

К любопытству Шу примешивалась и некоторая доля опасений. В наше насквозь прагматичное время, если рыцарь на белом коне спасает принцессу из пасти дракона, значит, ему что-то от неё надо. И Шу очень старалась не терять бдительности и не растекаться лужицей растаявшего мороженного у ног Императорского Посланника. Но это не слишком удавалось - романтический полумрак сада рассеивали цветные фонарики, тихонько журчал фонтан, из бального зала доносились приглушенные звуки скрипок, голос Дайма обволакивал нежным дуновением бриза, а его улыбка опаляла жаркой волной... И рядом с ним, в сиянии туманно-белой с сиреневыми переливами ауры Светлого, ей было уютно и безопасно.

А Дайм рассказывал мимолетно-незначащие истории из жизни Метрополии, и, занимая время пустой и совершенно бессмысленной придворной болтовней, внимательно изучал принцессу. Вопреки слухам и предубеждениям, и вопреки одному из основных правил его работы, девушка вызывала всё большую симпатию. Быть может, отсутствием набившего оскомину кокетства и жеманства, или естественностью подросткового вызова всему свету. И наряд, и манера держаться, и легкость, с которой Шу приняла его игру - всё противоречило образу настоящей принцессы. Ни следа скромности и беззащитности, ни намека на попытку соответствовать окружающему нарочитому блеску и вписаться в придворное общество. Чертополох среди орхидей. Наверняка ей весьма непросто придется в этом террариуме. В маркизе пробуждалось совершенно не свойственное беспокойство за чужую жизнь, желание оградить и защитить...

Теперь уже он подпал под очарование. Дайм начинал понимать Рональда, с пылом влюбленного юнца зовущего Шу к себе в ученицы. Находиться рядом с ней, чувствовать её, как чувствуют животные приближающуюся грозу, тонуть в вихре лиловых и голубых молний, и слышать запах леса перед дождем, ощущать всей кожей покалывание и легкие касания её ауры, погружаться с головой в прохладные, клубящиеся синие и фиолетовые потоки её магии... Наверное, обычные люди воспринимают её по-другому и видят лишь резкую, угловатую и странную девочку, но для мага... для умеющего видеть сущность явлений она была притягательней первых красавиц Империи. Скорее даже это чувство можно было сравнить с влечением воина к совершенному оружию, ученого к древним книгам гномов... наркомана к опиуму. Нда, вот это похоже...